— Сядьте, Эллина, — и мистер Скотт указал ей на стул.
Она глупо улыбнулась и села.
— Я всегда много пил! Это у нас в роду… Мой отец тоже любил выпить… Мне нужно по крайней мере три бутылки, чтобы захмелеть…
Отец Скотта, к слову сказать, был скромным баптистским священником.
— Хи-хи-хи!.. — пьяным смешком залилась Эллина. — А на буфете две бутылки…
— На буфете всего одна бутылка, Эллина! — строгим голосом заметил он, покосился на буфет и прибавил: — Впрочем, быть может, вы правы.
— Две… — пробормотала Эллина. — А теперь уже три…
— Их три… определенно три… Негодяи! — Скотт вдруг вспомнил о Мэйфилде. — Жаль, что я их не поймал, я бы показал, чего стоит Скотт!
Он вышел в переднюю, размашистым жестом открыл дверь и встал на пороге. Эллина поплелась за ним.
— Погодите, мерзавцы! — пригрозил Скотт невидимым врагам. — Когда-нибудь я расправлюсь с вами! Погодите!
Вдруг Эллина уцепилась за его рукав:
— В доме напротив кто-то есть, сэр…
В тот же миг Скотт услышал шум захлопнувшейся двери.
— Кто там? — завопил он и стал спускаться по лестнице. На последней ступеньке он споткнулся и едва не упал. — Кто там? — еще громче заорал он.
Вспомнив, что садовник обычно оставляет свои лопаты около ограды, он стремительно двинулся туда. Полы его халата развевались от ветра, дождь лил как из ведра. Когда он нагнулся, чтобы поднять лопату, из ворот Мэйфилда выехал автомобиль.
— Эй! — заорал Скотт, выбегая на середину улицы. — Остановитесь! Слушайте! — Он грозно потряс в воздухе лопатой.
Автомобиль едва не сшиб его с ног и скрылся. В это же время Мэйфилд вспыхнул.
— Пожар! — завопил Скотт и ринулся к Мэйфилду.
Проломив ударом лопаты стекло входной двери, он просунул руку внутрь и открыл ее.
— Пожар! — продолжая вопить, он вбежал в дом.
Столовая уже пылала. Из открытой двери подвала послышался слабый голос:
— Спасите!..
Скотт почти скатился с лестницы в коридор.
— Я вам подброшу ключ под дверь… — раздалось изнутри.
Скотт выполнил приказ. Из подвальной комнаты вышел согнутый человек и приказал:
— Развяжите ремни!..
Скотт развязал ремни, и оказавшийся довольно высокого роста незнакомец выпрямился.
— Теперь возьмите бумаги… там, на столе… Я не могу… У меня скованы руки… Скорее же!
Скотт повиновался. Когда они вышли в подвальный коридор, все огни вдруг потухли. Коридор был полон дыма.
— А теперь — бегом! — скомандовал Тэб и кинулся наверх.
Скотт следовал за ним по пятам, все еще потрясая в воздухе лопатой. У лестницы он остановился. Жара становилась нестерпимой. Пламя уже охватило верхние ступеньки.
— Бегите скорее! Не останавливайтесь! — подгонял его Тэб.
Скотт задыхался, халат на нем начал тлеть. У двери в пылавшую столовую он снова приостановился. Тэб подтолкнул его плечом, и вскоре они выбрались на улицу, под проливной дождь. В это время во двор въезжала первая пожарная машина. Скотт посмотрел на Тэба, подмигнул и сказал:
— Не выпить ли нам чего-нибудь?
Тэб все еще был в наручниках. Окликнув полицейского, он попросил его отомкнуть их своим ключом. Тут у дома остановилась машина Карвера.
— Слава богу! — крикнул он, увидев Тэба. — Я уже не чаял застать вас в живых! А теперь скорее в Стоун-коттедж! Я позвоню в полицию, а вы тем временем позаботьтесь об автомобиле…
И они помчались с бешеной скоростью; дождь бил им в лицо, ветер завывал в ушах. Садовая калитка Стоун-коттеджа оказалась открытой. Тэб первый выскочил из автомобиля и кинулся в сад; у входа он споткнулся о проволоку, которая была протянута поперек калитки. Дурное предзнаменование! Входная дверь виллы была отворена. Тэб стремительно взбежал по ступенькам. В передней было пусто. Кругом царила мертвая тишина. Тэб чиркнул спичкой и зажег канделябр у зеркала. Он увидел на полу опрокинутый стул. Ковер был скомкан. Здесь явно происходила борьба. Тэб побледнел и пустился бегом вверх по лестнице. На верхней площадке, застеленной мягким ковром, горел ночник. У стены стояли два плетеных кресла и маленький столик. Урсула любила сидеть на этой площадке у окна и читать. И здесь ковер был скомкан. А на голубом диване были явственно видны пятна крови.
Тэб опустился в кресло и несколько секунд не мог ни пошевелиться, ни закричать. Наконец он взял себя в руки и вошел в спальню.
— Кто там? — послышался с кровати милый сонный голос.
Урсула приподнялась на локте.
— Урсула!
— Тэб!.. Это вы? Тэб, что случилось? — удивленно спросила она. — Милый! В чем дело?
Тэб безмолвно опустился на колени около кровати и зарыдал.
34
Рекс Лендер мчался под дождем на машине; на его устах играла злорадная торжествующая улыбка. Он мчался к ней, к женщине, о которой грезил день и ночь. В течение четырех лет он собирал ее портреты, ходил на все ее спектакли, только бы увидеть ее, услышать ее голос…
— Она станет миссис Лендер! Чего бы мне это не стоило! Да, мистер Холланд!
Он зло усмехнулся — Тэб, вероятно, уже был мертв.
— И зачем я написал это признание! Впрочем, оно, вероятно, уже превратилось в кучу пепла… И все-таки это было сумасшествием! Но почему? Разве желать богатства было нелепостью?.. Разве влюбиться в очаровательную женщину было нелепостью? Во все времена люди уничтожали друг друга из-за денег и любви…
Темной громадой промелькнула мимо постройка И Линга. Подъехав к Стоун-коттеджу, Рекс завернул в боковую аллею и спрятал автомобиль… Так он сделал и в ту ночь, когда за ним — таинственным человеком в черном — гнался Карвер. Он двинулся к дому. Раскрыв окно гостиной, влез в комнату. Боже правый! Он был в ее гостиной. В этой комнате, где все напоминало о ней, где ощущался аромат ее духов… Он вынул из кармана электрический фонарь и осмотрелся. На рояле стояла ваза с розами. Рекс взял самый пышный цветок и воткнул его в петлицу. Подумав, что это ее рукой поставлены цветы в вазу, он нагнулся и поцеловал цветок. Дверь в переднюю была отворена. Он поднялся наверх. В этот миг чья-то тяжелая рука опустилась на его плечо. Другая рука зажала ему рот. Рекс был очень силен. Опомнившись, он приподнял нападавшего. Еще миг, и он сбросил бы его на пол. Но тот успел схватить его за ногу. Рекс попытался вытащить из кармана револьвер, но вдруг почувствовал сильную боль в боку…
— Вы!.. — прошептал он едва слышно, узнав в нападавшем И Линга, затем несколько раз громко кашлянул и затих.
И Линг долго стоял над ним и прислушивался. Ни звука. Тишина царила кругом, лишь снизу доносилось слабое тиканье часов. Лендер был мертв. И Линг вынул из кармана синий шелковый платок и вытер влажный лоб. Взвалив затем мертвое тело на плечи, он с большим трудом стащил его с лестницы. В конце лестницы он опустил свою ношу на пол, чтобы перевести дух. Ночь была темной, но зоркий глаз китайца явственно различал все предметы. Будучи не в силах снова взвалить свою ношу на плечи, он выволок ее сперва вниз с крыльца, а затем протащил по садовой дорожке к калитке. Несколько раз он останавливался, чтобы перевести дух. Положив тело на край дороги, он отправился за автомобилем Рекса. Сев за руль, И Линг дал задний ход и подъехал к месту, где лежало тело. Еще одно нечеловеческое усилие — и он погрузил труп в автомобиль. Наконец он облегченно вздохнул, откинулся на спинку сиденья, закурил и, включив зажигание, понесся в Сторфорд.
