Я мгновенно протрезвела от слов Гриши Блументаля. Знаю я это озеро. Мы там часто бывали еще студентами. Мальчики, Тимур и Юра, разжигали костер, девочки накрывали стол – плед, расстеленный на траве. Мы даже танцевали под магнитофон. Тимур танцевал со всеми девочками по очереди, а Шлычкин… С кем танцевал Шлычкин? Не помню… У Тимура были шикарные джинсы и яркая голубая с золотом тишотка с изображением Нью-Йорка. Я помню его бесконечные тосты, утрированный грузинский акцент… А Шлычкина, хоть убей, не помню! Ему бы разведчиком быть, а не банкиром. По молодости мы хохотали как ненормальные по любому дурацкому поводу. Я посмотрела на Шлычкина. Наши глаза встретились. Он, видимо, тоже вспомнил пикники на поляне…
Я представила себе, как эту женщину привезли в лес… ночью… Как в романе… не помню названия! Там героиня спаслась. В романах героини всегда спасаются. Черный ночной лес, полная луна, туман над озером, уханье филина… Я поежилась, страх скользнул по хребту. После холодного пива меня заколотил озноб. Видимо, перегрелась.
– В пятницу было полнолуние, – сказал Гриша.
– Разве? – удивился Шлычкин. – Не заметил.
– Я видел! – воскликнул Башкирцев. – Громадная луна, зеленая с темными пятнами, зловещая, потусторонняя, и свечение вокруг. Я еще подумал, что в такую ночь совершаются убийства. Ночь вампиров. И волки выли. Или собаки…
После его слов наступило долгое молчание. Прекрасный летний день померк. Я с трудом удерживала слезы. Алкоголь действует на меня по-разному. От белого вина мне становится жалко себя, от красного клонит в сон, от шампанского нападает сначала безудержное веселье с визгами и дурацким хохотом, а потом слезы. Литр пива – вообще кошмар! Я думаю, мой организм не способен расщеплять пивные дрожжи, иначе почему меня так развозит? Я чувствовала, что еще минута, и я разрыдаюсь от жалости к этой женщине…
– Я отвезу тебя домой, – сказал Шлычкин, поднимаясь.
Я не помню, как мы прощались. Помню только резкий запах лаванды от усатого художника, от которого меня замутило. И его теплые губы на моей руке. Б-р-р!
Дома мне стало совсем худо. Кажется, поднялась температура. Шлычкин засунул меня под душ, но так как вода была едва теплая, меня затрясло. Зубы выбивали дробь, тело дергалось, как в конвульсиях. Шлычкин вытер меня полотенцем и уложил в постель. Улегся рядом, крепко обнял и прижал к себе. У него было горячее тело, его сердце билось размеренно и гулко. Банкирское сердце. Я прижалась щекой к его сердцу, согрелась и уснула.
Глава 8
Тихий американец
Эрик Пауэрс, по прозвищу Тихий Американец, директор филиала американского рекламного агентства «Brown, Brown & Son», открытого в городе два года назад, был необыкновенно возбужден – несколько минут назад ему доставили посылку из Нью-Йорка. Сгорая от нетерпения, он торопливо разрезал ножницами оберточную бумагу. Эрик обожал рыбалку, и когда две недели назад увидел на сайте рекламу новых прекрасных моделей наживки из серии «Сделай сам», то сразу же заказал два комплекта. Две недели прошли как в тумане. Эрик с нетерпением ожидал заказ. И вот наконец посылка получена.
Дрожащими руками он снял грубую упаковочную бумагу, раскрыл коробку и замер от восторга. Коробка была наполнена полиэтиленовыми пакетиками с разноцветными нитками, птичьими перьями, мелкими бусинами, бисером и крашеными кусочками меха каких-то мелких, вроде норки, животных. К набору прилагалась толстая инструкция и красочный альбом готовой продукции.
Рома Мыльников, заместитель Эрика, по сути дела заправлявший всеми делами агентства, не скрывая презрения, смотрел на шефа.
– Рома, посмотри! – Эрик взволнованно уставился на помощника.
– Шикарный набор, шеф, – сказал тот скучно. – Даже лучше, чем в прошлый раз.
– Ты так думаешь?
– Absolutely
[3]
, – ответил Рома. – Поздравляю!
– Я начну, пожалуй, с этой, – Эрик показал Роме картинку с изображением большой красной мухи с зелеными крыльями и блестящими выпуклыми глазками. – Смотри, какая красавица!
Эрик Пауэрс не хватал звезд с неба, и поэтому, когда ему предложители поехать представителем агентства в заокеанскую страну, он сразу же согласился. И ни разу за два года не пожалел об этом. Сказочная страна! Цены за жилье просто смехотворные. Первоклассная еда. Красивые женщины. В самом шикарном ресторане города ужин на двоих с приличным шампанским – всего-навсего сотня баксов! А он, дурак, начитался газет и испереживался весь, что посылают черт знает куда. Оказалось, не так страшен черт, как его малюют. Вполне цивилизованная страна, особенно если есть доллары.
Счастливый случай свел его с брокером местной риелторской фирмы Ромой Мыльниковым. Проблемы Эрика на чужбине сразу же закончились, и он смог спокойно предаваться любимому делу – рыбалке и производству мух. За короткое время он достиг таких высот мастерства, что его мухи были достовернее настоящих. Эрик не только следовал моделям, разработанным дизайнерами, но и импровизировал. Менял цветовую гамму, ножки делал длиннее, крылья шире, глазки не из прозрачных бусин, а, допустим, из бисера. Словом, его творческой фантазии не было предела. На производство одной мухи уходило около четырех часов, почти весь рабочий день. Эрик, обложившись крошечными инструментами – щипчиками, ножничками, пинцетами, иголками, тюбиками с клеем и лаками, – забывал обо всем на свете. Это были часы ничем не замутненного счастья. Готовых мух Эрик складывал в специальные ящички-витрины с ячейками, сработанные по его аккуратным эскизам на местной мебельной фабрике. Удачная идея заказать витрины на мебельной фабрике принадлежала Роме – у него были там связи.
Рома как ангел-хранитель оберегал шефа от любых стрессов и делал все от него зависящее, чтобы Эрик не чувствовал себя одиноко, был занят и не совался куда не надо. Он привел в офис секретаршу Настю, которая умела печатать двумя пальцами и варить кофе. Настя была длинноногой, крупной, цветущей девушкой с пшеничной косой до пояса и глазами фарфоровой голубизны – настоящей славянской красавицей с календаря. Целыми днями она висела на телефоне, болтая с подружками. «Настия» – называл ее Эрик.
Рома привел также и главбуха Павла Степановича, пенсионера, всю жизнь проработавшего на той же мебельной фабрике. Сдав бизнес в руки Ромы и Павла Степановича, Эрик со всей страстью отдался любимому делу.
Тут можно было бы порассуждать о том, с какой легкостью Эрик Пауэрс, приличный молодой человек из приличной семьи, из небольшого городка Форт-Росс, что в штате Нью-Джерси, разложился, оказавшись вдали от родины. По мере разложения Эрик менял квартиры и автомобили, сорил деньгами, делал подарки Насте – начав с недорогого низкокаратного золотого колечка и закончив двухкомнатной квартирой в центре города. При этом он умудрялся также ежемесячно класть на свой счет изрядную сумму в Чейз Манхэттен банк. Откуда дровишки, спросите вы. В стране, где только ленивый не ворует, Эрик тоже стал воровать. Сначала с опаской, а потом все смелее, благо начальство было далеко.
