– Вы – Жора? То есть Георгий? – спросила она.
– Он самый, – подтвердил Клюев, не моргнув глазом. – Вам про меня Андрей рассказывал, да?
– Между прочим, он говорил, что вы в четверг появитесь, – сказала Виолетта с укоризной. – Проходите.
– Раньше не мог, к моему большому сожалению.
– Теперь уже и Андрей Викторович скоро вернуться должен. Вы и войти в курс дела не успеете, – говорила она, идя по узкому коридору.
– Ничего не поделаешь, как успею…
– Тогда запоминайте… – Она приоткрыла дверь в слабо освещенную комнату. – Здесь у нас насос. Сейчас отключен, но вообще-то пользоваться им приходиться частенько. Грунтовые воды…
– Ага, – понимающе кивнул Клюев, – добре.
– Пойдемте дальше.
– Леточка, – удержал он ее за руку. – Давай – на ты.
– Ну давай, Жора, – сказала она с усмешкой и повела дальше, показывая одну комнату за другой, нигде особо не задерживаясь. Клюев с умным видом следовал за ней, стараясь понять, за кого же его здесь приняли.
Ситуация немного прояснилась, когда Виолетта провела его в комнату, явно предназначенную не для посетителей.
– Здесь будет твой кабинет. Бумаги в столе, в холодильнике все необходимое, а вот за этими картинами «хитрые» зеркала.
Клюев подошел к центральной из трех висящих на стене картин с изображением зимних пейзажей, приподнял ее снизу пальцами, а после без труда снял и поставил на пол.
Картина закрывала вделанное в стену затемненное стекло. С той стороны была комната, в которой вокруг низкого столика, заставленного тарелками с закуской и бутылками, сидели в креслах закутанные в простыни двое мужчин и три женщины. Они пили, ели, беззвучно для Клюева смеялись.
– Для них это просто зеркало? – постучал Клюев по стеклу. Не услышав ответа, он обернулся и обнаружил, что остался в кабинете один. – За главного, что ль, меня здесь держать собираются?
Он повесил картину на место, подошел проверить, есть ли такое же «хитрое» зеркало под другой и, сняв ее, отпрянул от неожиданности – в стекло упирались две растопыренные ладони. Потом к нему вплотную приблизилось томное от наслаждения лицо девушки. Она плавно покачивалась вперед в такт движениям мужчины, обхватившего ее сзади за талию. Клюев замер, почти в упор рассматривая обнаженную пару. Комнатушка, в которой они находились, вмещала в себя лишь шкаф и диван, над которым и было вделано в стену зеркало. Дверь в углу, скорее всего, вела в комнату, где сейчас проходило застолье.
Пара меняла одну позу за другой. Клюев давно скинул с себя плащ и теперь оттягивал ворот свитера, чтобы было не так жарко. Захотелось пить, но он не мог оторваться от захватывающего зрелища, чтобы залезть в холодильник, содержащий «все необходимое».
– Джин-тоник холодненький, не желаете, начальник? – Виолетта появилась так же неожиданно, как и исчезла. В руке у нее был высокий фужер, наполненный пузыристой жидкостью.
– Как вовремя, Леточка, – Клюев с благодарностью принял фужер, и только выпив его до дна, понял, что тоником джин был разбавлен слабовато.
– Интересный концерт, да? – показала Виолетта на стекло-зеркало.
– Интересный – не то слово. – Клюев вытер вспотевшую шею.
– А ты бы, начальник, свитер снял, – предложила Виолетта. – Я и то запарилась. – И в подтверждение этого она расстегнула две верхние пуговицы на своей белоснежной сорочке…
* * *
Игорь Акимов не находил себе места, все время вспоминая рассказ Геши. Несколько раз Игорь звонил домой Клюеву, но трубку никто не поднимал. Геши тоже не было ни дома, ни на работе. Это еще больше настораживало. В конце концов Игорь решился и позвонил Саше, которая должна была что-то знать. Недавно он передал для нее через Гешу свой рассказ. Это был предлог позвонить ей и узнать мнение о своем творчестве.
Саша узнала его и сразу попросила говорить короче – дома был муж. Игорь все понял и без лишних слов попросил о встрече.
– Ты завтра свободен? – спросила она.
– Да, но только после четырех.
– Тогда в половине шестого подъезжай на тачке к моему дому, – сказала Саша и, назвав адрес, бросила трубку.
В ту ночь Игорь снова увидел ее в замечательном, цветном сне.
* * *
– Ну и что, Жорик, будем делать? – Станислав Азарович Вабичевич, засунув руки в карманы пиджака, стоял у окна и глядел на мокрую дорогу, ведущую к Адуевскому озеру.
Прошло пять дней, с тех пор как Хилый устроил в Адуево стрельбу, и вот уже и самому ему голову свернули, и Жукова утопили, и Мартына с Русланом кокнули. Вчера Вабичевич узнал, что с ними расправились точно так же, как он велел покончить с Крупским. Это было мщение.
Чтобы вернуть все на круги своя, проще всего было бы пойти с Кулаком на мировую, но неизвестно, что у того было на уме. Не зря же Крупского подстраховывал в Адуево рыбачок. «Эх, если бы Жора вместе с Мартыном привезли бы ко мне того рыбачка живого, а не скидывали с пятого этажа….»
Вабичевич сел за стол и включил телевизор, сразу убрав звук.
– Ну, что молчишь? – подозрительно посмотрел он на до сих пор не ответившего на вопрос, зятя. – Предлагай варианты дальнейших действий.
– Наверное, стоило бы разобраться, как они на Мартына вышли, – сказал Семин.
– Ага, – скривился Вабичевич, – Мартын тоже поехал разбираться… Ты мне лучше скажи, что все-таки Кулак от тебя хотел? Помню, он предлагал у меня Адуевское озеро выкупить, да я отказал. Может, он решил другим путем его заграбастать, а?
– Не знаю, Станислав Азарович, честное слово не знаю.
– А зачем он рыбачка в Адуево заслал?
– Понятия не имею.
– Но ведь не просто же так, а?
Семин вздохнул и развел руками.
– В общем, так, Жорик, твой дружок институтский первый против нас какую-то игру затеял, к тому же по своим правилам. На теперешний момент он ведет: четыре – два, и я чувствую, если мы будем только в обороне отсиживаться, то разгромит нас Кулак с крупным счетом. А меня это совсем не устраивает. Хочется, знаешь, на внучка посмотреть, дедом себя почувствовать. Так что придется тебе, Жорик, брать инициативу в свои руки…
* * *
Гешу разбудила музыка. Играл его любимый QUЕЕN, который нравился и Мариночке Конобеевой. Он всегда думал, что теперешние школьники поголовно увлечены репом, да «металлом», но оказалось, что музыкальные вкусы Марины почти во всем совпадают с его, не совсем современными взглядами.
Он несколько раз звонил и разговаривал с ней по телефону. Она так хорошо слушала, так мило смеялась его шуткам, и сама то и дело шутила, что Геше хотелось говорить и говорить с ней без конца. Еще больше хотелось с ней встретиться, но Клюев строго-настрого запретил высовывать на улицу нос.
