Петра Ивановича подставили, подбросив вещественное доказательство.
Что… То есть кто следующий?!
– Я понимаю ваше нежелание, Алисочка, – захныкал Новиков, внимательно ее выслушав, снова поцеловал место ее пульса на запястье и пояснил: – Мы сейчас собираем с вами доказательную базу, согласны? А там все мелочи важны, все буквально. Даже то, что тетку эту, со слов вон его дружка, – Володя кивнул на Андрея, – родные сыновья называют не мамой, а кем?
– Луней, – подсказал Андрей.
– Точно! Не мамой, не по имени-отчеству, а Луней! Кличка? Может быть. Вполне может. Надо бы выяснить, Максим. Да и свидание получить с этим вашим дядей Петей. Вы как, сможете? Кажется, вы что-то такое говорили о своих связях и влиятельных знакомых.
И Новиков вызывающе улыбнулся, мол, попробуй спасовать на глазах своей девчонки, что-то она подумает. Он вот лично может и без его влиятельных знакомств обойтись. Почему? Да потому что у Ляльки-лазутчицы родной брат в органах самоотверженно служит уже давно. Откуда еще наводки сам Володька получал для своих заметок на последней странице? Оттуда, только оттуда информация сливалась. Так что один звонок Лялечке, десяток постельных кульбитов грядущей ночью, и уже завтра Володька Новиков будет иметь возможность и с Аристовым увидеться, и узнать, нет ли среди бывших заключенных героической гражданки с таким вот имечком – Луня. А также пробить ее последнее место жительства по регистрации и родственные связи.
Все это он мог, за исключением двух «но».
Первое – очень, очень, ну просто до зуда в костяшках пальцев хотелось по носу щелкнуть этого задаваку в фирменной дорогой джинсе. Не верил Новиков, что тот будет знакомых своих, накрахмаленных до хруста, трясти.
А второе – не хотелось Ляльки. Новиков не знал, как с этим делом обстояло у других мужчин, но его лично чрезвычайно доступные женщины никогда не вдохновляли.
– Попробую, – коротко и не совсем уверенно ответил Максим и посмотрел на Новикова с нескрываемым раздражением. – Что только это даст? Если сам участковый сказал, что там живет вполне благонадежная семья…
– А вот тут мы плавно подошли к разделу подозреваемых. С него и начнем. Пишите, Алисочка, номер первый – участковый!
– Да вы что??? Очумели!!! – возмущенно округлила она глаза и отшвырнула от себя авторучку. – Не стану я записывать Сашку в подозреваемые! Он чуть с ума не сошел, когда со мной это случилось! Мы с ним с детства ели, пили из одной чашки, ложки! Не стану я заносить Назарова в ваш дурацкий список!
– Хорошо, я сам его туда занесу, – Новиков подобрал со стола брошенную Алисой ручку и под цифрой один записал фамилию Назаров. – Против него что? Правильно, то, что он работает в полиции и на вашем участке. И должен знать здесь все про всех, а не знает. Или не хочет знать? Уже одни эти вопросы вызывают подозрение. Дальше кто?
– Подруга! – подсказал с чувством Максим. – Мутная штучка.
– Пишем. Подруга Тая, – аккуратно вывел Володя. – Следующий?
– Савосин, – буркнула Алиса. – Это следователь, к которому я ходила, а он выставил меня из кабинета, обозвав буквально дурой.
– Это такой мордастый? Сытый? – тут же вспомнился Новикову его тошнотворный липкий испуг, разбуженный визитом краснощекого следака.
– Он самый – кивнула она.
– Согласен! Пишем! Препротивный тип! Следующий?
– Те, из квартиры, уроды, – мотнул головой куда-то себе за спину Андрюшка. – Они могли и безо всякой помощи тут делами ворочать, и без ментов, между прочим. Там посмотрел, там послушал, там задержался. Они же профессионалы! А что про них особо знать никто не знал, и участковый наш в том числе, то они могли и шифроваться. Так бывает… Мои родаки, как комиссия на подходе, в доме все вылизывают и не пьют дня два-три. Жрать готовят, стирают, убираются. Комиссия приходит, башками покрутит, покрутит да сваливает. Так и с этими.
– Пишем этих уродов, пардон, – вписал в очередной квадрат Новиков Луню и трех безымянных членов ее семьи мужского пола. – Кто еще остался?
Они переглянулись, подумали, пожали плечами, погалдели, но на ум никто больше, кроме Марии Ивановны и ее дочери Светланы, не шел.
– Ну и еще остается… – Новиков поставил последнюю цифру в списке, покосился на пацана, заранее догадываясь о его реакции. – Аристов. Его мы тоже не будем сбрасывать со счетов.
Он не ожидал, но его слова встретили тихо. Максим остался безучастным или желал просто казаться таковым. Алиса печально вздохнула и опустила глаза в скатерть. Андрюшка если и хотел что-то выпалить, то счел за благо смолчать.
Новиков осмотрел заполненные текстом квадраты. Остался вполне доволен прочитанным. Шлепнул в ладоши в который раз, мол, ну-те-с, господа, что еще предложите? Может, засесть с рюмашкой под баранью ножку, а? Если нет бараньей, и куриная вполне сгодится, так оголодали за столь серьезным занятием. Но…
Не предложили! Нет, чаем пытались напоить, но все больше из вежливости. Алиса потчевала, робко прижимаясь к плечу Максима. Тот промолчал, и ее предложение не продублировал. А потом вообще попросил Андрея проводить гостя до автобусной остановки. Так вот мило и ненавязчиво выставил из дома сразу двух людей, которые мешали ему остаться наедине с любимой.
А мог бы, мог и рюмку водки предложить, между прочим. И по-мужски выпить с ним за неспешной беседой. Ох, да под хорошую закуску-то…
– Гад он, Андрюха, не находишь? – спросил Володя, когда они оказались на улице и медленно пошли к остановке, меряя шагами похрустывающий при ходьбе снег. – И Алиске совсем не подходит. Что скажешь?
Тот хмыкнул двусмысленно, потом толкнул его локтем в бок и со смешком поинтересовался:
– Ты, что ли, подходишь?
– А что? Чем я плох? – Новиков приосанился, дернув мешковато сидевшую на нем куртку вниз. – Жильем обеспечен. Работа опять же есть.
При воспоминании о работе ему стало не по себе. Если его сегодня еще не выгнали, то завтра с утра это сделают непременно. Он ведь ушел, никому ничего не сказав. Да начни он отпрашиваться, блин, его быстро к стулу пришпилят. Скажут, сиди и не дергайся. Сочиняй бомбу, не отходя от рабочего стола. А он так не мог. Он мог только в гуще событий, глаза в глаза, напротив опасности. Лишь бы опасность эта в затылок не дышала, вот в чем дело.
Ну и пускай выгоняют, решил он через минуту. Сейчас он при деле. Раскрутит все с помощью новых знакомых, поможет и им, и себе, и заберет свое право на сенсацию. Им ведь этого не нужно, а ему в самый раз. И с этой сенсацией вернется на прежнее место работы. И не стажером, черт побери! И колонку себе целую потребует, а не крохотных пару абзацев. Вот так!
– Ты щас куда, Андрюха? – спросил Новиков, когда они дошли до остановки. – Домой?
– Наверное, – неуверенно отозвался пацан, все время прятавший подбородок в тонкий воротник куртки. – Слышь, Вован, а ты правда это дело раскрутишь?
