– Нет, все в порядке, – сказал Тедди и пошел искать того, кто мог бы сказать, где и когда он получит деньги.
* * *
Победа в конкурсе побудила Тедди позвонить в газету насчет своего объявления. Пока у него есть деньги, чтобы оплатить его. Те пятьдесят фунтов от «Макс и Мекс» закончились; от денег, собранных с тела Кейта, тоже почти ничего не осталось, хотя жил Тедди очень экономно и купил себе только часы. Ему очень хотелось вставить в свое короткое объявление «победитель конкурса на приз Гонории Картер Блэк», но он понимал, что это вряд ли что-то скажет обычным людям и наверняка поднимет цену за размещение. В конечном итоге Тедди просто написал: «Столяр-краснодеревщик, бакалавр прикладного искусства, изготовит или переделает мебель по вашим размерам. Разумные цены», а потом добавил номер телефона. Затем он решил, что «молодой» и «начинающий» перед «столяром» сделают объявление более привлекательным. И попросил публиковать текст три недели подряд.
Плохо представляя, куда ехать и вообще зачем куда-то ехать, Тедди собрался с духом и вывел со двора «Эдсел». Сначала он проверил, есть ли бензин в баке. Тот был почти полным. Бензин был ему не по средствам, и в то же время Тедди не мог ездить с полупустым баком – тогда машину пришлось бы бросить на улице, если бы он вдруг закончился. Тедди вспомнил слова Деймона о том, что у «Эдсела» большой расход топлива. Значит, далеко он не поедет. Может, покатается по округе.
Управлять им оказалось сложнее, чем «Гольфом» Деймона. Двигатель заглох. Машина дернулась и прыгнула, как какое-то молодое и очень крупное животное – как гепард, к примеру. Тедди не стал отчаиваться, велел себе сохранять хладнокровие. Тут главное – разобраться, и вскоре он понял, в чем дело, включил заднюю передачу и, учась на ходу, вывел «Эдсел» через открытые двустворчатые ворота на тихую улицу. Было раннее воскресное утро.
Тедди сделал то, что пообещал себе, и объехал свой квартал. Дважды у него глох двигатель, и дважды он без проблем заводил его. Тедди смог въехать в открытые ворота, на пустой двор под пустой навес, и в следующий раз, садясь за руль, чувствовал себя более уверенно. На этот раз он подъехал к тротуару, припарковался, купил воскресную газету и снова без проблем завел двигатель. Какой-то мужчина с пакетом молока обернулся ему вслед, когда Тедди проезжал мимо, а женщина с собакой с изумлением разглядывала огромный бледно-желтый, сверкающий, похожий на рыбу или на торпеду агрегат. На урчащий снаряд с «плавниками», серебряными глазами и округленным, как у рыбы, ртом. Машина уже не была начищенной и отполированной, как раньше, поскольку пять месяцев за ней никто не ухаживал, поэтому, благополучно вернувшись домой после второй поездки, Тедди принялся ее мыть.
Оставлять машину грязной нельзя, размышлял он, потому что рано или поздно это привлечет внимание. Кроме того, Тедди хотел на законных основаниях покрутиться возле машины. Он принес губку, два ведра воды, захватил из кухни тряпки. Без шланга мытье «Эдсела» затянулось надолго, к тому же не в характере Тедди было делать свою работу небрежно.
И не почувствовал никакого запаха. А если он не почуял, значит, никто не почует. У пластика есть свои преимущества, а от машины – определенная польза, хотя бы в качестве гроба. Тедди чувствовал, что сделал большой шаг вперед. Он вывел машину со двора и завел обратно, смог проехать на ней. Теперь Тедди нужно найти место, придумать, куда именно отвезти ее, чтобы потом утопить вместе с телом Кейта. В каком-нибудь пруду или водохранилище – в море? Все это было фантазиями, и он знал это. Тедди не сможет въехать на машине в пруд, утопить ее и выбраться из нее живым. Кроме того, где найти такое место, чтобы проделать все это незаметно? Водохранилище Брент? Невозможно. Даже думать не стоит. Наверное, нужно сначала выбросить тело, а уже потом, когда-нибудь, продать машину. Той же фирме на юге Лондона, у которой Кейт купил ее.
«Опять вытаскивать тело? Если смог убить и запихнуть его туда, сможешь и вытащить, – сказал Тедди себе, натирая тряпкой пастельно-лимонные бока «Эдсела». – Ты засунул, тебе и вытаскивать». В соседнем саду появился Найдж с какой-то женщиной, наверное, его матерью. Они поприветствовали его одобрительными улыбками. Тедди давно заметил – и это вызывало у него презрение, – что людям очень нравится смотреть, как другие работают, особенно когда труд ручной и тяжелый.
– Помойте мою, когда закончите со своей, – крикнула женщина.
– Выпьешь чашечку кофе? – спросил Найдж.
Тедди сказал – спасибо, но он занят. Закончив с «Эдселом», Тедди запер его и зашел в дом, где сел читать купленную утром газету. В статье шла речь о людях, которые убивают других, говорилось, что психопаты часто начинают свою карьеру с убийства членов своей семьи. Значит ли это, что Тедди психопат? Он снова задумался о теле Кейта и о том, как избавиться от него.
* * *
Несмотря на заверения, что ему нравится, как расположено зеркало, Тедди все же вернулся в галерею. Правда, в день закрытого просмотра. Есть предел безразличию, с которым человек может относиться к мнению остальных, и хотя у Тедди порог пренебрежения был чрезвычайно низким, он обнаружил, что ему очень хочется увидеть лица посетителей, когда те будут смотреть на зеркало, их восхищение и, возможно, желание обладать им.
Тедди пришел перед началом речи ректора. Вице-ректором был академик, а ректором – телевизионный актер, который прославился ролями в детективных сериалах. Он говорил очень артистично, ничего существенного при этом не говоря, в безупречном ритме и с произношением, поставленным в Королевской шекспировской компании, таким красивым, что было не важно, о чем он говорит. Тедди удивился, увидев большое количество народу. Он расположился недалеко от зеркала, но не рядом, а чуть в стороне, и приготовился наблюдать реакцию.
И тут Тедди увидел ее. Она была просто человеческим существом среди других человеческих существ, биологического вида, который он не любил. Поэтому в первый момент Тедди даже не поверил, что она человек. Что она такая же, как стоявший рядом с ней мужчина, близнец того парня, который был другом приятеля Келли, и сопровождавшая его девица, то есть обычные уродливые люди. Девушка была ангелом или восковой фигурой, статуей или иллюзией. Бледное овальное лицо, темные сияющие глаза, полные красные губы – все это формировалось в еще один объект для любования среди экспонатов выставки. Причем самый совершенный из них, лучший, тот, что должен был бы победить, но все равно объект.
Тедди закрыл глаза, мысленно встряхнул себя. Он сумасшедший? Это просто девушка. Он открыл глаза. Она смотрела на него. Их взгляды встретились. Таких глаз не бывает, он таких никогда не видел, – огромных, бездонных, ясных и сладких. Слово «сладкие» Тедди применил в отношении себя и опять подумал, что сходит с ума. Он никогда раньше не использовал его, кроме как для описания вкуса или, на университетском сленге, для обозначения «хорошего». Девушка подняла руку, чтобы отбросить черные волосы, упавшие на белый лоб, на соболиную бровь, и вдруг улыбнулась ему. Тедди попытался улыбнуться в ответ и почти добился успеха, но тут толпа задвигалась, перед девушкой замелькали лица – поросячьи, обезьяньи, деформированные, необработанные, того мужчины-близнеца, девицы в кудряшках, – и он потерял ее.
