Иван зашел в нарядную кондитерскую, выбрал самый красивый торт, украшенный свежими ягодами. Взглянув на ценник, крякнул – ну и цены у них в Питере!
Но праздновать так праздновать, и он достал бумажник.
Выйдя из кондитерской с огромным тортом в руке, он хотел поймать машину, но вспомнил, как мало осталось денег, и вскочил в подъехавший троллейбус.
Через двадцать минут он уже был на Васильевском.
Свернув со Среднего проспекта, бросил взгляд на светофор. Зеленый человечек смотрел на него приветливо, и Иван уже поставил ногу на тротуар, как вдруг кто-то вцепился в его рукав.
– Молодой человек, – проскрежетал негромкий старческий голос. – Помогите мне перейти на другую сторону… я очень плохо вижу…
Скосив глаза, он увидел сутулую старуху с темным платком на седых волосах и объемистой сумкой, перекинутой через плечо. Старуха смотрела на него слезящимися подслеповатыми глазами и цеплялась за локоть сухой, неожиданно сильной рукой.
– Конечно, бабуля! Держитесь за меня! – благодушно проговорил Иван, придерживая старуху под руку. – Вот так… осторожно… не спешите, мы успеем…
– Спасибо, молодой человек! – бормотала тетка. – Надо же, попадаются же еще в наше время порядочные люди… ой, не спешите, мне не успеть за вами!
Она висела на руке Ивана тяжелым грузом, как ядро на ноге каторжника, медленно перебирала ногами, а когда они уже почти добрались до противоположной стороны улицы, неожиданно вовсе затормозила, запустив руку в свою сумку.
– Ну, бабуля, – поторопил ее Иван. – Еще одно, последнее усилие… давайте, еще шажок…
– Сейчас, милый! – пробормотала старуха, что-то вытаскивая из своей бездонной сумки.
И в этот самый миг из-за угла вылетела машина.
Раздался жуткий визг тормозов, запахло паленой резиной… и Иван очутился на тротуаре, в самой нелепой позе, дрыгая в воздухе ногами, как перевернутый на спину жук.
– Смотреть надо! – вопил кто-то над ним. – Молодой мужик, а считаешь ворон на дороге!
Иван заморгал глазами и поднялся на ноги.
Рядом с ним стоял коренастый мужичок лет пятидесяти в потертой кожаной куртке, с красным от волнения лицом. Чуть в стороне стояли старенькие «Жигули» с распахнутой дверцей.
– Ну что – живой? – проговорил мужичок, оглядывая Ивана. – Кости не переломал?
– Да вроде нет… – Иван ощупал себя. Как ни странно, все было цело, разве что пара ушибов.
– Какое там! – ахнул мужик. – Да ты весь в крови!
– Это не кровь, – вздохнул Иван, слизывая с пальцев красное желе. – Это торт… был!
– Ну, ты даешь! – потрясенно выдохнул мужик. – А я смотрю – весь в крови… ну, думаю – все, сбил человека насмерть! Загремлю на зону на старости лет…
– Да нет, я в порядке… – пробормотал Иван, безуспешно пытаясь отчистить костюм от торта. – Эй, – опомнился он, – а старуха-то? Где старуха? Ей много не надо, дунешь – развалится… настоящий божий одуванчик…
– Старуха? – удивленно переспросил водитель. – Какая еще старуха?
Иван удивленно завертел головой.
Подслеповатой тетки, которую он переводил через дорогу, нигде не было видно.
– Да что же это… – Он протер глаза, но это не помогло. – Была же старуха… с сумкой…
– Ты, парень, того… – забеспокоился водитель. – Ты точно головой не повредился? Где ты видишь старуху? Ни одной живой души на улице, кроме нас с тобой…
– Да говорят вам – старуху я через улицу переводил… – неуверенно повторил Иван.
– Ладно, я, пожалуй, поеду… – водитель окинул его тревожным взглядом и поспешил к своей машине. – А ты, парень, того… к врачу все-таки сходи, к невропатологу, голова – это дело такое… в некоторых профессиях очень даже нужная…
– Это уж точно… – проговорил Иван, провожая взглядом поспешно удаляющиеся «Жигули».
Но куда в самом деле могла подеваться старуха? Ведь не привиделась же она ему…
Я открыла дверь и всплеснула руками.
Это был Иван. Но совсем не такой, какого я провожала утром. Этот Иван был похож на настоящее огородное чучело. Растрепанный, в измятом костюме, весь перемазанный чем-то белым, красным и зеленым – как будто в цветах итальянского флага…
– Господи, что с тобой случилось? – Я подтащила его к свету, схватилась за щетку, но тут же бросила – щеткой здесь не поможешь… его бы сейчас в автомобильную мойку запустить или под пожарный брандспойт…
– Ты что – в помойке валялся? – ворчала я, закусив губу. – Я тебя наряжала, приводила в порядок…
От потрясения я перешла на «ты», Иван не обратил внимания. Тут я увидела его расстроенное лицо и догадалась:
– Что, тебя выгнали из этой фирмы? И ты от расстройства куда-то угодил?..
– Да вовсе нет! – Он внезапно оживился. – Как раз наоборот! Все очень хорошо, даже отлично!
– Тебя берут на работу?! – Я искренне обрадовалась.
– Да, и я по этому поводу купил торт… – Он снова пригорюнился и развел руками.
– Это и есть тот самый торт? – сообразила я, оглядев бело-красно-зеленую массу, покрывавшую его с ног до головы. На левой штанине красовался кремовый завиток, а в волосах Ивана, которые я так старательно приводила в порядок, виднелась большая раздавленная клубничина.
– Да… – признался Иван. – Понимаете… понимаешь, я переводил через улицу старушку…
– Ты прямо тимуровец! – хмыкнула я.
– …И тут на нас налетела какая-то машина… я упал, и весь торт… – Он снова выразительно показал на свой испачканный костюм. – Борис будет недоволен…
– А как старушка? – машинально поинтересовалась я, но тут же поняла, насколько сейчас неуместен весь этот разговор, и проговорила, с трудом подбирая слова: – Борис… Борис ничего не скажет. Он погиб. Погиб вместе с женой.
– Что? – переспросил Иван. – В том-то и дело, что старушка куда-то пропала…
Я поняла, что он меня не слушает. Во всяком случае, последние мои слова до него не дошли.
– Борис погиб! – повторила я, повысив голос. – Разбился насмерть в автокатастрофе!
– Что?! – Иван растерянно заморгал глазами.
На этот раз, похоже, он все понял.
– Как? – он попятился и сел на банкетку. – Почему? Откуда ты узнала? Как это случилось?
– Их показали по телевизору, – проговорила я негромко. – Они разбились в машине. На юге Франции, около Марселя. Я тебе очень сочувствую…
– Как же так… – бормотал Иван, глядя в пол перед собой. – Я получил от него это письмо и подумал, что мы помиримся… то есть не помиримся, это не то слово… ведь мы с ним все же братья… Как же так? Вы уверены… ты уверена, что это действительно он? Не может быть никакой ошибки?
