Надо было срочно что-то предпринимать. Как-то остановить отца, сделать что-то такое, чтобы либо он остыл к этой Дунай, либо она отвернулась от него, узнав о нем какую-нибудь мерзость… Может, заразить кого-нибудь из них венерическим заболеванием? Подсунуть отцу, когда он будет пьяный, больную сифилисом проститутку? Или уложить заснувшую не без помощи снотворного Дунай в постель к ВИЧ-инфицированному, предварительно заплатив бедолаге денег? Очень все это сложно. Проще нагрянуть неожиданно туда, в Поварово, где у них намечается встреча, ворваться в этот дом, а еще лучше, прямо в спальню, где они будут развлекаться, и устроить грандиозную сцену, вывалив на голову голого, с животиком и начинающего лысеть папаши целое ведро упреков, призывая его вспомнить о брошенной преданной ему жене…
Поэтому, когда он ехал в Поварово в тот злополучный день, нервы его были на пределе и он в сотый раз прокручивал сценарий собственного обвинительного монолога.
Мать его, понятное дело, ни о чем не догадывалась. К счастью, она была погружена в свои новые чувства с новым мужчиной в новом для себя качестве сначала любовницы, а потом, быть может, и невесты…
… — Оставайтесь здесь, я подойду вон к той женщине, думаю, это и есть она — Юлия Земцова, — сказал он, обращаясь к своим телохранителям.
Пока он шел на эту встречу, начальник отдела безопасности банка, которым руководил Макс после смерти отца, сообщил ему, что успел навести о ней справки. И хотя «юльземцовых» в Москве немало, скорее всего, эта Юлия Земцова — хозяйка частного детективного агентства, замужем, имеет дочь Машу пяти лет, мужа-француза Ги Бретона, владельца сети рыбных ресторанов в пригородах Парижа…
— Она сказала, что речь пойдет о моей матери, — признался скрепя сердце Макс. Обычно он не делился подобной информацией с охраной. Но в этот раз посчитал, что, поскольку в деле замешана мать, надо быть начеку. Может, в то время, когда он считал шаги до скамейки, рядом с которой стояла женщина в белом костюмчике и шляпке, любовник ее матери уже умыкнул со счетов матушки все ее сбережения?! А Земцовой стало вдруг об этом известно, и теперь она готова поделиться с ним информацией… Да могло произойти все что угодно!
— Судя по вашему встревоженному взгляду, вы и есть Максим Щекин, — улыбнулась женщина, слегка опустив свои тяжелые веки. Она была невероятно хороша и очень спокойна.
— А вы, стало быть, Юлия Земцова?
— Да. Давайте присядем, Макс. Вас ведь так зовут ваши близкие друзья-приятели?
И снова эта улыбка. Судя хотя бы даже по этой фразе, кое-что о Максе она тоже успела узнать, так же, как и он о ней.
— Я вижу, что вы предусмотрительно взяли с собой этих бугаев… Что ж, это ваше дело. Но, поверьте, беседа наша будет носить весьма миролюбивый оттенок.
— Вы сказали, что речь пойдет о моей матери… — ему не удавалось скрывать свое волнение. Даже в горле пересохло.
— А я вас обманула, — сморщила нос Земцова и игриво щелкнула его пальцами по рукаву костюма. — Мне нужно было заманить вас сюда для того… — Лицо ее меняло свое выражение прямо на глазах, так в кино человеческие лица превращаются в маски монстров. — Речь пойдет о Поварове, о том дне, когда вы приехали туда на своем черном «Мерседесе», проникли в дом Светланы Осолихиной и выбежали оттуда, оставив после себя остывающие трупы вашего отца, хозяйки и Романа Ваганова…
Макса прошиб пот. Ну, вот и все. И дядя Петя не помог. Обещал, что ни одна душа не узнает о том, что он был там, он же был у него дома, все рассказал как на духу, объяснил, что хотел сохранить семью, вернуть домой отца, что жалеет мать, и дядя Петя обещал, что все утрясет и что, даже если и появится свидетель, который видел его в Поварове, этой информации будет дан задний ход… Он обещал, обещал!!! А ведь он может в Москве все! Ну, или почти все! Друг отца, друг семьи и вообще классный мужик!
Что же случилось? Насколько ему было известно, визит некоего Александра Зимина, который якобы видел его там, и информация, которой он поделился со следователем прокуратуры, остались без внимания. Сделали вид, что не поверили ни единому его слову, что восприняли его как одного из тех городских сумасшедших, которые придумывают себе романы с известными людьми.
Хотя, по словам того же дяди Пети, при другом раскладе (то есть без участия этого самого дяди Пети, которому они с мамой устроили дома ужин и даже подарили ключи от машины, не жалко для такого-то дела!), из Зимина выпытали бы все досконально, все детали, и Макс непременно оказался бы в кругу подозреваемых!
Однако прошло пять лет. Дядя Петя до сих пор прочно сидит в своем золотом кресле… Что произошло? Может, эта Земцова и работает на него, и ему, бедному государственному чиновнику, понадобился домик в Испании на берегу теплого моря, да непременно с садом из апельсиновых деревьев?
Но спросить прямо в лоб, как он любил делать в последнее время, демонстрируя подчиненным невероятную осведомленность и власть, так и не решился.
— Я не знаю, на кого вы работаете, но деревню Поварово не забуду никогда в жизни! — Он задрал подбородок, как молодой начинающий поэт, собирающийся декламировать свой, несомненно, оригинальный, не похожий ни на что стихотворный шедевр.
— Разумеется, ведь там убили вашего отца. — Глаза Юлии Земцовой остановились на его лице, глазах, зрачках. И прожгли насквозь.
— Конечно, я был там, но тело отца уже увезли… Признаюсь, что и без его бедного тела там было на что посмотреть… Там было столько крови… Но почему вы вспомнили об этом? Кажется, убийц папы нашли и посадили, а один так и вообще умер в тюрьме… Зуев его фамилия, кажется.
— Все правильно. Только и вы не мальчик, и должны понимать, что некоторые показания выбивают. Сначала показания, потом — душу. На счету у банды Зуева было много похожих историй, вот их и заставили признаться в еще одной… Но вас, дорогой Максим Борисович, видели в Поварове до того, как там появилась милиция. Ведь в милицию позвонили лишь на следующий день. Трупы обнаружила местная жительница, которая регулярно на велосипеде привозила в этот дом молоко и сметану… И вы второй раз появились там уже в качестве убитого горем сына… Но днем раньше вас видели выходящим из дома, где было, повторяю, три трупа, в том числе и труп вашего отца… Скажите, что вы там делали? Знаете, вот не хочется думать, что это вы своими нежными руками взяли в руки огромный нож и, как мясник, порешили всю компанию, ну никак у меня образ убийцы не ассоциируется с вами, поверьте…
— Тогда что вам нужно?
— Хочу понять, что же в этот день на самом деле произошло и как настоящие убийцы узнали, что ваш отец проведет этот вечер (или ночь) именно в Поварове, в этом доме? Ведь если бы не его брильянты — один его собственный, другой — тот, что он собирался подарить Людмиле Дунай, да только не успел это сделать или же она не приняла подарок…
— Она не приняла подарок? — нервно хохотнул Макс. — Скорее отец не успел, его убили…
— Так, может, вы расскажете, как все было на самом деле?
