– Хмм…сейчас соображу…я ошеломлён. Нет, не то слово – я…
– И я тоже -… А что сделаешь? Служба. Я уже ничему не удивляюсь. За долгие годы службы много чего видал. Из тебя получится хороший сержант, уверен, только нужно как следует поднатаскать. Иначе – испохабишь дело и людей погубишь. Кого бы ты поставил вместо себя капралом?
– Вам виднее, господин Дранкон…
– Хммм…забавно. Я думал, что ты сейчас назовёшь кого-нибудь из своих друзей – Ойдара, или Арнота. А ты вон как. Кстати – можешь звать меня по имени – Лисард, и на ты. Теперь мы с тобой в одном звании. У нас принято своих сослуживцев-сержантов звать на "ты". И по имени – когда обращаешься неофициально, конечно. На службе – когда как. Так что – твои друзья не подходят на должность капрала? Только честно!
– Нет. Если только Арнот, но у него нет авторитета. Ойдар горячий, может не справиться. За ним самим нужен присмотр. Вы…ты лучше знаешь людей роты, поставь сам. Кстати – я не понимаю насчёт роты. Ведь ты здесь сержант. Это твоя рота.
– Я тренировочный сержант, парень. Когда вы пойдёте в бой, у вас будет другой сержант. А я останусь дожидаться новых новобранцев. После того, как вы сходите на войну, у вас сильно поубавится народа. Так что скоро будет новый набор… Перед отплытием вам должны были передать новым сержантам, и вы с ним недели две занимаетесь притиркой друг к другу. Я рассказываю сержанту о роте, он сам смотрит, кто есть кто, ну и…вот так. По традиции, после назначения у тебя три дня отдыха, начиная с завтрашнего дня. Ты устраиваешь свой быт, думаешь, где будешь жить, получаешь обмундирование, гуляешь, пьянствуешь, а потом приходишь и начинаешь учиться быть сержантом. Понятно?
– Понятно. А можно без пьянства? – улыбнулся Нед
– Можно. Но не желательно. Как это – солдат, и без пьянства?! Шучу, шучу…знаю, что ты не пьёшь. Странно вообще-то. Тебе что, обет какой-то не позволяет пить? Здоровье, вроде как, у тебя в порядке. В чём дело? Люди, чем-то отличающиеся от других всегда вызывают подозрение. Если не пьёшь с коллективом – значит или больной, или собираешься настучать безопаснику, передав разговоры за столом. Так многие подумают, учти это.
– Почему я не пью вино? – переспросил Нед – потому, что не нравится. Оно…горькое!
Некоторое время Дракон сидел молча, глядя на Неда, его губы подёргивались, как будто от холода, потом он не выдержал и начал хохотать так, что из слёз потекли глаза:
– Горькое?! Ох, уморил…ну даёт…я думал шутит, а он и правда. Дитя дитём… Не обижайся, парень. Я же тебе по возрасту в отцы гожусь. Всякое видал, но такое…чистая душа, как же тебя к нам занесло? – грустно спросил он, закончив смеяться – не могу тебя понять. Более праведного человека чел ты, встретить практически невозможно. И при этом – закрою глаза, и вижу голову того парня. Ты убил его так, как будто прихлопнул муху. Без эмоций, без сожаления. Это был первый убитый тобой человек? – неожиданно спросил Дранкон, не ожидая ответа.
– Нет.
– Сколько?
– Десять. Они были плохими людьми. Пришли меня убить, и убили моего друга. Я не хотел их убивать, они…
– Тихо, тихо! Всё! Это в прошлом, не нагружай меня твоими проблемами. Я тебе не мать родная и не отец. Убил – значит, они заслужили. Зная тебя, уверен – ты и мухи просто так не убьёшь. Всё, парень, беги отсюда. Обедать иди в офицерскую столовую. Железо сдашь после обеда, всё равно на складе сейчас никого нет – все разбежались жрать, проглоты проклятые. Ну что ещё сказать – удачи, сержант! Служи. Уцелей…
В казарме никого не было – кроме дневального. Он с любопытством посмотрел на Неда, кивнув головой – само собой, весть о том, что солдата приказом полковника повысили до сержанта разнеслась по всему Корпусу как ураганным ветром.
Это был, конечно, исключительный случай. Обычно такие назначения происходили после военных действий, из тех солдат, что на самом деле проявили себя на войне, и не только индивидуальными действиями, но, в основном, в групповых военных стычках. Например – убили сержанта, и солдат (капрал) взял на себя командование ротой. А тут – за что? Ну – подрался на поединке, да. Красиво оторвал голову противнику (зачем, спрашивается?!). И что, теперь всех поединщиков в офицеры? Эти мысли были написаны на лице дневального, а ещё – он их думал.
Нед редко теперь включал сверхчувственное восприятие, хотя и научился слегка приглушать фон общих мыслей, собираясь подслушать мысли определённого объекта. Ему стало просто неинтересно. Слушать друзей – так они, что думают, то и говорят. Слушать солдат? Зачем? Узнавать о том, как они выпивали, как занимались кувырканием с грязной тёткой? Какой в этом интерес? Нет – ну, так-то познавательно, ага. Нед в отношении женщин был не слишком просвещён, и поначалу его очень интересовали и забавляли некоторые подробности физической любви между мужчинами и женщинами, описанные солдатами и представляемые ими в виде картинок. Но когда прослушиваешь это в сто тридцатый раз, во всех подробностях – новизна теряется, и всё это просто надоедает. Да и лишнее возбуждение ни к чему…
Нед был здоровым половозрелым парнем, неглупым, и быстро схватывающим что к чему. Он так же как все юнцы этого возраста хотел женщину, мечтал о женщине, женщины ему снились – манили, улыбались, сверкали своим гладким, привлекательным телом… Просыпаясь он иногда обнаруживал, что получил разрядку во сне, и во время умывания, сторонясь товарищей, без стеснения обсуждавших процесс самоудовлетворения, уходил подальше в сторону и отмывался в душе, не желая выставлять на показ свои проблемы и мечтания.
Честно сказать, в тот раз, когда друзья звали его к девке в "Красном жеребце", он пожалел, что отказался. Вначале пожалел. И его благовоспитанная речь по поводу луж была ничем иным, как страхом перед тем, что кто-то, например девушка, узнает, как он необразован и неумел.
Нед с досадой обнаружил в себе такое свойство – лёгкое тщеславие. Как это кто-то узнает, что он такой необразованный, неумелый, не знающий простых вещей? И это после того, как Нед стал известным всему корпусу, как умелый боец?
После того, как обнаружил в себе эту нехорошую черту, Нед стал решительно подавлять тщеславие и робость. Стесняется спросить? Берёт и спрашивает. Не умеет? Подошёл, спросил у того, кто умеет. Так было и на воинских упражнениях, так было и во время учёбы чтению и письму.
Как ни странно, люди с удовольствием показывали и рассказывали Неду всё, что он спрашивал. Приятно ведь осознать, что такой грозный боец, уважаемый Нед чего-то не знает! Человек, у которого он спрашивал, как будто приподнимался на самим собой, возвышался в своих глаза и ему было приятно. А раз ему стало приятно за счёт Неда – значит и Нед ассоциировался у него с удовольствием, с хорошим настроением. Потому – у Неда были прекрасные отношения с большинством солдат, из тех, с кем он общался.
Да, были исключения. Завистники, злопыхатели, и кроме того – те, кого он заставлял соблюдать правила, нести службу. Тот же Дитас, которого Нед уложил в трактире, едва не убив. Уголовник обзавёлся дружками, такими же, как он сам – в том числе и из других рот. Но Неда не трогал, не задевал, стараясь к нему даже не подходить, потому Нед не прощупывал его мысли. Да и зачем прощупывать? Живёт себе и живёт, и демон с ним. Дружить с ним Нед не собирался, так что…не наплевать ли?
