– Так! – У Вабичевича заблестели глаза. – Все секреты они нам уже рассказали. Жорик, тащи сюда ящик и зови Хилого. Завтра как раз суббота. Отправляйтесь в Москву на «Водный стадион», на рыболовные соревнования…
В то же самое время, когда Вабичевич отдавал своим подчиненным приказ отыскать злополучного рыбака, Геша Крутов на прощание поцеловал Марине Конобеевой ручку и еще раз пригласил ее приехать завтра на «Водный», где собирался показать, как правильно ловить рыбу.
* * *
Открыв глаза и увидев проникающий сквозь шторы свет, Геша понял, что проспал. Этого и следовало ожидать: если у него ночевала Сашенция, он мог спать хоть до обеда, а после все равно ходил весь день какой-то вялый, обессиленный.
Она позвонила вчера, как только он вернулся от Конобеевых.
– Палач, жертва жаждет казни, – сказала Сашенция, и это означало, что муж ее куда-то уехал, ребенок у матери, а сама она напрашивается к нему в гости.
– Орудие казни готово принести приговор в исполнение, – сказал он и стал ждать.
Они встречались уже полгода, не реже двух-трех раз в месяц. И каждое свидание Геша запоминал надолго. Сашенция была выдумщица, игрунья. Он же старался не ударить в грязь лицом, но после каждой ночной баталии чувствовал себя, словно и в самом деле вел тяжелый бой с врагом или в лучшем случае разгружал вагоны с картошкой. И если бы она позвонила накануне соревнований, в которых ему предстояло выступать, Геша скорее всего сказал, что «орудие казни требует немедленной починки».
– Сегодня мы играем в строгого учителя и его послушную, но не выполнившую домашнее задание ученицу, – сказала Саша, переступив порог его квартиры. Скинув дубленку, она осталась в короткой юбочке темно-коричневого цвета и белоснежной сорочке. Светлые волосы были заплетены в две топорщившиеся косички, в глазах – невинное выражение, губки бантиком, слегка надуты. – Вы должны меня стыдить и ругать, а я буду делать все возможное, чтобы вымолить у вас прощение.
И Геша принялся ее «ругать»…
Окончательное «прощение» было выпрошено в четвертом часу ночи. Теперь Геша ругал себя, что опоздал к началу соревнований. Он уже собрался встать, но тут ее беспокойная рука легла ему на плечо, притянула к теплой груди с тверденькими сосками, и Геша сразу завелся. Сашенция даже не удосужилась разлепить веки, только постанывала и вяло елозила под ним. Когда он кончил, она так и осталась лежать с закрытыми глазами, словно и не просыпалась.
Телефонный звонок заставил Гешу вспомнить о вчерашнем уговоре с Мариной Конобеевой. Беря трубку, он был почти уверен, что звонит она, но незнакомый голос поинтересовался: «Это Геннадий Крутов?»
– Да, я вас внимательно… – сказал он и сразу услышал короткие гудки. Геша посидел какое-то время у телефона, ожидая повторного звонка, но, так и не дождавшись, начал одеваться. Сашенцию будить не стал. Так уже бывало – он оставлял ее одну, и она, выспавшись, уезжала домой.
* * *
Судя по времени, первый тур соревнований уже должен был закончиться. «Если и приезжала сегодня Марина, то наверняка давно отправилась домой, – думал Геша, спеша на лед. – А на меня обиделась, наверное. Черт, как нехорошо получилось. Обязательно надо будет оправдаться и извиниться».
На улице было холодно. Март в последние свои дни выдавал сюрпризы: ночью выпало много снега, а теперь дул пронизывающий ветер. В такую погодку ловить на мормышку с мотылем – настоящее мучение. Геша готов был даже позлорадствовать над теми, кому довелось сегодня выступать на «Кубке четырех», но, поразмыслив, сказал себе, что включи его тренер в команду, он вышел бы на старт, даже если бы погода была в десять раз хуже.
Соревнования проводились у ближнего берега. Геша увидел красные флажки, обозначающие зоны, трепещущий на гнущемся шесте зелено-голубой флаг и недалеко от него большую группу рыбаков, которые как раз начали расходиться и рассредоточиваться на одной линии вдоль флажков.
«Сейчас второй тур начнется», – понял он и прибавил шагу. Но не успел дойти до флага, как мужчина с повязкой «главный судья» на рукаве поднял руку, и зеленая ракета взвилась в небо. «Старт» был дан. Рыбаки с коловоротами наперевес, сломя голову помчались к берегу занимать лучшие, по их мнению, места.
Кто-то сзади сдвинул Геше шапку, закрыв глаза. Он повернулся, сдернул шапку и увидел перед собой, раскрасневшуюся на морозе Марину. Она была в меховых сапожках, теплых штанах, синих вязаных рукавицах, куртке и в мужской собачьей шапке.
– Здравствуйте, кандидат в мастера, – сказала она с улыбкой. – И где же вы пропадали?
– Здравствуй Мариночка, – он хотел выдумать какую-нибудь серьезную причину своего опоздания, но, посмотрев в глаза лукаво улыбающейся девушки, почти не соврал. – Понимаешь, проспал все царство небесное. Делай со мной что хочешь, только прости.
– Кто-то обещал научить меня зимней рыбалке?
– Все! Идем учиться. Только сейчас удочку и щепотку мотыля у кого-нибудь надыбаем. – И он повел Марину вдоль зоны ловли, интересуясь у знакомых успехами и выпрашивая лишнюю удочку.
– Хватит, Палач, к людям приставать, ловить мешаешь! – проворчал Кыля Шумов, когда Геша остановился напротив него и тоже попросил удочку. – У самого снастей навалом, а сам пристает.
– Да где ж навалом?
– А ты вон в ту сумочку загляни, которая рядом с моим рюкзаком лежит, – показал Кыля, на берег.
– Зачем? – удивился Геша.
– Не знаю, зачем ты свои вещи где – то бросаешь.
– Ладно, не выделывайся, расскажи, в чем дело.
– Короче, – смилостивился Кыля, – перед самым стартом подтянулся какой-то мужик, спросил тебя. Сказали, что ты в соревнованиях не участвуешь. Тогда он сказал, что принес твои вещички и попросил дать твой телефон. Я ему дал, а он сумку со снастями оставил и умотал куда-то.
Пока Кыля говорил, Геша приблизился к сумке, раскрыл ее и увидел оставленный им в Адуево ярко-красный «ящик победителя».
* * *
– Твоего Мартына только за смертью посылать, – недовольно сказал Жора Семин Хилому. Узнав от одного из спортсменов телефон интересующего их рыбака, Семин позвонил знакомому компьютерщику, и тот, выйдя на справочную базу данных, буквально через полминуты назвал адрес Крутова. Нужную улицу и дом они нашли довольно быстро. Хилый остановил «Волгу» на углу соседнего дома. Прошло минут пятнадцать, прежде чем Мартын, посланный на разведку, вернулся.
– Значит, так, – сказал он, сев в машину, – третий подъезд, первый этаж, вторая дверь слева. Слышна музыка – значит, клиент дома.
– А может, он в магазин за водярой покандылял, а там мамаша его или еще кто, – сказал Семин.
– Все может быть…
– Собака есть? – спросил Хилый.
– Вроде, не лаяла.
– Вроде, хер вырос в огороде, – скривился Хилый. Мартын захихикал.
– Короче, Жорик, сделаем так…
