– Что это означает? – заинтересованно спросила Безрукова, рассматривая комбинацию.
Я подняла глаза и, не отводя взгляда, произнесла:
– Это означает, что скоро вас огорчат близкие вам люди.
На глаза Галины Павловны навернулись слезы.
– Это уже произошло. Наша дочь доставила нам огорчения. И немалые.
Я пожала плечами и стала собирать кубики.
– Мое дело – предупредить.
– И вы верите гаданию? – спросила Безрукова.
– Во всяком случае, эти невзрачные на первый взгляд косточки меня еще ни разу не подвели.
Глава 3
Париж. 15 сентября 1771 года. Половина десятого вечера.
У дома, в котором знаменитый скульптор доктор Куртиус держал выставку восковых фигур, изображающих представителей королевской фамилии, остановилась карета. Из нее вышел человек, закутанный в черный плащ. Он постучал в дверь и, ожидая ответа, проявлял нетерпение, заметное даже при тусклом свете фонарей.
Наконец незнакомцу открыли и поинтересовались причиной столь неожиданного визита. Человек в черном плаще пожелал видеть самого доктора Куртиуса.
Пришлось досточтимому мэтру спускаться вниз.
– Монсеньор Филипп Куртиус?
– Да, это я, – проговорил доктор, зябко кутаясь в домашний халат.
– Вы ищете натуру для своей скульптуры?
– Что именно вы имеете в виду? У меня обширные планы.
– «Спящую красавицу».
Скульптор пытливо взглянул в лицо нежданному гостю:
– Вы не ошиблись. Мне действительно хочется использовать для воплощения характера образ самой красивой женщины Франции.
– Имею честь предложить вам следовать за мной, вне всякого сомнения, вы не будете разочарованы.
– Как? – растерянно проговорил скульптор. – Прямо сейчас?
– Именно, – произнес человек в черном. – Захватите с собой все необходимое. И постарайтесь сделать это побыстрее. У меня неотложные дела.
– Но позвольте, столь поздний час…
– Поторопитесь. Если хотите, это приказ!
– Чей, позвольте узнать?
Вместо ответа незнакомец выпростал из-под плаща руку с печаткой, продемонстрировав знаки, принадлежавшие особе, имевшей большое влияние при дворе.
Доктор Куртиус пожал плечами и пошел собираться. Вскоре он вернулся, полностью одетый, в сопровождении девушки с простым неулыбчивым личиком, напоминающим образ ангела, пробужденного ото сна.
– Это моя ассистентка, Мари Страсбург, – пояснил скульптор. – Будет сопровождать меня и помогать в работе.
Человек не возражал.
Доктор сложил в небольшой ящик мисочки для приготовления раствора, пакет с сухим гипсом и другие необходимые материалы.
Все трое сели в экипаж, дожидавшийся их снаружи, и тронулись в путь.
– Куда мы едем? – спросил провожатого Куртиус.
Тот буркнул под нос что-то неопределенное. Доктор больше не предпринимал попыток задавать вопросы.
Мари тревожно выглядывала в окна экипажа, изредка бросая вопросительные взгляды на скульптора. Тот молчал.
Экипаж выехал из Парижа и отправился далее по юго-западной дороге.
– Эта дорога ведет в Версаль, – заметил доктор.
Человек в черном кивнул, не произнеся ни слова.
Королевский дворец в Версале был образцом гения французских строителей, художников и ювелиров, но также и образцом расточительства. Огромные средства тратились на содержание этого шедевра.
Филипп Куртиус не ошибся. Экипаж действительно доставил скульптора и его юную помощницу к королевскому дворцу, минуя Версальский сад.
– Прошу следовать за мной, – произнес незнакомец.
Путешественники оказались перед зданием в три этажа, размеры которого по длине казались бесконечными. Оно делало изгибы строгой геометрической фигуры. В спустившейся на землю темноте истинные очертания дворца едва угадывались. Затем ночные путники оказались в длинном холле с высоченными потолками, с которых почти до половины свисали огромных размеров люстры. Внутренность помещения ослепляла роскошью отделки и удивляла фантазией, с которой мастера трудились над убранством.
Юная Мари, задрав голову, с восхищением смотрела на великолепие дворцовых сводов, следуя за своим хозяином.
Открылась одна из боковых дверей, и доктор с помощницей очутились в небольшом зале. Вскоре навстречу скульптору вышел человек, при виде которого Куртиус ахнул.
– Монсеньор! – с благоговением произнес он. – Какой чести удостоен обыкновенный скульптор… лицезреть столь священную особу!
Это был герцог Ришелье, дворцовые интриги которого имели далеко идущие последствия для Франции.
– Доктор Филипп Куртиус, я хочу предложить вам сделать фигуру «Спящей красавицы» с женщины, которая избрана его величеством как красивейшая из смертных. Что за юная особа прибыла с вами?
Скульптор засуетился.
– Это моя помощница, Мари Страсбург. Она сирота, отец ее был солдатом. Увы, монсеньор, он погиб в бою. С тех пор я принимаю участие в судьбе этой девочки. Она, так сказать, моя ассистентка.
Ришелье не возражал.
– Прошу вас…
Герцог сделал знак скульптору следовать за ним, и вскоре все трое оказались в комнате довольно небольших размеров, где находилась молодая женщина на вид двадцати пяти – тридцати лет.
– Позвольте представить вам графиню Дюбарри. Мы хотели бы предложить вам именно с нее сделать образ «Спящей красавицы».
Доктор был разочарован. Он ожидал увидеть кого угодно, только не фаворитку Людовика XV.
Жанна Дюбарри была особой изящной, с тонкими руками и чуть пухленьким личиком, которое, вне всякого сомнения, украшали томные глаза, в которых могла поместиться вся вселенная. Тонкий, чуть удлиненный нос совсем не портил ее, виноградные губы и ямочка на подбородке дополняли образ любовницы короля. Зачесанные назад волосы, собранные в подобие свободной косы, открывали мраморный лоб. Корсаж не в силах был скрыть достоинства груди.
– Вы доктор Филипп Куртиус, содержатель Музея восковых фигур? – с улыбкой произнесла графиня Дюбарри, протягивая скульптору руку для поцелуя. – Я много слышала о вас. А кто это прелестное дитя? – спросила она, оглядывая Мари, закутанную в дорожный плащ с ног до головы и не успевшую распахнуться.
– Юная Мари Страсбург, моя ассистентка, – ответил доктор, не отводя глаз от графини. Он по достоинству оценил красоту фаворитки короля и уже погрузил свои мысли в работу, прикидывая, как с выгодой подать прелести этой женщины.
– Что вам нужно для работы? – спросил герцог Ришелье.
