Скульптор ответил не сразу. Он был погружен в мысли.
– Нам нужна теплая вода, монсеньор, – ответила за него Мари.
– Ах да! – спохватился доктор. – Действительно, нам нужна вода для приготовления раствора.
Фаворитка короля Людовика с некоторым волнением поглядывала на то, как Куртиус с Мари готовят все необходимое.
– Скажите, доктор, – с вкрадчивостью кошки спросила графиня, – маска не повредит коже лица?
Мари с неприязнью взглянула на графиню.
– Не волнуйтесь, сударыня, – ответил скульптор, – очищающий лосьон приведет вашу прелестную кожу в порядок. Главное, чтобы сходство не пострадало.
Появился лакей, который принес кувшин с подогретой водой и поставил его на специально приготовленный столик. Доктор Куртиус взял ванночку, насыпал в нее специально отмеренное количество гипса и дал знак Мари, чтобы та добавила в него воды. Девушка начала осторожно вливать воду в ванночку, а доктор тщательно размешивал порошок керамической лопаткой.
Вскоре масса была наложена на лицо графини, для чего ей пришлось претерпеть некоторые неудобства. Через некоторое время гипс застыл и превратился в форму.
Графиня отправилась умываться с помощью служанки, которая принялась поливать ей из кувшинчика.
– Вам придется приехать ко мне в мастерскую, когда будет готова восковая маска, – предупредил фаворитку доктор Куртиус.
– Зачем? – с любопытством поинтересовалась графиня Дюбарри.
– Нам необходимо будет сделать небольшие уточнения, – пояснил скульптор. – Некоторые черты лица могут быть несколько искажены, мы должны это исправить.
– Когда же это будет?
– Хотя бы завтра, – ответил доктор.
Мари сделала знак Куртиусу.
– Мы можем не успеть, – сказала она. – День будет занят посетителями, лучше выбрать другое время.
– Верно, – согласился доктор, – пожалуй, полезнее всего выбрать послезавтра. После полудня. Вас это устроит, сударыня?
– Вполне, – ответила графиня Дюбарри. – Итак, послезавтра после полудня я буду у вас в мастерской.
– Если, конечно, вас это не затруднит… – Скульптор бросил опасливый взгляд на герцога, который к тому времени вернулся в комнату.
Тот неопределенно пожал плечами:
– Графиня вольна в своих прихотях, она может делать все, что пожелает. А это возьмите за труды.
Герцог протянул Куртиусу кошелек, напоминавший упитанного суслика, отчего доктор смутился.
– Простите, монсеньор, но мне неловко брать деньги. Образ графини послужит искусству, а оно…
Ришелье прервал страдания скульптора, изобразив на лице гримасу больного подагрой.
– Никогда не отказывайтесь от подношений. Гордость не так дорога, как золото. Без нее можно обойтись, а вот без денег…
Обратная дорога казалась не такой длинной. Доктор Куртиус рисовал в уме план постепенного воплощения образа «Спящей красавицы», а юная Мари раздумывала над тем, сколько нарядов имеет графиня Дюбарри и сколько раз на дню она их меняет.
Не доезжая до предместий Парижа, экипаж остановился. Скульптор выглянул в окошко и крикнул кучеру:
– В чем дело, милейший? Неожиданная поломка?
Вместо ответа он увидел пистолет, направленный ему прямо в грудь человеком в маске.
– Быстро кошелек!
Грабитель распахнул дверь и вытащил доктора из экипажа.
– Чего вы хотите? – возмущенно воскликнул скульптор.
– Золото! И как можно быстрее!
– Но я!..
Доктор беспомощно оглянулся и увидел, что второй грабитель держит под прицелом кучера.
Человек в маске движением карточного шулера вытащил кошелек герцога Ришелье из-за пояса доктора и втолкнул его внутрь кареты.
– Это что у вас?!
Грабитель запустил руку в дорожную сумку Мари. Девушка вскрикнула, больше от возмущения, чем от страха.
– Что это?! – зашипел он словно рассерженный гусак, вытаскивая слепок.
– Это гипс, – спокойно ответила Мари, – для вас он не имеет никакой ценности.
– А где деньги?!
– Единственные деньги, которыми мы обладаем, вы уже забрали, – едва сдерживая себя, произнес доктор Куртиус.
Черная маска выскочила наружу.
– Ни слова о том, что с вами произошло. Иначе – смерть!
И в этот момент кучер ударом кнута сбил маску с лица другого грабителя.
– Дьявол! – завопил тот, пытаясь прикрыть голову рукавом плаща.
Лошади понесли вперед, понукаемые кучером. Вслед карете прогремел выстрел, разорвавший ночную тишину.
Глава 4
Веселая компания была в сборе. Пирушники во время чумы арендовали скамью в сквере неподалеку от дома Безруковых и тосковали.
Мне выпала неслыханная удача лицезреть героев «воскового побоища» в несколько иной обстановке и в настроении, противоположном тому, что наблюдалось лично мною несколько дней назад.
Итак, начнем по порядку.
Витька Шмон.
Первый взгляд не оправдывал мнения о том, что он – закоренелый уголовник. Отрастить чубчик, и перед вами – каменщик шестого разряда с обветренным от постоянного пребывания на свежем воздухе лицом.
Анатолий Шитов.
Помесь хорька, ящерицы и штопора. Готова спорить с прокурором на пожизненное заключение, что в школе он томился на первой парте и преимущественные записи в его дневниках сообщали о таком необыкновенном таланте, как сверхвертлявость.
Леха Пузан.
Наивные глаза дворняги, надеющейся на щедрое вознаграждение. Из всей компании он мне понравился больше всех.
Алексей Алтынбаев.
Жить ему осталось от силы года три-четыре. Представьте себе Раскольникова, которого в камере предварительного заключения целую неделю молотили менты, и перед вами несчастный Леха.
Лариса Мельдина.
О таких девушках обычно говорят: «У нее задний мост, как у «КамАЗа».
Даша Баженова.
На стипендию строительного колледжа так не оденешься. Самое примечательное во внешности этой девушки – взгляд кошки, следящей за своей кормушкой.
И, наконец, Маша Безрукова. Как говорят в таких случаях – несчастная жертва обстоятельств и по совместительству девушка из Беверли-Хиллз.
– Привет, братва! – уверенным голосом произнесла я.
Шитов посмотрел на меня, словно на девушку из компьютера, и буркнул:
– Здрасте…
– Меня зовут Татьяна, и я здесь совсем не случайно.
