В глубине души Маркиз понимал, что вряд ли Богомолов будет убивать Аветисова: если вслед за смертью Валерии Кликунец погибнет ее бывший муж, полиция не сможет не связать эти два убийства, и тем самым выйдет на их вероятную причину. Далее сработает классический принцип «кому выгодно»… Короче, в действительности то, что Аветисов все еще жив, обозначает, что он почти в безопасности. Но в интересах Маркиза было запугать Николая Афанасьевича, чтобы заставить его говорить.
— Что мне делать? — повторил Аветисов.
— Рассказать мне все, что вы знаете, — продолжал нажимать Маркиз в стиле следователя из старого советского фильма.
— Это Валерия, — простонал Аветисов, — это ее идея…
— Дурной тон — валить все на женщину, — скривился Маркиз, — тем более — на женщину, которой уже нет в живых!
— Она работала в фирме, через которую Богомолов обделывал свои дела… Отмывал деньги и прочее в том же духе…
— Что за фирма? — уточнил Маркиз.
— Название ничего вам не скажет…
— И все-таки!
— Фирма называлась «Уникорн».
— Что значит называлась? — уточнил Маркиз, и вдруг его снова посетило озарение. — Вы закрыли эту фирму по своему пресловутому «второму способу»?
— Да, — потупился Аветисов, как школьник, в портфеле которого отец нашел пачку сигарет.
— Ну вы даете! — поразился Маркиз. — И после этого надеялись, что Богомолов вас оставит в покое? Честно говоря, я удивляюсь, почему вы до сих пор живы!
— Что же мне делать? Что мне делать? — восклицал Аветисов, ломая руки и оглядываясь, как будто надеялся найти ответ на стенах своего кабинета.
— Соблюдать достоинство! — отрезал Маркиз.
— Обожаю средиземноморскую кухню! — промурлыкал Рудик Штейнман, ловко управляясь с огромной порцией паэльи.
На этот раз он назначил Маркизу встречу в ресторане «Коррида», где подавали в основном, как нетрудно догадаться по названию, испанские блюда, а интерьер украшали плакаты с портретами знаменитых тореадоров и исполнителей фламенко, а также шпаги, мулеты и прочие атрибуты боя быков.
Маркиз уныло ковырялся в своей тарелке. Его раздражали неочищенные креветки и мидии в ракушках, а Рудик на этот раз сделал заказ, не спросив его мнения.
— Я смотрю, ты настолько проникся серьезностью момента, что даже решил немножко изменить внешность в стиле этого ресторана, — Рудик насмешливо окинул Леню взглядом.
Его можно было понять: Леня был неузнаваем. Он превратился в жгучего выразительного брюнета с оливково-смуглой кожей и узкими злодейскими усиками. Лола профессионально работала с его внешностью целый час, к этому прибавилось действие препарата «автозагар», поэтому, когда Маркиз вошел в ресторан и подошел к столику, за которым дожидался его Штейнман, тот не узнал старого приятеля и посоветовал поискать место за другим столом.
Правда, услышав знакомый голос и поняв, кто перед ним, Рудик никак не выказал удивления и воспринял Ленино преображение как должное.
— Что ты хочешь, — Маркиз пожал плечами и отпил из бокала «Кастеллано Бланко», — приходится соблюдать элементарные правила техники безопасности. Снаряды падают слишком близко.
— С такой средиземноморской внешностью ты должен любить паэлью, — Рудик наконец обратил внимание на то, как Леня мучается над своей тарелкой, — а в настоящей паэлье морепродукты должны быть нечищеными!
— Тебе, Рудик, моя новая внешность кажется средиземноморской, а полиции она кажется кавказской. Того и гляди, меня начнут останавливать на улице и проверять документы…
— Ну, тебе-то это не страшно, у тебя документов сколько угодно, и все лучше настоящих!
— Не могу же я под каждый грим заказывать новые документы! Ну, ладно, — Маркиз отставил недоеденную паэлью, — перейдем к делу. Что ты можешь сказать об этих бумагах? — и он положил на стол перед Рудиком листки ксерокопий, которые он снял с бумаг из папки Аветисова.
Рудик уткнулся в колонки цифр. Он несколько минут молчал, потом поднял на Маркиза заинтересованный взгляд.
— А это что за счет? — он показал кончиком карандаша на повторяющееся несколько раз одиннадцатизначное число.
— Это расчетный счет фирмы «Уникорн», фирмы-однодневки под крылом Богомолова, — немедленно пояснил Маркиз.
Узнав от Аветисова название предприятия, в котором некогда работала его покойная жена Валерия, Леня нашел эту фирму в компьютерной базе данных и выписал все ее банковские реквизиты. Попутно он выяснил, что в настоящий момент официальным владельцем «Уникорна» является все тот же непременный Василий Васильевич Растудыкин, скромный олигарх из деревни Запечье Ленинградской области, маленький гигант большого бизнеса.
— «Уникорн», говоришь? — задумчиво повторил Рудик и снова углубился в ряды цифр на ксерокопиях.
Несколько минут прошло в полной тишине. По ходу дела Рудик вытащил карманный калькулятор, что-то сосчитал и снова глубоко задумался. В какой-то момент невдалеке замаячил вышколенный официант, но Леня отослал его жестом.
Наконец Рудик выпрямился, посмотрел на Маркиза чрезвычайно заинтересованно и произнес:
— Знаешь, мой дорогой, сегодня я, пожалуй, сам оплачу счет. То, что ты мне показал, настолько интересно, что вполне стоит хорошего обеда.
Он допил вино из своего бокала и продолжил:
— Судя по этим документам, огромные суммы из городского бюджета, направляемые на самые разные нужды, от здравоохранения до работ по восстановлению ветки метро, на какое-то время оседали на счетах этого загадочного «Уникорна». «Уникорн» в свою очередь перечислял деньги государственным предприятиям, созданным при мэрии для обслуживания городского хозяйства и других целей, под видом краткосрочных кредитов, и получал за это немалые проценты.
— То есть городской бюджет давал деньги самому себе в долг, а проценты за это получал «Уникорн»?
— Грубо говоря, да. Но самое замечательное в этой комбинации — не схема, сама по себе довольно изящная, а то, как долго эта схема функционировала, и то, какие огромные деньги осели на счетах «Уникорна»!
— О каких суммах идет речь?
— Многие десятки миллионов.
— Долларов? — поразился Маркиз.
— Естественно. Но учти, доказать причастность Богомолова к этой комбинации очень трудно, почти невозможно. Наверняка он все делал через подставных лиц, которых потом скорее всего убрал…
Маркиз молча кивнул, вспомнив убийство Валерии Кликунец. Кстати, и ее загадочное богатство, все эти роскошные наряды и драгоценности, находило теперь вполне понятное объяснение.
Но в то же время он вспомнил дискету в полиэтиленовом конверте и подумал, что позиции Богомолова не так прочны, как кажется.
— Вообще, мой дорогой, советую тебе держаться от всего этого подальше, — проговорил Рудик, прежде чем подозвать официанта и заказать ему кофе, — и избавляйся от акций «Петроинвеста», если они у тебя есть.
