Впрочем, ехали мы недолго.
Машина, на которой ехала Лена, остановилась неподалеку от казино «Анжелика». Я расплатилась с водителем, выскочила и двинулась за объектом.
Лена шла мимо автостоянки, оглядываясь по сторонам, явно кого-то высматривая.
Я тоже на всякий случай завертела головой и тут увидела до боли знакомую машину, то есть скорее ржавое ведро, которое гордо называл машиной дядя Вася.
И сам глава нашего детективного агентства сидел за рулем, за кем-то внимательно наблюдая.
Я подошла к его машине и тихонько постучала костяшками пальцев по стеклу.
Дядя Вася вздрогнул, повернулся, узнал меня и открыл дверцу машины.
– Ты что здесь делаешь? – спросил он меня вполголоса.
– За Леной Симаковой слежу. А где ваш объект?
– Да вон он, тут же! Видно, они тут встречу назначили!
Действительно, Лена догнала Гарика, тронула его за плечо. Он повернулся и, как в институте, принялся на нее кричать. Слов мы не слышали, но все и так было понятно.
– А что он тут делал? – поинтересовалась я, уныло наблюдая за этим скандалом и думая о том, как Лена, такая интересная девица, терпит такое свинское отношение.
– Играл! – ответил дядя Вася, и на лице у него возникло какое-то загадочное выражение.
– Ну и как, – поинтересовалась я больше из вежливости. – Выиграл?
– Нет, проиграл все деньги, какие у него были, только тогда ушел. А зато я…
– Эти деньги ему принесла Лена, – сообщила я, не дослушав дядю Васю. – Восемь с половиной тысяч. А он на нее накричал, что мало, что ему нужно не восемь, а восемьдесят, а все-таки взял их… и все проиграл! Надо же, какой козел!
– Он проиграл, – повторил дядя Вася. – Зато я…
– Парень сказал ей, что если не достанет восемьдесят тысяч, то его убьют. А она отдала сколько было и поехала – догадайтесь, куда?..
– Он-то проиграл, – повторил дядя Вася со значением. – Зато я – выиграл! – и он достал из кармана целую пачку денег. – И смотри, сколько выиграл!
– Ничего себе, – удивилась я. – Вы что – умеете играть?
– А чего там уметь-то! – расхвастался он. – Ставь на черное, ставь на красное… знай выигрывай! Гораздо легче, чем за неверными женами бегать да чужие сумки искать! И деньги совсем не такие! Часа за два – и смотри сколько!
– Дядя Вася! – проговорила я испуганно, разглядев нездоровый блеск в его глазах. – Вы не заболели?
– Чего это? – огрызнулся он. – Отлично себя чувствую… ни температуры, ни кашля…
– Я не об этом! Вы не заразились золотой лихорадкой? Знаете, сколько людей оставляют в казино всю зарплату? Это ведь ужасно заразная вещь! Стоит только втянуться…
– Да нет!.. – отмахнулся дядя Вася. – Я не втянулся… За кого ты меня принимаешь?
– Смотрите! – Я покачала головой. – Говорят, затягивает хуже наркотиков… Вы хоть на этого Гарика посмотрите! Это же не человек, это душевнобольной… Ведь квартиру можете проиграть…
Дядя Вася надулся. Я подумала, что переборщила со своими нотациями, и вернулась к прежней теме:
– Так я не договорила. Знаете, куда поехала Лена прямо из института?
– Откуда мне знать? Говори уж, не томи!
Дядя Вася все еще куксился. Наверное, ему не понравилось мое предположение, что он подсел на игру.
– В антикварный магазин!
– И что она там делала?
– Угадайте с трех раз!
– Что, продала тот самый кулон? – Он заметно погрустнел. – Ну, так все, не видать нам его как своих ушей!
– К счастью, пока не продала: в цене не сошлись. Антиквар ей предложил слишком мало. Самое большее, сказал он, – двенадцать тысяч. А ей нужно было семьдесят пять. То есть теперь уже восемьдесят, раз вы говорите, что ее приятель все проиграл.
– Но теперь мы, по крайней мере, знаем, что кулон у нее! – удовлетворенно проговорил Василий Макарович.
А у меня такой уверенности, к сожалению, не было. Ведь я не видела кулон своими глазами. Слышала только, как Лена говорила про какую-то дорогую вещь. Правда, делиться своими сомнениями с дядей Васей я не стала, оставила их при себе.
Тем временем, пока мы обсуждали свои сегодняшние достижения, «сладкая парочка», закончив выяснять отношения (точнее, просто прекратив это бессмысленное занятие), тронулась прочь со стоянки. Их дорога лежала мимо нашей машины, и мы с дядей Васей, не сговариваясь, пригнулись, чтобы они нас не заметили.
И почти в ту минуту, как они поравнялись с нашими «Жигулями», на стоянку вкатила еще одна машина.
Я ее не разглядела, потому что сидела скорчившись. Но услышала, как совсем близко взвизгнули тормоза, хлопнули дверцы машины, и раздался хриплый насмешливый голос:
– Кого я вижу! Гарик собственной персоной! Какая встреча! Ты здесь что делаешь?
– Здравствуй, Рустам… – проговорил Гарик упавшим голосом.
С Леной, подумала я, он разговаривал совсем не так! Кричал на нее, смотрел свысока…
– Здравствуй, здравствуй! – отозвался тот, кого он назвал Рустамом. – Дай-ка я догадаюсь, как ты здесь оказался. Наверное, меня искал? Хотел мне деньги отдать? Я угадал?
– Нет, Рустам… – проблеял Гарик. – Мне нужно еще немного времени… совсем немного…
– Что? – рявкнул Рустам, и я услышала еще какой-то звук, похожий на тот, что издает проколотая шина. – Ты мне не принес деньги? А ты ведь знал, что сегодня истек последний срок?
Я чуть-чуть приподнялась и краешком глаза выглянула из машины.
Метрах в пяти от нашего «жигуленка» стояла длинная черная машина, и возле нее коренастый черноволосый человек со сросшимися бровями и мрачным лицом держал Гарика за воротник, как держат за шкирку нашкодившего котенка. Чуть в стороне, засунув руки в карманы коричневой куртки, со скучающим видом стоял еще один брюнет, а с другой стороны маялась Лена, порываясь броситься на помощь своему дружку, но не решаясь это сделать.
– Ты знал, щенок? – прорычал Рустам и встряхнул Гарика.
– Знал… – полузадушено пропыхтел тот.
– Тогда почему ты их не принес? – проговорил Рустам на этот раз удивительно спокойным, равнодушным голосом, от которого даже мне сделалось страшно.
– Рустам, дай мне еще два дня! – отозвался Гарик, с трудом справившись со своим голосом. – Еще только два дня! Я достану деньги, честное слово! Я их достану!
– Мне это надоело… – процедил Рустам и снова встряхнул его. – Я давал тебе время. Я давал тебе много времени. Но ты, видно, не понимаешь хорошего обращения… Ты, видно, думаешь, что со мной можно шутить. Ты, видно, думаешь, что если ты должен мне деньги, то я тебе ничего не сделаю, чтобы не потерять их. Признайся, Гарик, ты ведь так думаешь?
