Полина помотала головой, стараясь отогнать плохие мысли, но они упорно не уходили. Перед глазами стояла счастливая улыбка Алины Верфель. А как будет у них с Евгением? Разумеется, если что-то вообще у нее есть впереди.
Полина не могла вспомнить, думала ли она об этом раньше. Строили ли они с Евгением планы, говорили ли о будущем? Кажется нет, она и так знала, что он послан ей судьбой навсегда. Уже подползала предательская мысль, что они знакомы так недолго, и она, в общем, совершенно не знает Евгения, не видела ни его друзей, ни родственников, но тут Полину ощутимо толкнул один из двух работяг, которые несли на плечах длинную железную трубу.
– Отойди в сторонку и ворон не считай! – доброжелательно посоветовал старший работяга.
Полина приняла совет к сведению.
Я проснулся довольно поздно и вышел прогуляться на городскую эспланаду. Там я встретил знакомого офицера из свиты адмирала. Он издали приветствовал меня и приблизился с озабоченным видом.
– Рад видеть вас в добром здравии, – начал он. – Слышали ли вы последнюю новость?
– Нет, пока ничего не слышал. Вы – первый, кого я сегодня встретил, значит, вы и расскажете мне новости. Надеюсь, они приятные?
– Отнюдь. Утром рыбаки вытащили из моря необычный улов – кавалера Строцци.
– Что вы говорите! – воскликнул я в удивлении. – Неужели он утопился? Вот уж на кого это совсем не похоже!
– Говорят, вчера он крупно играл и проигрался в пух и прах. Да кстати, вы же вчера тоже там были?
– Был, – согласился я неохотно, – но мне не показалось, что он проиграл так уж много. Вы же знаете Строцци – не в его правилах приносить с собой много денег. Кажется, он проиграл всего двадцать или тридцать цехинов, да еще какую-то безделушку.
– Безделушку? – переспросил мой собеседник. – Возможно, из-за этой безделушки он так сильно и расстроился. Впрочем, говорят, после той игры он сильно напился.
– Может быть, это его и погубило. Вы же знаете, как часто здесь, на острове, люди тонут по неосторожности…
– Конечно, – офицер поклонился мне и удалился по своим делам.
Я пошел дальше, размышляя о превратностях судьбы и о том, к каким последствиям приводят наши поступки. Мы с молодым падуанцем задумали дело наше более от скуки, нежели по серьезной необходимости – но в итоге кавалер Строцци лишил себя жизни. Не могу сказать, чтобы я его очень жалел: он казался мне человеком крайне неприятным. Но смерти ему я не желал. Впрочем, что сделано, то сделано.
Я решил пойти в церковь Святого Иеронима и помолиться там за несчастного Строцци. Но вместо церкви ноги привели меня в тратторию, а вместо молитвы я заказал кувшин лучшего вина.
Едва я выпил бокал, как к моему столу приблизился высокий человек в черном плаще с опущенным на глаза капюшоном.
– Здравствуйте, господин Казанова! – проговорил он, без приглашения опустившись напротив меня.
– Приветствую вас, сударь, – отвечал я, безуспешно пытаясь разглядеть его лицо под капюшоном. – Мы с вами в неравном положении: вы знаете мое имя, я же не могу вас узнать. Не соблаговолите ли вы открыть ваше лицо, дабы я мог его разглядеть?
– Это лишнее, – отвечал незнакомец, – вам мое лицо все равно неизвестно.
– Тогда я вас больше не задерживаю, сударь: не в моих правилах сидеть за столом с неизвестными мне людьми.
– Ваши правила здесь ни при чем. Я пришел сюда не для того, чтобы разделить с вами трапезу, а для того, чтобы передать вам приглашение одного весьма значительного лица.
– Кто эта персона? – осведомился я равнодушно. – Назовите мне его имя, и я нанесу ему визит, когда сочту возможным.
– Вы не поняли, господин Казанова, – возразил он, – вы сей же час отправитесь со мной к моему господину.
– И не подумаю. По крайней мере, не раньше, чем вы назовете его имя.
– Ну-ну! – незнакомец поднялся из-за стола и пошел к выходу из траттории, я же, решив, что инцидент исчерпан, налил себе еще один бокал вина, и только было собрался поднести его к губам, как в глазах у меня потемнело, голова моя стала тяжелой, и я упал лицом на стол.
Илья Борисович встретил Полину ставшим уже привычным ворчанием – что он волнуется, что она совсем забыла про осторожность, ходит по городу, ничуть не скрываясь, когда у нее на хвосте висит едва ли не вся полиция города Санкт-Петербурга.
– Да я же в таком виде, – оправдывалась Полина, – вы и то меня едва узнали…
– И где это вы так прикинулись? – ревниво спросил старик. – Вроде бы ушли в другом совсем виде…
– Долго рассказывать, – погрустнела Полина, очень не хотелось признаваться, что ничего у нее не вышло.
– Тогда – ужинать! – Илья Борисович решительно подтолкнул ее на кухню.
Сегодня в программе был теплый салат с копченой лососиной и ризотто с телятиной и каперсами. К ужину открыли бутылку белого «Орвьето».
Полина рассказывала не спеша про свой визит к экстрасенсам, как они беседовали с Элеонорой Васильевной.
– Зачем вы рассказали ей все про себя? – ужаснулся старик. – Это неумно!
– Она сама меня вычислила. Это такая женщина – сразу же все про всех знает, – оправдывалась Полина.
– Не может быть! Экстрасенсы все до одного шарлатаны и жулики! Ни за что не поверю, чтобы эта вот… – Илья Борисович показал на экран телевизора, где без звука снова шла реклама шоу экстрасенсов, и потомственная ведьма с выпученными глазами в черной хламиде сыпала в котел подозрительные корешки и сушеных мышей, – чтобы она разбиралась в человеческой душе. Я ведь, Полина, все-таки профессионал… тоже некоторых людей насквозь вижу…
– Если все закончится удачно, я вас с ней познакомлю, – посмеялась Полина, – вот интересно будет посмотреть, как вы будете друг друга оценивать.
Она не сказала Илье Борисовичу, что Элеонора и мужчин видит насквозь, пусть это будет для него неожиданностью.
– Не к добру смеемся, – старик выключил телевизор, – пора подводить итоги. Я так понимаю, что ваши изыскания зашли в тупик.
– Я все равно считаю, что это было заказное убийство, – Полина упрямо сжала губы, – только нужно пересмотреть концепцию. Если никто не мог заказать этих четверых, стало быть, все было направлено против официантки Алисы.
– Алисы? – недоверчиво пробормотал Илья Борисович. – Кому могла помешать обычная официантка? Зачем нужно было ее убивать, да еще таким сложным способом?
– А что вы вообще о ней знаете? – спросила Полина. – Кто она была, эта Алиса? Откуда родом? Имелись ли у нее родственники, друзья?
– Вот странно… – протянул Илья Борисович, – Алиса была очень общительная, всегда разговаривала с посетителями, знала про них какие-то подробности. Но вы сейчас спросили о ней – и я вдруг понял, что совершенно ничего о ней самой не знал. Ну, понятное дело, когда принял ее на работу – спросил документы, она показала. Паспорт в порядке, прописка имеется, а что еще нужно? Я ведь ее не бухгалтером нанимал, а официанткой… про родственников она никогда не говорила, друзей… друзья у нее наверняка были, молодая ведь девушка, но на работу к ней никто никогда не приходил. Работала она, в общем, неплохо, аккуратная была, не хамила посетителям, а где в наше время найдешь лучше? С персоналом просто беда. Вот ведь странно…
