Степан с трудом поборол искушение.
– Не могу. При исполнении.
– Ну, когда исполнишь, заруливай. Может, что-то и останется, – пригласил его радушный хозяин домика. Его бедра опоясывало грязноватое полотенце, заменяющее фартук.
– Тогда оставьте капелюську, – решился Степан. – Мы через часик с дружком зайдем.
– Через часик? Извини, друг, боюсь, уже ничего не останется.
Посмеиваясь, веселый хозяин вернулся к своему дому.
Сергей методично обходил дома на своей стороне и совсем уже потерял всякую надежду. Во дворе предпоследнего домика за пластмассовым столиком сидели два рыболова и хлебали из тарелок что-то дымящееся и, наверное, очень вкусное. Потому что оба даже постанывали от удовольствия. Сергею не хотелось отрывать их от пиршества, но он все-таки рискнул. Хотя на месте этих гурманов послал бы всякого, кто попытался бы сломать ему кайф.
– Можно к вам на минуточку? – спросил он вежливо, с удивлением отметив, что его голос прозвучал немого заискивающе.
Мужики разом повернули к нему головы.
– Заходи, парень. И на тебя хватит, – приглашающим жестом поманил его один из них – загорелый здоровяк с толстым пузом. Второй, худощавый, приветливо улыбнулся, но продолжал хлебать.
– Да я не покушать, мне вопрос задать.
– Так дело не пойдет, кореш. Мы сначала кормим, потом на вопросы отвечаем.
Сергею такое радушие очень понравилось.
– А с дружком можно? – нахально спросил он.
– И дружка веди. У нас сегодня праздник. Очень день удачный.
Сергей позвал Степана, и они зашли во двор. Им тут же налили по тарелке наваристой ухи, от которой шел умопомрачительный аромат.
– Вот о чем я мечтал! – не сдержал своих эмоций Степан и набросился на уху, словно его дома не кормили.
– Молодец, мужик, – одобрительно посмотрел на него здоровяк. – Кто как работает, тот так и ест. Слышал такую народную мудрость? Наши деды нанимали по этому принципу работников на косьбу.
– Слышал, – оторвался на мгновение Степан от своей тарелки и опять жадно набросился на уху. Когда доели, худощавый сбегал еще за двумя стаканами.
– Выпьем за знакомство, – сказал он, разливая по стаканам из бутылки с наклейкой «Водка».
Степан и Сергей переглянулись, потом кивнули друг другу и решительно хряпнули.
– А теперь вопросы, – милостиво согласился здоровяк, который представился как Кирилл. Худощавый назвался Женей.
Степан положил на стол фотографию.
– Мы ищем эту женщину.
Мужики внимательно посмотрели. Кирилл ткнул в нее пальцем.
– Женек, а не та ли это баба, которая к нам приставала на берегу? Помнишь, какую-то чушь несла про палец на катушке.
– Точно, она! – подтвердил Женек. – Наглая такая… Еще учить нас вздумала.
– Какой палец на катушке? – не понял Степан.
– Ну, решила нам прочитать лекцию, как придерживать лесу. Я даже поразился такой наглости. Никто ее не спрашивал, мы вообще ее не видели. Говорили о своем. А она, как чертик из табакерки, вдруг как выскочит из-за спины, да про натяжение лесы. Ну, нормально, а? Нам своих жен дома хватает, а тут чужая в мужской разговор встревает.
– Она одна была?
– Одна. Да еще сказала, что ничья. Мы ее спрашивали, что ли? Да плевать нам – чья ты! Иди своей дорогой! – вдруг разошелся Женек.
– Что, так с ходу и заявила, что ничья? – не поверил Сергей.
– Ну, мы ей сначала посоветовали, чтобы своего мужика поучала, – признался Кирилл. – Тогда она заявила, что ничья. Но мы не поверили. Откуда-то она же знает про натяжение лесы. А сама была без рыболовных снастей. Наверняка с мужем приехала. Достала его, он ей и сказал: «Иди, гуляй». Вот она и гуляла. Вырядилась, как на дискотеку, – рассмеялся здоровяк, и его живот затрясся, как студень.
– А в чем она была одета? – решил уточнить Степан. Поведение настырной дамочки не очень вязалось с тем, как ее описали сотрудники дома отдыха «Речные заводи». И в какой-то момент он усомнился, о ней ли идет речь.
– А вот это я не помню. Вроде в платье или в юбке, в чем-то женском. Но не в шортах или брюках – это точно, – Кирилл пожал плечами.
– И не в сапогах, – добавил Женек. – Но это она. Правда, Кирилл?
– Конечно, она! Тут встречаются жены рыбаков, но не такие наглые. Они свое место знают.
– А вы не видели, куда она потом пошла?
Кирилл замотал головой.
– Мне от возмущения противно было даже в ее сторону смотреть.
– Потому что ты стоял к ней спиной, когда она ушла, – пояснил Женек. – А я как раз смотрел ей вслед, потому что разозлился. Уничтожал взглядом. Жаль, она не видела.
– И вы заметили, куда она пошла? – с надеждой в голосе спросил Степан.
– Я даже заметил, с кем она пошла! – гордо ответил Женек.
– Ну ты даешь! – поразился Кирилл. – Я-то думал, ты сюда отдыхать от жены приехал.
– А я как раз потому и приехал… А куда мне было глаза девать, если я ее в этот момент уничтожал взглядом? А она пошла вдоль берега в сторону лодочной станции. Зашла в кусты одна, а вышла с мужиком. Уже подцепила! В момент! Но он не из наших. Он был с гитарой.
– О нем, пожалуйста, поподробнее! – взмолился Степан. Он очень боялся, что Женек, уничтожая взглядом Филиппову, не обратил внимания на ее невесть откуда взявшегося спутника.
– Мужики, а она жена кого-то из вас? – наконец решил поинтересоваться причиной неуемного любопытства гостей Кирилл.
– Дело в том, что вы пока единственные, кто здесь ее видел. Видимо, тот, кого она подцепила, ее и убил.
– Мать честная! – по-бабьи всплеснул руками Кирилл.
– Вот дурочка! – пожалел женщину Женек. – И зачем она с ним знакомилась? Так вы, значит, менты?
– Опергруппа, – солидно представился Степан. – Так опиши его, Женя, вся надежда только на тебя.
– Постараюсь, – проникся ответственностью момента Женек. – Значит, так. Эта женщина ростом, как моя жена, значит, в ней метр шестьдесят пять. А мужик почти на голову выше. Получается где-то метр восемьдесят. Он такой крепкий, но не здоровяк. Волосы я его не особо разглядел. Скорее всего, шатен. Сорочка на нем была голубая, с рукавами. Я еще подумал – жара, а он рукава даже не закатал. Будто на свиданку готовился.
– А может, она как раз к нему и шла? – спросил Степан.
– Прям… Она б тогда с нами не заговаривала. Он же ее мог видеть из кустов.
– Резонно, – заметил Сергей. – Ты, Женя, классный мужик. Память у тебя цепкая. Цвет сорочки запомнил.
– Да потому что она по цвету, как ментовская. Я его издали за мента и принял бы, если б он гитару не держал.
