– Вот черт, я ведь оставил в доме свою сумку!
– Я принесу! – тут же отреагировала я и выскочила из авто.
Бегом по протоптанной дорожке я метнулась к дому, распахнула дверь и оставляя за собой мокрые следы, протопала по коридору. Дорожная сумка Марка так и осталась брошенной на полу у порога в смежную комнату. Я быстро прошла вперед и наклонилась за саквояжем. Желание было одно – скорее забрать вещи и уйти, но что-то меня остановило. Я старалась не смотреть на труп, но взгляд помимо воли скользнул в глубь комнаты, где на диване лежал убитый мужчина. В голове отчетливо пронеслись воспоминания: задворки ночного клуба, бегающие по асфальту отблески одного-единственного фонаря и приглушенный разговор по телефону: «Миша Кравец умеет организовывать такие дела!» Этот человек знал Мишу Кравца! Я тут же выпустила из рук ремень сумки и поднялась.
Ни в какое другое время я бы не рискнула такое сделать. Но сейчас на кону была жизнь моей тети, и я была готова на все. Я без колебаний прошла вперед, даже рука не дрогнула, когда я стала шарить по карманам мертвеца. Я действовала быстро и решительно: ощупала карманы куртки, скользнула за шиворот… Пальцы наткнулись на какой-то плоский предмет. Я тут же выудила его – портмоне. Быстро раскрыла кошелек. Внутри было несколько крупных купюр. Я пробежалась пальцами по бумажкам, нет ли чего еще, и тут же отбросила кошелек в сторону – деньги меня не интересовали. Я снова запустила руку в потайной карман и вытащила следующий предмет. Это оказалась совсем крошечная записная книжка. То, что надо!
Я взяла находку себе, еще порыскала по карманам – ничего больше не нашла. Пока не поздно, нужно было уходить. Я подхватила с пола кошелек, быстро сунула его обратно в потайной карман. Пряжкой на рукаве плаща я нечаянно зацепилась за шиворот куртки.
– Вот черт! Черт! – стала я дергать рукав назад. Взгляд невольно скользил по трупу несчастного: острый подбородок, черные вены на шее. «Его убили трое суток назад»!
В какой-то момент я с такой силой дернула рукой, что куртка на Нике распахнулась, открывая рубашку. На светлой ткани засохло кровавое пятно. Точно под сердцем на материи виднелась крошечная дырочка. Меня передернуло: Ника убили так же, как и несчастного художника с Соборной, тридцать два. Его закололи шилом точно в сердце…
Ошарашенная, на подгибающихся ногах, я выбежала на улицу. Бросила сумку Марка на заднее сиденье, сама села в салон.
– Куда поедем? – спросила я.
Должно быть, сейчас я выглядела крайне нервозно, но и Марк был не лучше.
– Подальше отсюда, – отозвался он, заводя двигатель.
Подняв веер брызг из-под колес, наше авто стартануло с места.
Марк гнал машину так, словно за нами мчались сто чертей: по ровной трассе и по сплошному внедорожью, срезая углы и одну за другой обгоняя попутные авто. Только по тому, как мелькали за окном фонарные столбы, я догадывалась, на какой скорости мы сейчас несемся, но на спидометр не смотрела – мне было плевать. Я чуть приоткрыла окно и глотала холодный воздух. Внутри вся горела, то ли от пережитого окончательно сдали нервы, то ли поднималась температура. «Сейчас не время раскисать, совсем не время!» – пыталась я приободрить себя. И снова встряхивала головой и упиралась каблуками в пол, чтобы не сползать с сиденья, отчаянно пытаясь заставить себя соображать. Но в голове было пусто, имели значение только ощущение скорости и быстро сменяющие друг друга дорожные указатели.
Должно быть, именно эта бешеная гонка в конечном счете и отрезвила нас обоих. Въезжая в очередной поселок, Марк чуть сбросил скорость.
– Мне приходилось бывать здесь проездом. Тебе что, совсем плохо? – встревожился он. Видимо, выглядела я неважно. Впрочем, и чувствовала я себя так же. – Здесь наверняка должен быть фельдшерский пункт, немедленно туда едем.
– Марк, они же сразу заявят в полицию! – попыталась я вразумить мужика.
– Женя, мне нужен живой и здоровый телохранитель. Так что едем в больницу и без разговоров, – сказал, как отрезал, Марк. – А насчет того, что они куда-то там заявят, можешь не волноваться. Это я беру на себя!
И мой попутчик не подвел. Его лисьи манеры в сочетании с новенькими купюрами, благополучно перекочевавшими в карман эскулапа, обеспечили мне неофициальный визит к врачу без лишних вопросов и разговоров. Правда, двухэтажная постройка, именуемая здесь больницей, вызывала некоторые сомнения, а тучный докторишка с масляными глазками, наспех обрабатывавший мою рану, никак не относился к числу лиц, с которыми хотелось встретиться второй раз. «Виктор Петрович», – отрекомендовался мой врачеватель, оглядывая меня снизу вверх и обратно своими любопытными глазками.
«Все-таки лучше, чем ничего!» – подумала я про себя и вздохнула.
– Рана несерьезная, – проинструктировал меня Виктор Петрович, когда процедура была закончена и он тщательно мыл руки в умывальнике. – Но через несколько часов может подняться температура. Это нормальное явление. Достаточно заранее принять жаропонижающее средство или просто отлежаться один день, и уже на следующее утро все будет в полном порядке.
– Спасибо вам, доктор, – улыбнулся Марк, который ни на минуту не желал оставить меня и даже в процедурную прошел. Краешком глаза я заметила, как он передал очередную купюру в живенькие ручонки врачевателя. – Не подскажете нам, как можно добраться до ближайшей гостиницы?
– Конечно, – слащавые глазки взяточника стали совсем приторными, а голосок елейным, – сразу от больницы нужно будет проехать немного вниз, за ближайшим поворотом будет гостиница «Околица».
– Спасибо, большое вам спасибо, – расшаркивался мой попутчик, продвигаясь к двери. Спешила уйти и я.
С непреодолимым чувством гадливости и тошноты я снова вышла на улицу и забралась в машину. Марк сел за руль.
– Ну что? Поедем в гостиницу?
Так мы и сделали. Поколесив немного по узким улочкам, мы наконец-то выехали к кованым воротам, над которыми висела вывеска «Гостиница «Околица». То, что надо!
Марк остановил авто, обернулся ко мне и предупредил.
– Сиди здесь, я пойду обо всем договорюсь!
Я согласно кивнула. Вопреки здравому смыслу сегодня я была готова на любые предложения Марка. Мужик тут же вышел из машины. Я проследила, как он быстро шагает к воротам и дальше, по узкой аллейке, до гостиничного крыльца. Как только он скрылся из виду, я откинулась назад и задумалась. «В какую же историю меня угораздило вляпаться?.. Кем были головорезы, которые похитили нас сегодня утром? На кого они работают? И самое главное – если Ника убил тот же человек, что и художника с Соборной, тридцать два, то это наводит на странные мысли… Похоже на то, что Миша Кравец методично убирает свидетелей. Кто же будет его следующей жертвой?..»
Дверца неожиданно распахнулась, и в салон всунулся Марк:
– Женя, идем! Я договорился насчет номера. Только… Накинь мое пальто, а то нас примут за бандитов с большой дороги, – улыбнулся он.
