– Ты еще кто такая? – прошипела незнакомка. – Ты почему за мной следишь?
Лола только было открыла рот, чтобы выдать какую-нибудь легенду, как незнакомка выбросила вперед руку, в которой был зажат металлический баллончик.
В лицо Лолы ударила струя пахучей жидкости, в глазах потемнело, дыхание перехватило…
Лола едва удержалась на ногах, схватившись за корявый ствол старой березы.
Она закашлялась, закрыла глаза и какое-то время стояла на месте, пытаясь отдышаться.
Наконец ей стало немного легче, она перевела дыхание и открыла глаза.
Перед ней была морщинистая кора березы, на которой чьей-то рукой была вырезана дата: 16. 05. 1962.
Лола глубоко вздохнула, отступила от березы и огляделась.
Незнакомки в черном, разумеется, и след простыл.
Родственники и сослуживцы покойной Лили тоже покинули кладбище, только одна женщина средних лет медленно брела к воротам, понуро уставившись в землю.
Лола пошла следом за ней.
Вскоре они поравнялись, и Лола узнала ту женщину, на которую обратила внимание во время панихиды – ту, на лице которой она заметила выражение вины и раскаяния.
Женщина шла очень медленно, тяжело дышала, лицо ее было неестественно бледным.
– Извините, вам нехорошо? – сочувственно спросила Лола, замедлив шаги.
– Да… – с трудом выговорила незнакомка и поднесла руку к груди. – Сердце прихватило…
– Я вам помогу… – Лола взяла ее под руку, помогла дойти до кладбищенских ворот.
Автобус с родственниками и сослуживцами Лили уже уехал. Как говорится, отряд не заметил потери бойца, никто не вспомнил об отставшей женщине.
Лола довела женщину до своей машины, усадила ее на переднее сиденье. В автомобильной аптечке она нашла упаковку валидола и дала той таблетку.
Женщина положила таблетку под язык, прикрыла глаза и посидела так несколько минут. Наконец лицо ее порозовело, дыхание стало более ровным.
– Ну как, вам немного полегче? – спросила Лола. – Скажите, куда вас довезти?
– Спасибо… – проговорила незнакомка. – Я вам и так причинила массу хлопот…
– Да ерунда, – отмахнулась Лола. – Ваши знакомые уже уехали, а до метро далеко…
– Да я ни с кем из них не знакома… – призналась женщина.
– А что же тогда вы делали на Лилиных похоронах? – искренне удивилась Лола.
– Я… я Лилина свекровь… – проговорила женщина негромко, и снова на ее лице появилось прежнее выражение вины и раскаяния, – то есть будущая свекровь…
– Как это? – переспросила Лола растерянно.
Выражение «будущая свекровь» по отношению к умершей женщине звучало по меньшей мере странно.
– Я понимаю, это так глупо… – проговорила та, порывисто сжав руки. – Мой сын хотел жениться на ней. А я… я была очень против этого брака. Понимаете, она ведь была разведенной… как говорится, женщина с прошлым… честно говоря, я хотела для своего единственного сына чего-то лучшего…
– Обычная история! – вздохнула Лола.
– Вам легко говорить! – вскинулась женщина. – У вас нет взрослого сына! Вот когда будет и если он захочет жениться на сомнительной особе с бурным прошлым…
Лола попробовала представить себе такую ситуацию, но у нее ничего не получилось.
– В общем, я старалась как могла помешать этому браку, – продолжала женщина. – Мать может повлиять на своего сына… до какой-то степени, конечно. Они собирались вместе в отпуск, но я вмешалась, сделала так, что Алеша ее приревновал, и они разъехались в разные стороны. И вот что получилось в итоге… казалось бы, я добилась своего, но у меня так скверно на душе… ведь если бы не я, они поехали бы вместе, и Лиля осталась бы жива…
– Вовсе не факт! – проговорила Лола задумчиво.
Если верить тому, что рассказала ей Людмила, Лиля, так или иначе, была обречена.
Однако Лилина несостоявшаяся свекровь не услышала ее реплику, она говорила о своем:
– Ведь когда-то я сама была в точно таком же состоянии… моя покойная свекровь очень не хотела, чтобы я вышла замуж за ее сына, и делала все, чтобы помешать нашему браку. Так всегда бывает – каждая женщина по очереди играет две эти роли: сначала она чья-то невестка, потом – свекровь… и, став свекровью, она уже не помнит, как сама была невесткой…
Лолу не слишком заинтересовали эти теоретические рассуждения, тем более что ей до сих пор не пришлось играть ни одну из этих ролей – она не была ничьей невесткой, уж не говоря о возрастной роли свекрови. Ей хотелось узнать что-нибудь более конкретное, раз уж судьба столкнула ее с этой женщиной. Но та замолчала и думала о чем-то своем.
Лола подумала, что разговор окончен, но вдруг женщина проговорила едва слышно:
– И это еще не все…
– Знаете что? – проговорила Лола, когда молчание слишком затянулось, сгустилось, как плотная материальная субстанция. – Мне кажется, вам нужно выговориться. Я человек посторонний, случайный, вы со мной больше не встретитесь, поэтому можете говорить откровенно, как на исповеди…
– Да, вы правы… – согласилась Лолина собеседница. – Наверное, мне и впрямь полегчает, если я раскрою душу…
– Только здесь не самое подходящее место для задушевного разговора. Честно говоря, я выпила бы чашку кофе. Похороны действуют на меня угнетающе, и нужно взбодриться. Здесь неподалеку есть неплохое кафе, и если вы не возражаете…
– Да, конечно… – ответила женщина, думая явно о своем.
Лола включила зажигание, тронулась с места и через несколько минут подъехала к небольшому кафе, расположенному на первом этаже нового здания, рядом с салоном красоты.
В кафе в этот час почти никого не было, и дамы заняли удобный столик на двоих в дальнем углу, где можно было спокойно разговаривать без помех.
– Давайте все же познакомимся, – сказала Лола, пристально поглядев на свою собеседницу. – Просто назовем друг другу свои имена, чтобы проще было разговаривать. Меня зовут Ольга…
– А меня – Анна Николаевна.
Лола заказала себе большую чашку кофе латте, а ее новая знакомая – зеленый жасминовый чай. Официантка принесла заказ и деликатно удалилась.
Лола немного подождала и наконец не выдержала:
– Вы говорили, что были против брака Лили и вашего сына. Но вы сделали что-то конкретное, чтобы помешать этому браку?
– В том-то и дело… – выдохнула ее собеседница. – Ради этой цели я была готова на что угодно. Я даже наняла частного детектива, чтобы он покопался в Лилином прошлом и нашел там что-нибудь компрометирующее… что-нибудь такое, что убедило бы моего сына отказаться от этой идеи.
– Ну и как – удалось ему что-нибудь накопать?
Анна Николаевна отпила глоток чаю и проговорила:
