– Да я его сразу же вывернул наизнанку, – ответил капитан с досадой. – Он отдал все записи передач за последний год… Пока я смотрел, чуть крышу не снесло. Включая вопросы.
– А о чем спрашивают? – заинтересовался Савелий.
– Дубли, астральные тела, сны, предчувствия, телепатия, барабашки, полтергейст, ясновидение. Всякая херня, одним словом. Просто удивительно. Но нашего клиента я не почуял…
– Да, наш Мистик – парень серьезный, – заметил Федор. – Следов не оставляет. И все же, все же… Я думаю, Урбан знает больше, чем говорит. Надо бы и за ним походить.
– Да ходим… уже, – ответил с досадой капитан. – Сами не дураки. Ничего.
Наступила пауза. Говорить, казалось, больше не о чем. На лице Савелия отражались мучительные раздумья – видимо, зрел очередной вопрос. Он даже рот открыл, но тут вдруг зазвонил мобильник капитана. Он выдернул крошечный телефончик из кармана, нетерпеливо произнес:
– Да? Да, я! Ксения? Что случилось? Прямо сейчас! Вы в порядке? Заприте дверь!
Сунув мобильник в карман, капитан коротко взглянул на друзей, задержался взглядом на Федоре и сказал:
– Накаркал! Сколько раз просил придерживать язык и не философствовать!
– Что произошло? – испуганно спросил Савелий.
– Кажется, этот псих нашел новый способ связаться с… анапелис, – ответил капитан, поднимаясь. – Пошли!
* * *
Девушка сидела на изящной кушетке с гнутыми ножками неподвижно, глядя в пространство перед собой пустым взглядом. Казалось, она глубоко задумалась о чем-то. Из раздумий ее не вывели ни шаги в прихожей, ни голоса. Она даже не шевельнулась…
– Ксения! – капитан Астахов потряс меня за плечо. – Почему вы не заперли дверь?
Я, не взглянув на него, дернула плечом, освобождаясь. Какая разница?
– Это мои друзья и коллеги, Савелий Зотов и Федор Алексеев. Что случилось?
Я молчала, словно не слышала. Капитан уселся рядом на кушетку. Ножки хлипкого сооружения угрожающе затрещали. Астахов поспешно встал. Я рассмеялась. Мой смех был похож на всхлип.
– Что случилось? – повторил капитан. – Вас кто-нибудь напугал? Вы его видели? Он был здесь? Белоглазый? Он вам угрожал? Где Урбан?
Вопросы сыпались один за другим, но ни на один из них я не ответила. Капитан переглянулся с Федором.
– Ксения, – мягко вступил тот, – он напугал вас, но сейчас здесь никого нет, кроме нас. Мы ваши друзья, можете нам верить. Капитана Астахова вы уже знаете, а мы с Савелием много слышали о вас… Это Савелий Зотов, главный редактор… Что случилось, Ксения? Ксения… – он повторял мое имя снова и снова, стремясь вывести из транса.
– Может, валерьяночки? – заботливо спросил капитан. – Савелий, посмотри в ванной! А где Сашка? – снова спросил он, и снова я промолчала.
– Где… это? – вдруг произнес Федор, беря меня за руку.
Я внимательно посмотрела на него, отняла руку и кивнула в сторону спальни…
…Неяркий свет торшера заливал центр комнаты, углы тонули в тени. Федор включил люстру. Темно-красное стеганое покрывало неровно лежало на кровати. Капитан осторожно потянул за край и тянул до тех пор, пока оно не сползло на пол, открыв взгляду то, что лежало в углублении меж двух подушек.
– О господи… – выдохнул Савелий, отпрянув.
Федор, наоборот, подался вперед. Астахов застыл с покрывалом в руках. Даже для видавших виды Федора и капитана зрелище было страшноватым. В полупрозрачном полиэтиленовом мешке, утопая в ржавой, почти черной, крови, лежала человеческая голова – женская. Просвечивали светлые волосы и длинная, ажурная, белого металла сережка. Тусклый синеватый глаз, казалось, уставился прямо на них, красный рот прижался к пленке изнутри…
Глава 28
Семейная сцена
Капитан Астахов хрипло выругался. Савелий судорожно сглатывал слюну и растирал затылок. Федор нагнулся ниже, рассматривая находку.
Савелий вдруг бросился вон из комнаты. Астахов посмотрел ему вслед, поймав себя на мысли, что сам бы с удовольствием последовал за редактором. Он испытывал сейчас ослепляющую ярость, от которой кровь билась в затылке и сжимались кулаки. Белоглазый разгуливает у них под носом, задает свои идиотские вопросы, запросто проникает в закрытую квартиру и оставляет страшные подарки.
– Коля, успокойся, это муляж, – сказал Федор негромко.
– Что? – не понял капитан, переводя взгляд на приятеля.
– Это не настоящая голова… Наш Мистик изволил пошутить на сей раз.
– Как не настоящая? – повторил капитан тупо, нагибаясь над пластиковым пакетом. – Откуда ты знаешь?
– Цвет крови… Цвет лица… я бы сказал, слишком свежий… Запашок краски… И вообще, интуиция. Но выполнено артистично. Посмотри сам.
Капитан постепенно приходил в себя. Он снова нагнулся над пакетом, достал из кармана шариковую ручку, потыкал в голову. Перевернул – тускло блеснула сережка. Распрямился и выругался.
– Пошли поговорим с девушкой, – сказал Федор. – Ей, бедняге, досталось. Я думаю, ей нужно уехать. Чем раньше, тем лучше.
– Зачем? – спросил капитан невпопад, но Федор понял.
– Не знаю, зачем. Но определенная цель у него есть. Наш Мистик не шутит – у него для этого не хватает воображения. У него все предельно ясно: убийство и вопрос, когда анапелис это увидела. Он экспериментирует, добиваясь четкого ответа на четко поставленный вопрос. Голова, правда, как-то не вяжется с этой задачей. Но мы ведь не все знаем… Может, дело не в голове.
– Опять твоя философия, – сказал с досадой капитан. – Вяжется, не вяжется… Откуда ты знаешь, как чувствует псих? Что у него делается… тут! – Он остервенело постучал себя кулаком по лбу. – Пугает… Это почище наркотика – знать, что тебя боятся до поросячьего визга.
– Не знаю, – ответил задумчиво Федор. – До сих пор он не делал лишних движений. И не угрожал. Даже обещание наказания относилось не к Ксении, а к новой жертве.
– А может, именно к ней? – возразил капитан. – Он же написал, за ложь – наказание. А почему голова не настоящая?
– Технически трудно добыть настоящую – он ведь убивает с лету, а не где-нибудь в подвале… Эта голова – угроза, как я понимаю. Вроде мертвых петухов в вуду.
– Зачем ему угрожать? Он играет с ней.
– Прекрасный вопрос, Николай. Я бы тоже не прочь это узнать… или здесь что-то другое… Послушай, та девушка, студентка, блондинка?
– Ты думаешь?..
– Покажи серьги ее подружкам. В первый раз он прислал окровавленный нож, а сейчас – голову. В качестве доказательства. И сережки жертвы.
– Ладно! – подвел черту капитан. – Разберемся. Иди к девушке, а я вызову ребят.
Савелий сидел рядом со мной, полный сочувствия. Он принес валерьянку, найденную в аптечке в ванной, и в гостиной плавал ее сладковато-терпкий запах. Федор придвинул кресло к кушетке. Уселся. Савелий обеспокоенно посмотрел на него, полный опасений, что он сейчас ляпнет что-нибудь не то.
