Когда за мной пришел Крис, я маялась от безделья. Он открыл купол, подал мне руку. Разрешил снять скафандр.
— Так что за идея?
— Мне на десять минут нужен терминал связи. Стационарный.
— Зачем?
— Хочу с отцом поговорить.
Крис смотрел на меня странно.
— Делька, что за фокусы? А в пути ты никак не можешь?..
— Не знаю. Вдруг не получится? Я пробовала выйти на связь с борта «Дельфина», но мощности не хватило. А еще я хочу, чтобы у папы было время для организации достойной встречи.
Крис только закатил глаза. Но обещал? Обещал. Пришлось ему проводить меня на пост связи.
Ответа пришлось ждать три минуты.
— Пап, привет, — быстро заговорила я. — Я коротко. Криса нашли, он живой. Везем домой.
У папы хватило силы воли не разразиться фонтаном эмоций.
— Но у нас проблемы. Корабли едва дышат. Мы выходим в точку, известную как Хилирский тоннель, или проход за Хилирой. — Я назвала координаты.
— Встретить? — буднично спросил папа.
— Я как раз хотела сказать. Помнишь того человека из школьного попечительского совета? Он может помочь с арендой кораблей.
— Это тот престарелый ловелас? — усмехнулся папа.
— Он самый. Между прочим, он шикарно ухаживал за женщинами, чем выгодно отличался от моих одноклассников. Сделаешь?
— Разумеется. Крису скажи, тут его заждались.
— Что у вас нового?
— Ничего, кроме того, что лорд Рассел в тюрьме. На очереди Бенни Хэтфилд, который сдуру вошел с ним в долю.
— Нормально. Порядочному человеку совсем не вредно хотя бы месяц провести в тюрьме. Это закаляет характер. Знаю по себе.
Папа ничего не сказал. Но я надеялась, что он понял.
— Когда вы стартуете?
— Дня через два.
— Я буду ждать вас.
Я отключила связь, подумала: если Куруги и перехватил этот разговор, то особой пользы ему от того не будет. Этот разговор надо было предотвращать, а не перехватывать.
Люблю устраивать сюрпризы.
* * *
Мы оставили на Дивайне все лишнее. Технику свезли в пещеру, заодно сводили Лура в Яйцо. Лур пришел в священный восторженный ужас, долго не мог решиться взять на себя управление. Павлов уговорил. Я следила за ними с боковой галерейки и слов не слышала. Просто видела, как две маленькие с такой дистанции фигурки суетятся в самом, возможно, интересном месте нашей Галактики.
Людей удалось разместить в трюмах «Дельфинов» хоть и тесно, но все-таки с минимальным комфортом. Ничего, это до Хилиры самое большее. Можно потерпеть. Никто, впрочем, и не жаловался. Женщины только очень волновались. После нескольких лет той жизни, какую они вели, было страшно возвращаться в мир нормальных людей. А Крис собрал мужчин и сказал:
— Парни, у них от кого-то из вас есть или вот-вот появятся дети. Выберемся — проведем генную экспертизу. Девки для нас сделали много. Думаю, будет справедливо, если… — Он сурово оглядел беглецов.
Мужчины негромко согласились. Ну, дети же, конечно, отцам надо будет их признать, а там как пойдет.
Никто не боялся, что на «большой земле» останется не у дел или в одиночестве. Наверное, потому, что оставаться в той же компании, зато на дикой планете или в рабстве, было страшней. Да и государство небось поможет. Социальное пособие на первое время лишним не будет.
Баба Лиза опять подтвердила свою квалификацию: ни при старте, ни при парковке по трюмам транспортов оба корабля даже не тряхнуло. И дальше мы тихонько поплыли домой.
«Дельфины» разрешалось покидать только пилотам, которые вели транспорты. Пилоты работали в скафандрах. Лура, который много чего осознал в Яйце, держали в рубке «Дельфина-1». Оттуда он корректировал курс и раздавал ценные указания. Он научился говорить медленно, плавно и с достоинством, больше не пугался голоса в голове и, кажется, нашел свое место в жизни.
Ровно за одиннадцать часов мы дошли до тоннеля. И там Лур сказал: стоим, ждем. Идти в тоннель без лоцмана нельзя. Простояли. Потом снова заработали двигатели, и мы погрузились в тоннель. Оглянувшись на прощание, я еще раз вспомнила красоту Дивайна. И только тут обратила внимание, что планета подает ровные, четкие сигналы.
Август Маккинби все-таки оставил там личные маяки.
Что ж, Крису нечего волноваться за будущее. У него есть покупатель на краденую у Куруги карточку.
Я совершенно не удивилась, что путь через тоннель занял ровно одиннадцать часов. И тогда подумала: а если периодичность включений-выключений маяка объясняется именно этим? Ведь Лур указывал нам не только курс, но и оптимальную скорость. Так, может, дело в том, что пилоты Чужих могли работать не более одиннадцати часов кряду, а сменные бригады их менталитет не предусматривал? Прошли кусок — отдохнули. Прошли еще кусок — тоже отдохнули.
В виду окончания тоннеля мы распрощались с тяжелыми транспортами. «Дельфины» мягко выскользнули в космос. Лур сказал, что оставшийся участок безопасен, и наша Ариадна пожелала счастливого пути.
Жаль, что Ариадна не знала менталитета людей.
Нас встречали у выхода на безопасном расстоянии, но плотно перекрыв оба возможных маневра — к Гамме или к Хилире.
Восемь боевых кораблей. Ишь ты, какая честь. За двумя малыми грузовиками аж восемь фрегатов.
— Это они от отчаяния, — заметил Август, рассматривая корабли.
— Один-единственный «Крылатый» разнес бы их вдребезги, — фыркнул Крис. — Проблема в том, что у нас нет «Крылатого».
— Их много, — сказала баба Лиза. — Слишком. Будут мешать друг другу. Предлагаю на одном корабле собрать всех людей, а второй использовать как приманку. Один корабль я проведу.
— Неплохая идея, — согласился Август.
Мне пришел вызов. Я сначала включила запись, а потом ответила. Ну конечно, кто еще это мог быть, кроме Куруги?
— Офелия, я чрезвычайно рад, что вы вернулись.
— Полковник, вы опасно флиртуете. Еще немного, и я подумаю, что вы меня домогаетесь.
— Шутите? Настроение хорошее? Тогда я скажу вам нечто приятное. У меня есть предложение для вас. Для всех вас. Я сохраню вам жизнь.
— Ценой чипа в мозгах?
— Ну, Офелия, бесплатный сыр только в мышеловке бывает. За все приходится платить. За жизнь — свободой, за свободу — жизнью. Самое главное, что мое предложение не предполагает насилия. Вы делаете выбор свободно, без принуждения. Вы выбираете жизнь — и платите за нее свободой. Или вы выбираете свободу — и платите жизнью. Никто не может заставить вас решить, что вам милее: быть несвободной, но живой или свободной, но мертвой.
— Это не то предложение, которого я ждала от вас. Впрочем, я подумаю. Одиннадцать часов.
