– По-моему! – передразнил ее Бабурин. – Короче, ни черта ты о родной дочери не знаешь!
– Можно подумать, ты знаешь больше! – парировала Елена, моментально закипая.
– Стоп-стоп! – поморщилась я. – Оставьте вы уже свои выяснения отношений, одни эмоции и никакого конструктива! Давайте имена и адреса подружек!
Елена с оскорбленным видом вышла из гостиной и вернулась с блокнотом в руках. Она продиктовала мне два имени и адреса с телефонами.
– Наташа Клюева и Жанна Блинова. Это девочки из ее класса, они вместе поют в группе, – пояснила она и подчеркнула: – Все из очень хороших семей!
Я кивнула, усмехнувшись про себя, поскольку не понаслышке знала, на какие подвиги порой способны девочки из благополучных семей. После этого, не смущаясь, сгребла деньги, выложенные Бабуриным на стол в качестве оплаты моих услуг, к себе в сумку и направилась к двери со словами:
– Как только будет результат, я вам сообщу. Ждите.
Ильичев, не желая задерживаться у Темниковой, поспешил за мной, обувшись. Он не стал дружески прощаться с хозяйкой квартиры и с ее гостем, лишь сухо кивнул.
В машине Владимир Николаевич дал волю своим чувствам.
– Это черт знает что! – возмущался он. – Вешают свои разборки на меня! Отбирают моего личного телохранителя, хотя сами больше всех кричали об абсурдности этой идеи!
– Успокойтесь, я думаю, это ненадолго меня отвлечет, – сказала я, усаживаясь за руль и заводя машину.
– Вы думаете? – с надеждой уставился на меня Ильичев.
– Конечно! Куда может исчезнуть сопливая девчонка, к тому же без денег? Ну, зависнуть у кого-то из друзей или на какой-нибудь свободной хате. Не переживайте, самое позднее завтра утром я ее разыщу. Лучше подумайте о том, что мы с вами будем делать. Угрозы в адрес ваших компаньонов пошли нешуточные. Может быть, имеет смысл встретиться с представителями «Атланта»?
– Я подумаю об этом, – твердо произнес Ильичев. – Просто сейчас мне вообще не до этого, я хочу хорошенько выспаться, так как вчера бодрствовал практически всю ночь.
– Сочувствую, – бросила я. – Куда мы едем?
– В отель «Богемия», – проговорил Владимир Николаевич. – Мы неоднократно проводили там конференции с коллегами из других городов, место проверенное, хорошее.
– Куда именно? – уточнила я, так как гостиниц сети «Богемия» в нашем городе было целых пять.
– В бизнес-отель, – оповестил меня Ильичев. – Знаете, где это?
– Знаю, – кивнула я.
Бизнес-отель «Богемия» находился на тихой улице Яблочкова, при этом в самом центре города. Место было удобным и уютным, со множеством уголков в округе, предназначенных для отдыха и развлечений – таких, как парк «Липки», например, или цирк, а также лучшие театры и кинотеатры города и улица Немецкая – местная прогулочная улица со множеством кафе, ресторанов и круглосуточных магазинов. Конечно, я и в мыслях не держала, что Ильичев сейчас не найдет ничего лучшего, чем отправиться на балетное представление или совершать ночной променад по Немецкой, просто в очередной раз отметила, насколько удобным было местоположение этого отеля.
Когда все было оформлено, я на всякий случай уточнила:
– Надеюсь, вы не собираетесь разгуливать по парку или проспекту?
Ильичев смерил меня выразительным взглядом и произнес:
– Я, в свою очередь, надеюсь, что вы не переметнетесь в личные телохранители семейки Темниковой и Бабурина!
– Даже не сомневайтесь, не переметнусь! – заверила его я и попрощалась до утра.
* * *
Юрий Аркадьевич Полежаев посмотрел на часы. Времени было половина девятого вечера. Рабочий день официально закончился еще полчаса назад, но в приемной дожидались еще несколько клиентов, и Полежаев не мог отказать им. Точнее, себе…
Юрий Аркадьевич с хрустом потянулся, ощутил, как сразу защелкали шейные позвонки, предупреждая о развивающемся остеохондрозе, и покачал головой. Вот она, сидячая работа, будь она неладна! Вот так к сорока годам и становишься развалиной! Все стараешься, стараешься ухватить момент. Тем более когда он так ловко ухватывается, только не упусти!
Юрий Аркадьевич, конечно, молодец, на славу потрудился. Такую контору отгрохал – народ валом валит, метлой не выпроводишь! Вон, почти ночь на дворе, стемнело давным-давно, самое время чаи попивать да «Поле чудес» смотреть, а они – нет, сюда. Верно он все просчитал. Жадность. Элементарная, примитивная и вечная человеческая жадность гнала этих людей в ветреные, дождливые вечера из дома.
«Все-таки падок русский народ на халяву! – довольно подумал Юрий Аркадьевич, потирая руки. – Верно поется: «На жадину не нужен нож, ему покажешь медный грош – и делай с ним что хошь!»
И Юрий Аркадьевич делал то, что считал нужным. Сделано было уже немало – и все за каких-то два месяца работы.
«Да, – с сожалением думал Полежаев. – Один только минус: такие конторы недолговечны. Пожалуй, еще неделька-другая, максимум три, и нужно сворачиваться!» Он всегда считал, что лучше потерять в малом, чтобы выиграть в большом, за мелкой выгодой не гнался и проявления столь популярной в народе жадности в себе душил в зародыше.
Юрий Аркадьевич поднялся с кресла, оглядел свой кабинет – два стола, три стула – и подумал, что обещаниями золотых гор в человеке можно усыпить любую бдительность. И даже на редко возникающий провокационный вопрос: «А что это кабинетик у вас такой непрезентабельный?» – всегда отвечал исполненным достоинства голосом: «А потому что мы против показной роскоши. И наша скромность обеспечивает ваш доход!»
Последняя фраза звучала особенно эффектно, народу нравилось. Народ любит, чтобы с ним разговаривали уважительно, солидно и душевно одновременно. Хотел даже эту фразу рекламной сделать, да не успел, а теперь уже поздно. И смысла нет сейчас еще и на рекламу тратиться – народ и так придет в отпущенные ему Полежаевым две-три недели. Непременно придет, а уж он позаботится, чтобы за это время выжать по максимуму, чтобы уйти красиво.
Юрий Аркадьевич приблизился к стоявшему в углу сейфу и отпер его. Глазам сразу же стало приятно от аккуратно сложенных тугих пачечек, перехваченных тоненькими резинками. Черт, все никак места не подберет, чтобы убрать их отсюда. И вообще пора подумать всерьез о том, как их хранить. В чем хранить. Деньги – это ерунда. Бумажки, которые обесцениваются с каждым днем. Про всякие акции-ваучеры Полежаев и думать не хотел – знает он эти дела, сам такой. Нужно что-то надежное, такое, чтобы наверняка. Имелась у Юрия Аркадьевича одна мыслишка, но чтобы осуществить ее, требовались помощники, а он не любил делиться – как планами, так и прибылью. Вот и сейчас, думая о своих компаньонах, как важно называл он случайно собравшихся под его крылом людей, Юрий Аркадьевич размышлял, как бы все сделать, чтобы уйти в тень. Осторожно, одному, и чтоб комар носа не подточил…
На столе зазвонил телефон, и Полежаев подумал, что это наверняка один из припозднившихся клиентов.
