Листок в руках Величко начал дрожать.
– Она меня не сдала, зная, что я сын начальника милиции, – бормотал Аркадий. – Хитрая, стерва. Но в лес ее затащил я и Савелий. Она нас по-любому сдаст, когда ее привезут в Москву.
– Так. Думать будем по дороге. Идем ко мне. В сарае стоит «газель», на ней мы успеем выехать из района.
– Почему «газель»?
– Выполняй приказ, солдат. Думать буду я.
Из школы они вышли с интервалом в полминуты. Сейчас их вместе видеть не должны. От школы до своего коттеджа добираться недолго. Пятнадцать минут пешком. Директор любил прогуляться, но только не сегодня.
Аркадию едва удалось нагнать магистра возле забора его дома. Они зашли на участок и тут же направились к сараю. Мальчишка ничего не знал о «газели», как и большинство жителей. У крыльца стоял скромный «Форд Фокус», на котором директор ездил постоянно. На других машинах его никто не видел.
– Открывай ворота, Аркаша.
Парнишка вернулся к воротам.
Через несколько минут из сарая выехала «скорая помощь». У ворот она лишь притормозила, и мальчишка запрыгнул в кабину на ходу. Машина свернула влево.
– Там же шоссе. Почему не на вокзал?
– Потому что там отделение твоего отца. Не факт, что факс доступен только ему. Рисковать мы не должны. Надень белый халат и чепчик. И без того морда еще щенячья. Белые халаты и красные кресты – наш пропуск. Важно выскочить из кольца.
– Если устроят облаву, уже не выскочишь. Я знаю, как это делается. И машину вашу вычислят.
– Тут я с тобой согласен, Аркаша. Помолчи. Не мешай думать. Даже я не готов к снежной лавине в апреле.
До выезда на шоссе ехали молча. Аркаша предполагал, что учитель свернет к Москве. Там есть где затеряться. Но Величко свернул в обратную сторону.
– Какая дата стояла на факсе?
– Сегодняшний день. Это же телефонная линия.
– Хорошо. Значит, Настю привезут через два дня. Самолетом у нас никого не этапируют. Это значит, что ты и Савва можете еще сутки оставаться в поселке у всех на глазах. Девчонка не дура. Соображает, где и когда можно открывать рот.
– Она же дочка начальника следственного отдела. Вы этого не знали? Наши отцы знакомы. Потому она и пошла со мной, ничего не опасаясь. Другой ее не заволок бы в лес. Настя с пятого класса зыркает в мою сторону.
– А ты? – спросил Величко.
– Я люблю шлюх. Они все умеют и не требуют к себе внимания. Вы же сами приводили их в землянки.
– Правильно. Любовь и поцелуйчики на скамейках отнимают драгоценное время, нужное для настоящих дел.
Машина свернула на проселочную дорогу и остановилась.
– Слушай меня внимательно, Аркаша. Сделаешь все, как я тебе скажу. Приказы не обсуждаются. Без денег мы далеко не уйдем. Ты и Савва достанете сколько сможете. Свои я забрать не успел. Ночью кто-то из вас заберется на мой участок. За сараем поленница. Разберите дрова, там лежит кейс. В нем много денег. При встрече передашь мне его, и подумаем о настоящем отходе. Здесь оставлять машину нельзя. Сядешь за руль и поедешь дальше по трассе. Свернешь налево на сорок втором километре. Через восемь километров выберешься к станции. Там снимешь номера с машины и отлепишь надписи и кресты с бортов. Так или иначе, но машину найдут. Это и будет ложным следом. Мы будем выбираться другим путем. Добудете деньги и езжайте с Савелием в молодежный кемпинг «Варяг». Тридцатый километр по Киевскому шоссе. Паспорта там не требуют. Я пришлю туда вам письмо на имя Константина Константинова. Надеюсь, такого там не будет. В письме укажу место и время нашей встречи. Ну а если попадетесь, то вас простят. Вы еще дети.
– Я о вас беспокоюсь, Степан Филатыч. Мы-то выкрутимся.
Магистр улыбнулся:
– Я знал, что могу доверять вам. Вы мои дети тоже. Если попадете под контроль, то сможешь меня об этом предупредить. Носи рубашку с длинными рукавами. Я увижу вас на подходе. Если все чисто и все прошло удачно, то засучи рукава. Если ты этого не сделаешь, я к вам не подойду. О таком сигнале никто не догадается. Ты же ничего делать не будешь.
– Понял. Все выполню, как скажете. Завтра утром мы с Саввой уедем по-тихому. В кемпинге нас не найдут.
– Удачи!
Магистр снял белый халат и вышел из машины. «Газель» развернулась и направилась в сторону шоссе. Величко пошел туда же, но пешком. У него ушло еще двадцать минут, чтобы поймать попутку. За рулем сидела молодая женщина.
– Садитесь. Поболтаем, а то усну за рулем.
Величко не сразу понял, что дамочка пьяная. Он думал только о том, как бы убраться подальше из этих мест. Машины на этом отрезке шоссе идут с большой скоростью. Никто не будет тормозить, чтобы подхватить попутчика. Женщина за рулем, да еще под мухой, – не лучший вариант. С пьяной бабой за рулем он мог и погибнуть. Но ему повезло, и он остался живым. Машина на высокой скорости вылетела с трассы, подобно самолету пролетела по воздуху и врезалась в сосну левой стороной. Он сидел справа и, на счастье, не пристегнулся ремнем безопасности. Его попросту выбросило через лобовое стекло. Очнулся Величко в одноместной больничной палате. Возможно, его поместили в реанимацию. За окном темно, голосов за дверью не слышно. Вероятнее всего, на дворе стоит ночь. Темнота весной наступает поздно.
Величко умел быстро соображать и делать правильные выводы. Один вопрос оставался без ответа. Сколько времени он пролежал в больнице? День, два, пять? В том, что его уже ищут и объявили в федеральный розыск, он не сомневался. А может быть, уже нашли и за дверью выставили охрану. Это не бредовый страх, а логичное заключение. Людей с улицы в отдельные палаты не кладут. На реанимационную она не похожа. Тут даже капельницы нет. Его изолировали. В больнице бессознательного человека раздели. В пиджаке лежали его паспорт и права. Зарегистрировали, а потом получили сводки МВД. Он в розыске. Дали сигнал в полицию. Вот и вся история. Ему не удалось даже из Московской области выехать. Величко находился в часе езды от дома.
Он скинул одеяло и осмотрел себя. На него заботливо надели пижаму. Кисти рук перевязаны. Вероятно, порезался о ветровое стекло. Боли он не испытывал и попытался встать. Получилось. Над раковиной висело зеркало. Величко взглянул на свое отражение. На лбу две заплатки из пластыря. Возможно, ему накладывали швы.
Он подошел к окну. В палате горел дежурный свет, который нельзя выключить. Окно выходило во двор. Его палата находилась на третьем этаже, но это предположительно. Величко открыл фрамуги и выглянул. Он не ошибся. Третий этаж. Рядом, в метре, с правой стороны, проходила сточная труба. За неимением веревки она была единственной надеждой на спасение. Под окнами был газон. Вряд ли он разобьется при падении, но ноги себе сломает. Труба не предназначена для больших нагрузок, может не выдержать. Но сейчас он уже принял решение, и надо действовать. Риск заключался в том, что придется прыгать, до водосточной трубы он дотянуться не сможет. Он встал на карниз и закрыл окно, ухватившись за выступ рамы.
