Один из исполнителей этого преступления Ясуо Хаяси еще не пойман. Я приходил в Общество жертв газовой атаки в метро и, слушая рассказы родственников погибших, отца, сын которого до сих пор без сознания, и других пострадавших, каждый раз думал, что эти преступники, убивавшие всех без разбора, должны быть приговорены к высшей мере наказания. Я не могу простить ни Асахару, ни его исполнителей. У меня никогда не исчезнет к ним ненависть, и я никогда не забуду тех, кто совершил это преступление.
Взял заем, жена ждет ребенка —
как все неудачно.
Нобору Тэрадзима (35 лет)
Тэрадзима-сан работает по эксплуатации оборудования в крупной фирме — производителе копировальных машин — и ездит на работу по линии Хибия от станции Сока до Хигаси-Гиндза, где находится фирма. Его работа состоит в регулярном техническом обслуживании копировальных машин, которые производит его фирма, и их ремонте. Территориально ему чаще всего приходится выезжать в район Касумигасэки, где сосредоточены основные правительственные учреждения.
С тех пор как он покинул родной дом в городе Сайвайтэ, постоянно жил один в городе Сока, снимал квартиру. Женился за полгода до инцидента. Взяв ссуду в банке, купил квартиру в строящемся кондоминиуме в городе Сока, а вскоре его жена забеременела. Он попал в инцидент с зарином, можно сказать, в поворотный момент жизни, когда юноша становится мужчиной и взваливает на себя серьезную ответственность.
Поэтому когда он почувствовал себя странно после того, как на станции Кодэмматё вдохнул зарин, мысли о предстоящем рождении ребенка и ссуде, которую он взял для оплаты первого взноса за квартиру, постоянно вертелись у него в мозгу. Не понимая до конца смысла происшедшего, он, покачиваясь, шел по Гиндзе к своей фирме, растерянно думая, что же теперь будет.
Мы беседовали на втором этаже кафе в городе Сока в воскресенье, во второй половине дня. Стояла ясная солнечная погода, за окном виднелись гуляющие молодые пары, многие — с маленькими детьми. Лица у всех спокойные, как и полагается в мирный выходной день.
Тэрадзима-сан обдуманно и основательно отвечал на мои вопросы и произвел на меня впечатление довольно сдержанного человека.
На самом деле я хотел стать художником и даже учился рисовать. Была бы возможность — пошел бы этим путем. Но когда я окончил школу, умер наш отец, и семья очень нуждалась в деньгах. Мой старший брат поступил в университет, и, во всяком случае, было бы хорошо, если б хотя бы он один его закончил. Я сам провалился на экзаменах и окончил платное профессиональное училище. Поэтому мне надо было срочно поступать на работу.
Сначала я занимался продажей недвижимости, но эта работа была нестабильной, очень напряженной и в ней было много странного. Поэтому я бросил и за год перепробовал много разных профессий, пока не осел в нынешней компании. На самом деле мне хотелось бы работать в отделе планирования или рекламы, но не получилось. Как мне говорили, то у меня нет опыта, то нет водительских прав. Тем не менее, компания с именем и стабильная, поэтому я выбрал стабильность.
Женился я в сентябре, за несколько месяцев до инцидента, и тогда же купил квартиру в кондоминиуме в Сока. В сентябре заключил контракт, а в апреле по окончании строительства квартира передавалась мне. До апреля мы продолжали жить в той, которую я снимал в Сока. Поэтому как раз 20 марта мы начали подготовку к переезду. В ближайших магазинах добывали картонные ящики и укладывали вещи.
Вообще-то я сам не собирался покупать квартиру — мне все равно, где жить. Но в выходной мы пошли смотреть демонстрационную квартиру, и нам она понравилась. К тому же риэлтер сказал, что процент ссуды скоро возрастет до 4 %, а если заключить контракт сейчас, то он будет 3, 9 %. Можно сказать, импульсивная покупка. Ссуда на 25 лет. Ужас. Вот и попробуй купить себе дом.
Почему мы выбрали Сока? Моя мать живет в Сайвайтэ префектуры Сайтама, теща — в Синагава. Мы хотели жить где-то посередине, но в самом Токио дорого, и мы не могли этого себе позволить.
У нас одна дочь. Ужасная непоседа. Еще два года назад я беззаботно жил один, а теперь женился, родил ребенка, взял ссуду и в одно мгновение обнищал. Все мои деньги исчезли (смеется).
Если бы я не женился до 35, так и остался бы холостяком. Я считал, что женитьба — дело канительное. Однако в 34 года все-таки женился. С женой познакомился, когда занимался виндсефингом. У меня был приятель, на три года младше меня. Я увлекался виндсерфингом с 25 лет. Сейчас это стало слишком обременительным. Но тогда я был молод и на машине специально ездил на побережье Дзаймокудза в Сёнан. Раз в неделю вставал в пять утра и ехал три часа. Тогда я был здоровым. В то время виндсерфинг еще не был популярным спортом. Вместе с приятелем мы купили подержанную доску и хранили ее там же, на берегу. Интересно, где она сейчас?
В последнее время, если и бывает свободная минута, остается только патинко
[83]
(смеется). Нет, рисовать я не рисую.
Я по характеру такой человек — если что-нибудь начинаю, то полностью отдаюсь этому. А времени нет.
В марте у меня всегда много работы. В район моего обслуживания входит Касумигасэки, где расположены многие правительственные учреждения. До конца марта, когда заканчивается финансовый год, они стремятся истратить оставшиеся бюджетные деньги и закупают оборудование в больших количествах. Это самое загруженное время в году. 20 марта падало на день между двумя выходными, но я не мог взять подряд три выходных.
Утром я совсем не завтракаю и, выпив только кофе с маленьким пирожным, выхожу из дома. Чтобы занять сидячее место, я пропускаю несколько поездов на Кита-Сэндзю линии Хибия и сажусь в третий вагон через первую дверь.
В тот день я, вероятно, сел в поезд, который отправлялся в 7:53. Заняв место, я обычно сразу же засыпаю. Газет или чего-нибудь еще я никогда не читаю. Незадолго до Хигаси-Гиндза я, само собой, открываю глаза. Однако раза три в год просыпаю свою станцию (смеется). Когда прихожу в себя, уже станция Камиятё или какая-нибудь другая.
В тот день я проснулся на Кодэмматё, потому что поезд остановился. Объявили, что на станции Цукидзи произошел взрыв, и поезд некоторое время постоит здесь. Я продолжал сидя ждать, пока не раздалось объявление, что неизвестно, когда возобновится движение. Подумал: ничего не поделаешь, — и вышел из поезда. В этот момент мне ударило в нос запахом изопропилового спирта
[84]
. Этот запах я хорошо знаю — в нашей компании мы используем его для протирки стеклянных частей копировальных машин.
Когда я сошел с поезда, то увидел лежавший на полу станции около колонны какой-то предмет, завернутый в газету. Похоже, от него как раз и шел запах изопропанола, однако тогда я не придал этому значения. Но я хорошо помню, что после подумал: что же это может так пахнуть? — и наклонился. Когда я нюхал, то глубоко втянул в себя воздух. Изопропанол сам по себе не опасен.
