– Из милиции? – ойкнула девушка. – Тогда конечно… только Елены Максимовны все равно нету…
– А где она?
– Сейчас я позвоню Ларисе Ивановне, она, наверное, знает… – Девушка схватила трубку внутреннего телефона, но Творогов вырвал у нее трубку и положил обратно на аппарат.
– Никуда не нужно звонить! Кто такая эта Лариса Ивановна и где она сидит?
– Она – помощник Елены Максимовны… – испуганно пропищала девушка и, окончательно потеряв дар речи, показала рукой на дверь из матового стекла, расположенную прямо напротив входа в офис.
Лариса Ивановна оказалась плотной приземистой женщиной средних лет, с аккуратно уложенными светлыми волосами. Она была одета в такой же лиловый деловой костюм, как девушка на ресепшене – наверное, это была униформа сотрудников «Медсервиса». С деловым и строгим видом она сидела перед компьютером и подняла на вошедших не самый приветливый взгляд.
На этот раз два капитана не стали тратить время на предварительные переговоры. Творогов сразу же представился и предъявил строгой женщине свое удостоверение. Она долго и внимательно его изучала, наконец вернула хозяину и спросила:
– Чем могу вам помочь?
– Где Елена Максимовна? – жестко осведомился Творогов и сразу же добавил: – Имейте в виду, мы ведем расследование тяжкого преступления, и любая попытка ввести нас в заблуждение карается по закону!
– Тяжкого преступления? – переспросила Лариса Ивановна, и на ее лицо набежала тень.
– Убийства, – уточнил Бахчинян.
Надо сказать, что помощница Соколовской при этом сообщении не побледнела, не покраснела, не упала в обморок и не впала в истерику. Она осталась внешне совершенно спокойной, только взгляд ее еще больше посерьезнел.
– К сожалению, ничем не могу вам помочь.
– Вы меня не поняли! – повысил голос Творогов. – Вы обязаны отвечать на наши вопросы! Если вы будете скрывать от нас информацию о месте нахождения гражданки Соколовской, мы привлечем вас за укрывательство подозреваемого! Со всеми, так сказать, вытекающими последствиями!
– Незачем так кричать, – остановила его женщина. – Я вас и так отлично слышу. И это вы меня, наверное, не поняли. Я сказала, что не могу вам помочь. Не могу при всем моем желании. Я действительно не знаю, где находится Елена Максимовна. Она уже давно должна быть в офисе, но ее нет…
– Может быть, она на каком-нибудь объекте? – предположил догадливый Бахчинян.
– Неужели вы думаете, что я не обзвонила объекты? Елену Максимовну ждали сегодня в Комитете по здравоохранению. У нее там должен был состояться очень важный разговор. Она заранее договаривалась о встрече. Это на нее совершенно не похоже… Из Комитета уже два раза интересовались…
– А по мобильному вы звонили? – ляпнул Творогов.
– Разумеется! – Лариса Ивановна взглянула на него, как на неразумное дитя. – Ее мобильный не отвечает.
– Хорошо, – проговорил Творогов после затянувшейся паузы. – То есть, конечно, ничего хорошего. Но если Елена Максимовна все же появится или вы узнаете, где она находится – позвоните по любому из этих телефонов! – И он положил на стол визитную карточку.
– Я тебе говорил, что нужно ехать к ней домой! – вещал Творогов своему напарнику, когда они шли по улице от офиса «Медсервиса» к парковке. – Только время зря потеряли!
– А мне кажется, что эта Лариса Ивановна темнит, – возражал ему Бахчинян.
– «Кажется»! – передразнил его вредный Творогов. – Если кажется – перекрестись!
– Ага, а сам только что говорил про интуицию!
– Интуиция – это совсем другое дело! Интуиция – это научно установленное явление…
За таким плодотворным разговором дружные напарники добрались до Казанской улицы, где находилась квартира госпожи Соколовской и ее мужа Арсения Уколова.
Дом был элитный, при входе находился пост охраны.
Два капитана некоторое время препирались с охранником, который не хотел впускать их внутрь. Наконец тот связался со своим начальством и пропустил капитанов.
Они поднялись на третий этаж, позвонили в дверь.
За дверью послышались неуверенные шаги, лязгнул замок и раздался мужской голос:
– Ты вернулась?
Дверь открылась.
На пороге стоял Арсений Уколов.
Он был в криво застегнутом плаще, лицо его выражало испуг и растерянность.
– Вы кто? – спросил он, разглядывая капитанов. – Вы к кому? Мы ничего не покупаем!
– А мы – ничего не продаем, – в тон ему проговорил Бахчинян. – Господин Уколов?
– Да, это я…
– Что-то у вас память короткая, мы же с вами утром виделись.
– Ах да… – рассеянно вздохнул Уколов, – и правда… Голова, знаете, не на месте…
– Мы из милиции, – прервал его Творогов. – Нам нужна ваша жена.
– Ее нет… – проговорил Арсений дрожащим голосом. – Она… она ушла.
– Куда?
– Понятия не имею!
– Вы понимаете, что укрывательство обвиняемого в тяжком преступлении… – завел привычное Творогов.
– Да с какой стати мне ее покрывать! Мы… мы с ней поссорились… она ушла, хлопнув дверью…
– Давайте все же войдем в квартиру! – проговорил Бахчинян, оглядываясь по сторонам.
– Да, конечно… – Уколов посторонился, пропуская следователей в прихожую, и закрыл за ними входную дверь. – Пройдемте в гостиную, там будет удобнее разговаривать.
Войдя в гостиную, он плюхнулся в глубокое кресло. Творогов хотел было сесть на диван, но передумал и сел на стул с жесткой спинкой – так он чувствовал себя более официально, кроме того, смотрел на Уколова сверху вниз. Бахчинян последовал его примеру.
– Вам не жарко? – осведомился Бахчинян, взглянув на Арсения.
– Что? – переспросил тот и удивленно взглянул на свой плащ, как будто только сейчас его увидел. – Ах, это… я вообще-то как раз собирался уходить…
– Уходить? Куда именно? – насторожился Творогов.
– Куда угодно! – истерично выкрикнул Уколов, но тут же взял себя в руки. – Я хотел уйти отсюда, из этой квартиры, но после разговора с женой передумал.
Он встал, снял плащ и бросил его на диван.
Капитаны многозначительно переглянулись.
– И почему же вы передумали? – вкрадчиво спросил Творогов и уставился на Уколова, как кот на перепуганную мышь.
– Но… если она убийца, то и моя жизнь может быть в опасности… – пробормотал Уколов, – мне просто страшно находиться с ней в одном помещении. Я все ей сказал, а она… она ушла. И я понятия не имею, куда она делась! Вы милиция, вы и ищите! А меня оставьте в покое, я, может быть, тоже жертва!
– Это почему? – удивился мрачный, как всегда, Творогов. – Насколько я вижу, вы живы и здоровы, это ваша… гм… приятельница Болотникова мертва.
