– И что это значит?
– Это значит именно то, что значит. Изолированные территории с местным самоуправлением.
– Гетто, что ли? – сказал Леви.
– Называйте как хотите.
С самого начала своей работы в земельном департаменте Сэмми постоянно сталкивался с подобными людьми. Для них был специальный термин – "неудобные для секса". Сама мысль о том, чтобы оказаться в постели с Кляйном и Леви, одетыми в черные лапсердаки и шляпы, эдакая сцена из буйной комедии положений, вызывала у него дрожь. Или что-то вроде карикатуры в левацком журнальчике – секретный агент между двух агрессивных гомосеков. И подпись: "Так кто же управляет страной? " Или нет, лучше: "Если они все трахают друг друга, кто же трахает страну? "
Шауль вновь попытался разрядить ситуацию.
– Бросьте, мы все работаем на благо Израиля. Если господа Кляйн и Леви полагают, что они используют вас, а вы считаете, будто используете их, так что с того? Мы, между прочим, сейчас стоим и спорим не где-нибудь, а в Иерусалиме, и благодарите Бога, что это так.
– Ладно, нам пора, – сказал Сэмми. Он повернулся к Кляйну и Леви. – Мы еще поговорим. Если дело выгорит, то это может стать началом большой экспансии в Христианский квартал, – и он протянул им руку. – Вы правы, вы делаете больше других. Нам не помешает помощь вашей команды.
Они пожали ему руку.
Шауль уже был с миссис Гродман. Они направлялись в сторону ворот и ждущей за воротами машины. Сэмми последовал туда же.
– Ну что, мы с миссис Гродман понежимся на заднем сиденье? – усмехнулся он.
Сэмми подошел вразвалочку и заглянул в машину. Салман сидел еще ниже, почти на полу.
– Если вы не возражаете, да. Садитесь назад. Когда они выехали на оживленное шоссе, Сэмми промямлил:
– Будьте знакомы, доктор Салман, миссис Гродман.
Он не услышал ответных приветствий, что, впрочем, его не удивило. У них еще будет время поговорить. Пока Сэмми сосредоточился на дороге: дети уже расходились из школ по домам, да к тому же наступил автомобильный час пик.
Краем уха он слышал, как миссис Гродман спрашивает у Даяна, не родственник ли он...
Сэмми не поверил своим ушам. Шауль заявил что он дальний родственник Моше Даяна
[31]
. Самое смешное, что Даян даже не его настоящая фамилия. Фамилия отца Шауля была Бродецкий, но Шауль решил взять новое израильское имя.
Лицо Шауля отражалось в зеркале заднего вида, и по его выражению никак нельзя было заподозрить Шауля во лжи. Это еще раз доказало Сэмми то, что он и так знал: Шауль соврет – недорого возьмет. Сэмми всегда что-то настораживало в личном деле Шауля, но не то, что в нем было отражено, а то, что в нем отсутствовало. Было непонятно, существовали когда-либо отсутствовавшие страницы вообще, или кто-то наверху в департаменте взял на себя труд изъять их.
Миссис Гродман внимала рассказам Шауля про кузена Моше, а также прислушивалась к урчанию в своем желудке. Сэмми вспомнил, что она хотела есть. Он уже собирался отвезти всю компанию в итальянский ресторанчик, как вдруг до него дошло, что этот ресторан не был кошерным. Сэмми не знал, как миссис Гродман к этому отнесется. Лучше спросить.
Он повернулся назад:
– Тут есть одна проблема...
Какая-то машина вдруг собралась его подрезать, как раз в тот момент, когда он отвернулся. Сэмми ударил по тормозам. Эдвард Салман сполз еще ниже. Он дрожал, едва касаясь сиденья краем спины, пока не сполз на пол окончательно.
– Что за... Только не говорите мне, что вы чем-то обидели этого парня! – вскричал Шауль.
Машина проехала через две разделительные полосы и затормозила. Сэмми не обращал внимания на крики других водителей и гудки. Он просунул руку под голову Салмана и повернул ее к свету. Затем попытался нащупать пульс на его шее и совсем не удивился, когда обнаружил, что пульса нет.
– Похоже, инфаркт. – Это было сказано специально для миссис Гродман.
– Да? А откуда же тогда кровь у него за ухом? – спросила миссис Гродман.
9
Лучший ресторан в Рамалле, а может, и во всей Палестине назывался "Аль-Бардони". София знала, что ее отец и Эдвард Салман планировали поехать туда вместе.
– Так как ты собирался туда попасть, дядя Тони? – спросила она.
– Как я собирался туда попасть?
Было двенадцать дня. Элиас Хури договорился о встрече с юристом в час дня, но когда пришло время выходить из дома, он оказался слишком слаб для путешествия в Рамаллу. София была рада заменить его, но она уже опаздывала на встречу.
– Ты не собирался заезжать в Вифлеем, а хотел ехать прямиком в Рамаллу? – продолжала София.
– Нет.
– А что вы здесь делаете с отцом Дэвидом?
Она обернулась к Дэвиду, и он улыбнулся ей в ответ. Это была теплая улыбка, но, наверное, недостаточно духовная. Скорее даже распутная. Но сказать ему было нечего.
– Он хочет снять твою квартиру? Да, отец Дэвид?
– Зовите меня просто Дэвид, – попросил Дэвид, – пожалуйста.
– Вы хотите снять эту квартиру?
– Да, именно. Отличное место. Замечательно, что это Иерусалим.
– Именно то, что вы искали, не так ли? – поддержал разговор Тони.
– Точно.
Дэвид снова улыбнулся Софии. Она вопросительно взглянула на него, похоже ожидая продолжения объяснений.
– Я хотел уединиться. Мне нужно место для размышлений, – сказал он.
– Итак, все счастливы, – подытожил Тони, – поедем в Рамаллу и завершим все дела. Да, Дэвид, забыл спросить, у вас есть водительские права?
Дэвид кивнул. У него их было несколько.
– Тогда давайте возьмем машину напрокат.
Они спустились по улице вниз, и потом опять стали подниматься вверх к Дамасским воротам. Пункт проката машин был совсем рядом, через стоянку, где парковались шеруты, на дальнем конце шоппинг-центра в Восточном Иерусалиме. Компания была палестинской, но пользовалась желтыми лицензионными израильскими номерами, которые отличались от синих номеров оккупированных территорий. Дэвид спросил, означает ли это, что они смогут беспрепятственно проехать через Западный Берег, если сменят синие палестинские номера на желтые израильские. Тони кивнул ему в ответ.
– Если поймают, вас ждет тюрьма.
Машина стояла перед пунктом проката, это был средних размеров "фиат". Заполнив прокатные документы, Дэвид вышел из конторы, позвенев ключами в сторону Софии, которая стояла в ожидании на краю улицы.
