– Ну, коробка шоколада – это еще не разврат. И потом, ты вытащил картонку между верхним и нижним слоем и сбил меня с толку. Я не собиралась съедать всё. Я не хотела. Это было практически насилие.
Пепе кашлянул.
– Мы пугаем нормальную девушку, детка.
Мадам улыбнулась.
– Гленда, я знаю, о чем ты думаешь. Ты думаешь, что мы – два злобных психа с дурной репутацией, которые непрерывно пьют и живут в мире сплошного обмана. Согласна, сейчас все именно так и выглядит, но сегодняшний день – это итог тяжелой годовой работы.
«А еще вы переругиваетесь, как семейная пара, которая прожила вместе много лет».
У нее болела голова. Гленда не сомневалась, что поплохело ей от крысьей ягодки.
– Утром я покажу наши новые заказы управляющему Королевского банка и попрошу очень, очень большой кредит. Раз уж он нам доверяет, может быть, и ты рискнешь? Нам нужна Джульетта. Она просто… сверкает.
«Вы держитесь за руки. Крепко».
И Гленда вдруг смягчилась.
– Ладно… Послушайте, – сказала она. – Давайте договоримся. Сегодня Джу вернется домой вместе со мной, чтобы хорошенько обо всем подумать. А завтра… посмотрим.
– Мы и не просим большего, правда? – мадам похлопала Гленду по коленке. – Знаешь, Джульетта так тебя любит. Она говорит, ей непременно нужно твое согласие. И всем светским дамам она рассказала про твои пироги.
– Она разговаривала со светскими дамами? – потрясенно спросила Гленда, с изумлением, которое слегка было окрашено трепетом и оттенено восторгом.
– Разумеется. Они хотели поближе взглянуть на микрокольчугу, а она щебетала как птичка. И вряд ли хоть одной из них раньше доводилось слышать, что она «клево» выглядит.
– Ох, боги. Прошу прощения.
– Зачем? Они, смею заметить, были в восторге. Кстати, если не ошибаюсь, ты можешь запечь маринованные луковки в пирог так, чтобы они остались хрустящими?
– Она им даже это рассказала?
– О да. Полагаю, теперь все они зададут своим кухаркам задачку.
– Ха! У них ничего не получится, – с гордостью заявила Гленда.
– Джу тоже так считает.
– Мы обычно зовем ее Джульетта, – сказала Гленда.
– Она попросила нас называть ее Джу. Что-то не так?
– Э… да нет… – неловко начала Гленда.
– Вот и хорошо, – перебила мадам, которая прекрасно знала, когда не следует замечать намеков. – А теперь давай оторвем ее от новых подруг, и уж присмотри, чтобы она как следует выспалась.
Послышался смех, и девушки, помогавшие во время показа, толпой выбежали в сырую комнату, бывшую преддверием рая. Среди них была Джульетта, и смеялась она громче всех. Она отделилась от остальных, завидев Гленду, и крепко ее обняла.
– Гленди, правда, здорово? Как в сказке!
– Да, может быть, – согласилась Гленда, – но не все сказки заканчиваются хорошо. Не забывай, что у тебя есть работа с отличными перспективами, а еще каждый день разрешается уносить домой остатки. Вот что следует помнить.
– А по-моему, вот что следует забыть как страшный сон, – заметил Пепе. – Читала сказку про Сажушку? Фея машет палочкой, двор аплодирует, сотня прекрасных принцев выстраивается в очередь, чтобы хотя бы понюхать ее туфельку… А ты хочешь, чтобы Джу вновь принялась сажать тыквы?
Он взглянул на их непонимающие лица.
– Ладно, ладно, кажется, я вас слегка запутал, но главное-то вы поняли! Это отличный шанс! Главное, не упустить его! Выбраться из ведерка!
– Лично я думаю, что нам пора домой, – чопорно ответила Гленда. – Пойдем, Джу.
– Вот видишь, – сказал Пепе, когда они ушли. – Ведерко с крабами как есть.
Мадам заглянула в бутылку, чтобы проверить, не наберется ли там, вопреки всем вероятиям, хотя бы на один бокал.
– Ты знаешь, что она буквально вырастила эту девочку? Джу сделает то, что скажет Гленда.
– Какая досада, – ответил Пепе. – А Гленда скажет: не высовывайся, сиди на кухне и пеки пироги. По-твоему, это жизнь?
– Должен же кто-то печь пироги, – заметила мадам с возмутительным спокойствием.
– Я тебя умоляю!.. Только не Джу. Пожалуйста, только не Джу. Разрешается уносить остатки?.. Ох, боги.
Мадам подобрала очередную бутылку. Она знала, что бутылка пуста, поскольку оказалась в пределах досягаемости Пепе в конце очень долгого дня, но все-таки заглянула и в нее, потому что жажда правит миром.
– Хм. Может быть, все закончится иначе, – произнесла она. – У меня ощущение, что мисс Гленда вот-вот задумается. За убогим пальто и ужасными туфлями кроется мощный ум. Возможно, сегодня ему выпал шанс.
Чудакулли шагал по коридорам Незримого Университета, и мантия уверенно развевалась за его спиной. Ноги у него были длинные, и Думмингу приходилось рысью бежать следом, чтобы не отставать. Блокнот он оборонительно прижимал к груди.
– Вы ведь знаете, что мы постановили не использовать эту штуку для иных целей, кроме чисто исследовательских, аркканцлер. Вы сами подписали эдикт.
– Правда? А я не помню, Тупс.
– Зато я помню очень отчетливо, сэр. Вы сделали это сразу после случая с господином Флорибундой.
– Это кто такой? – поинтересовался Чудакулли, продолжая решительно шагать вперед.
– Тот, кто проголодался и попросил у Шкафа сандвич с ветчиной. Просто чтобы посмотреть, что получится.
– Но, если не ошибаюсь, все взятое из Шкафа надлежит вернуть на место через четырнадцать часов и четырнадцать минут?
– Да, сэр. Именно так. Шкаф действует по странным законам, которые мы еще не вполне изучили. Так или иначе, господин Флорибунда заявил в свое оправдание, что подумал, будто правило четырнадцати часов не касается сандвичей с беконом. Он никому ничего не сказал, поэтому студенты на его этаже всполошились, только когда услышали вопли четырнадцать часов спустя.
– Поправь меня, если я ошибаюсь, – сказал Чудакулли, по-прежнему устремляясь по коридору с внушительной скоростью, – но разве к тому моменту сандвич не переварился?
– Да. Сэр. Тем не менее он вернулся в Шкаф. Самостоятельно. Это было прелюбопытное открытие. Мы и не знали, что так бывает.
Чудакулли остановился, и Думминг врезался в него.
– Что конкретно случилось с Флорибундой?
– Позвольте мне обойтись без подробностей, сэр. Хорошая новость: его скоро перестанут возить в кресле. Насколько мне известно, он уже вполне способен ходить с палочкой. Какое взыскание на него наложить – это, разумеется, решать вам, сэр. Отчет у вас на столе, наряду с изрядным количеством других бумаг…
Чудакулли зашагал дальше.
– Флорибунда сделал это, чтобы посмотреть, что получится? – с интересом уточнил он.
