Надежда стала просматривать документы и пробормотала:
— Вы сделали три аборта в клинике Звенигородского.
— И что? — пожала плечами хозяйка. — Эко удивление. Операция в России разрешена, на нее идут многие женщины. Почему свекор решил, что аборт является позором?
— Наверное, потому, что вы изменяли мужу с Эдуардом Захаровичем, — выпалила домработница.
Елизавета засмеялась:
— Надя! Я не Анна Каренина, под поезд не брошусь. Кирилл Алексеевич жил в придуманном им мире, а в реальной действительности мои мелкие грешки никому не интересны. Семен еле‑еле собрался мне двух детей сделать, да и то лишь потому, что отец его пинками ко мне в спальню загнал. Вот с твоей дочуркой он по своей воле в кровати кувыркался. Интересно, понравилось бы Сене жить в браке с алкоголичкой‑наркоманкой?
— Вы все знали… — пробормотала Надежда Васильевна.
— Конечно, — кивнула Лиза. — Стоило только взгляд на Катю бросить, и понятно становилось, кто ее отец. Меня все в семье в материальном плане устраивало, а когда с Эдуардом подружилась, и в физическом тоже прекрасно стало. Жили мы с Сеней хорошо, претензий никаких друг другу не предъявляли, я его не беспокоила, а он меня.
— Ужасно! — выдохнула домработница. — Кошмар!
— Нет, это просто жизнь, — улыбнулась хозяйка. — Не сработал план Кирилла Алексеевича, Пятаков станет Винивитиновым‑Бельским. Я так решила. Ты имеешь что‑то против? Так меня твое мнение не интересует.
— Отработаю две недели и уйду, — всхлипнула Надежда Васильевна.
— Погоди, — остановила ее владелица усадьбы, — хочу тебя кое с кем познакомить. Ксения, иди сюда!
Дверь гардеробной отворилась, появилась девушка.
Надежда Васильевна заморгала. Дочь Лизы все слышала?
— Узнаешь? — вдруг спросила хозяйка. — Кто перед тобой?
— Убийца Роди, — жестко ответила домработница.
— Ба, ты чего, это же я, — неожиданно произнесла девушка.
Пожилая женщина попятилась, а Ксения повернулась к ней спиной и задрала футболку:
— Смотри, вот шрам от фурункула.
— Катенька! — вскрикнула Надежда Васильевна. — Но… Как? Зачем ты приехала? Почему выдаешь себя за Ксению? И ты постриглась, очень ярко накрасилась. Не узнала я тебя.
Елизавета Матвеевна ухмыльнулась:
— Сейчас получишь ответы на все свои вопросы. Думаю, потом не захочешь никому рассказывать о моих крошечных тайнах и не станешь увольняться. Семен глупо поступил, когда отказался от родства с Пятаковым, но в одном был прав: Ксения — испорченное создание. Если девчонка выйдет замуж за Игоря, никому в семье лучше не станет, в мерзавке злобы через край, она нам простить не может, что услали ее прочь, выгнали из дома, из Москвы, раскаяния не испытывает, врет, что не убивала брата, прикидывается невинной жертвой злых родителей. Я иногда связываюсь с теми, у кого живет пакостница, и знаю: она не изменилась ни на йоту. Как преступница поступит, став богатой? Да прежде всего нас на улицу вышвырнет, а Игоря Анатольевича так заведет, что тот мне ни копейки не даст, после смерти отца я для дочери первый враг. А вот Катюша другая. Она теперь знает, от кого родилась, благодарна мне за то, что я незаконнорожденную дочь мужа в доме привечала. Катя уж точно никогда никого из Винивитиновых не обидит и моих родных не оскорбит. Девочка под видом Ксении выйдет замуж за Игоря.
— Ну и историю вы задумали, — прошептала Надежда Васильевна.
— Чистый плагиат, — заулыбалась Елизавета Матвеевна, — я украла идею у Кирилла Алексеевича. Он же Родиона Иосифом заменил, и ничего, это прошло на «ура». Пятаков о своем желании Ксению под венец повести еще в сентябре прошлого года сказал. Я попросила тайм‑аут на пару месяцев — понимала: моя дочь плохой кандидат на роль супруги олигарха, не за что ей такие сладкие подарки от судьбы получать. Но не хотелось большие деньги, что сами в руки плывут, терять. Думала я, мучилась, и вдруг меня осенило: один раз удалось, и во второй получится, поменяю‑ка я Ксению на Катю. И созвонилась с девочкой. Катя, умница, сразу согласилась. Мы все осторожно устроили. Чтобы в институте не удивлялись, почему Лапина учебу бросила, оформили академический отпуск. Я была уверена: Семен не станет свадьбе противиться, Катя купила себе заранее билет на конец декабря. А когда я рассказала всем о том, какая нам привалила удача, Сеня вдруг устроил дебош. Я пыталась его увести, хотела объяснить, что Ксения никогда в доме не появится, выбраться из бедности нам поможет Катя, между прочим, его родная дочь. Но с мужем приключилась натуральная истерика, а ты при ней присутствовала.
Надежда Васильевна машинально кивнула.
— Я решила дать Сене успокоиться, утром попросила прощения, притащила глупца в кабинет и там открыла правду. Семен весь день думал, а вечером, когда я принесла ему грог, сказал: «Хорошо. Если женой Пятакова станет Катя, то я дам свое благословение». Я так обрадовалась! Позвонила в Питер, передала его слова Кате. А Семен неожиданно ночью умер. Пятаков знает, что невеста и ее семья согласны. Мы подождем, пока пройдет положенное после кончины главы семьи время, оформим брачный договор и сыграем свадьбу. Соображаешь, как тебе повезло? Катюша расскажет мужу, что обожает свою бывшую няню, и ты сможешь жить как захочешь. Желаешь провести старость у теплого моря? Пятаков тебе домик в Италии купит. Решишь в России куковать? Получишь коттедж в Подмосковье, разведешь сад‑огород. И уж совершенно точно не станешь считать жалкие копейки, которые в нашей стране называют пенсией. Катя бабушку не оставит, так ведь?
— Конечно! — с жаром заверила внучка. — Никогда ее не брошу! Все‑все бабуле куплю!
— Ну? Что ты думаешь? — спросила Елизавета Матвеевна.
Домработница попыталась справиться с тошнотой, подступившей к горлу.
— У вас ничего не получится.
— Почему? — удивилась вдова.
— Кто‑нибудь узнает Катерину, и будет скандал, — промямлила Надежда Васильевна.
— Кто? — засмеялась хозяйка усадьбы. — Эмма Геннадиевна? У нее на носу бифокальные очки, но даже с их помощью мать не особо хорошо видит. У Матвея Ильича тоже проблемы со зрением. Моим родителям внуки никогда не нравились, они ими не занимались. Ксения и Катя очень похожи, голоса у них идентичны, остается лишь подкорректировать свое поведение — и готово. Катюша учится на актрису, так что прекрасно сыграет эту роль. Если тревожишься из‑за моих родителей, то совершенно зря. Родион и Иосиф не очень‑то лицом друг на друга походили, но цвет волос, рост и телосложение у них были похожи. И что? Йосю соответствующим образом постригли‑одели, и старики так ничего и не поняли. Нет, они нам не помеха.
— У Анфисы зоркие глаза, — заикнулась Надежда Васильевна.
— Сестра знает о нашем плане, — улыбнулась комбинаторша, — она нас никогда не выдаст. Ни разу ведь не оговорилась, Родиона Иосей не назвала, общается с ним как с племянником.
