Через сорок минут он был дома. Пальцы нащупали клочок бумаги, который передал ему старый зэк. «Белова Вера Витальевна. Ставропольский край, г. Георгиевск, ул. Зарубина, д. 18». Значит, это Вера, жена адвоката. Андрея Белова. Того самого самовлюбленного фраера, который даже не почесался, чтобы помочь Сергею избежать этих шести лет на зоне.
Он еще раз прочитал заветный адрес, запоминая его. Потом положил клочок в пепельницу, туда же последовала грязная тряпка, которую он прихватил из квартиры дяди Бори, и после этого поджег все это. Римакин машинально бродил по пустой квартире, вдыхая знакомый запах, к которому слегка примешивался дым от горелой тряпки. Из шкафа он вытащил узелок с остатками материнских драгоценностей. Наверняка их можно «толкнуть», если не здесь, так в Ставрополе.
Близился рассвет, но спать не хотелось совершенно. Теперь перед Сергеем была вполне реальная цель.
Главное, чтобы сам Белов оказался жив. Где он — неважно, пусть хоть в Антарктиде, он его и там найдет.
* * *
Доверчивая Елизавета Ивановна клюнула на выдуманную историю про неудачное падение Аллы и принялась хлопотать вокруг внучки, хотя на лице девочки было ясно написано, что в данный момент она желала бы побыть в одиночестве.
Тем временем Андрей размышлял, стоит ли подавать жалобу на школу. Мысли о Власове и Ксении отошли у него на второй план.
Пока он решал, зазвонил его мобильный телефон. Высветившийся номер был ему незнаком, и адвокат, помедлив, взял трубку. Наверное, очередной клиент.
— Это господин Белов? — услышал он низкий мужской голос.
— Да. Чем могу быть полезен?
— О, я сомневаюсь, что от вас будет какая-то польза! — хохотнул незнакомец, и только сейчас Андрей понял, что его собеседник изо всех сил сдерживает себя, чтобы не сорваться от ярости.
— Кто вы? Представьтесь, пожалуйста, — потребовал Белов.
— Меня зовут Евгений Федорович Волчецкий, — отчеканил мужчина. — Я отец того самого подростка, которого изувечила ваша дочь. Алла Белова — это ведь ваша дочь?
Несколько секунд Андрей просто тупо смотрел перед собой, пытаясь осмыслить обличающие слова. Потом откуда-то изнутри стала подниматься волна кипящего гнева.
— Я не ослышался? — как можно вежливее спросил он. — Вы утверждаете, что моя дочь, восьмилетняя девочка, изувечила вашего сына? ЭТО ОН ИЗБИЛ АЛЛУ! И поверьте, я сделаю все, что от меня зависит, чтобы вы и ваш сын ответили за этот поступок! Вы…
— Перестаньте, — перебил его Волчецкий раздраженно. — Вы, очевидно, ничего не знаете. Да, Петр рассказал мне, что хотел воззвать к совести вашу дочь. Наверное, вы не в курсе, но вчера я похоронил собственную дочь, родную сестру Петра? Петя пришел в школу, чтобы поговорить с вашей дочерью, но у них произошел конфликт.
— Хороший вышел разговор, — усмехнулся Андрей. Он увидел, как в комнату заглянула Елизавета Ивановна, и махнул рукой, показывая, что занят важным разговором. Старушка послушно закрыла дверь.
— У нее разбит нос, и губы распухли так, что она еле говорит, — сказал Белов. — О каком воззвании к совести вы ведете речь?! Он пришел в школу, чтобы избить ее!
— Разбит нос? — вкрадчиво переспросил Волчецкий. — Распухли губы, говорите? Господин Белов, знаете ли вы, что я сейчас сижу у дверей травмопункта, где в настоящее время моему сыну пытаются остановить кровь и спасти глаз?! И все это — дело рук вашего ребенка.
— Что?! — изумился Андрей, ему показалось, что он что-то не так расслышал.
— Повторяю, у Петра вырван кусок губы и поврежден глаз, — голосом, в котором клокотала ярость, проговорил мужчина. — Я собираюсь везти его в больницу. Я не знаю, как это произошло, но мой сын утверждает, что ваша дочь сумасшедшая и все это сделала она.
— Это исключено, — сказал Андрей, при этом чувствуя, что голос его дрогнул. Алла? Его дочка, эта тихоня-отличница, вырвала у здоровенного парня кусок губы?!
— Он сказал, что, если бы ее не оттащил Аслан — друг моего сына, она проткнула бы ему и второй глаз палкой, — глухо продолжал Волчецкий. — Молитесь богу, чтобы ему спасли глаз, Андрей Викторович. Иначе…
— Послушайте!
— Я знаю, вы хороший адвокат. Но не забывайте, что вы новый человек в этом городе, — сказал Евгений Федорович. — Я пытаюсь держать себя в руках, но имейте в виду, это чертовски сложно, когда у тебя на руках истекающий кровью сын. Независимо от последствий мы скоро увидимся в суде.
Андрей хотел что-то сказать, возможно, даже невпопад, но Волчецкий уже отключил телефон. Разговор, длившийся не более пяти минут, показался ему фрагментом чудовищного сна, о котором хочется забыть навсегда. Он спустился на первый этаж, где Елизавета Ивановна и Алла пили чай. «Пожалуй, теперь скрывать что-либо уже бессмысленно», — пронеслась мысль у Андрея.
Он как можно мягче принялся расспрашивать Аллу о подробностях инцидента, но в результате добился от дочери лишь истерики. Плача, она оттолкнула от себя чашку с недопитым чаем и умчалась в свою комнату.
— Андрюша. Что с нами происходит? — спросила дрожащим голосом Елизавета Ивановна. — Я не могу так больше!
Андрей угрюмо молчал. Если все, что сказал Волчецкий, — правда, то ситуация немного меняется. Нет, разумеется, он задействует необходимые связи и не позволит дать в обиду свою семью, но сам факт того, что его дочь причинила столь тяжкие повреждения парню, был для него самым настоящим шоком.
— Нам всем нужно сходить в церковь, — сказала Елизавета Ивановна.
«Если бы это решило все проблемы», — мрачно подумал Белов. Он позвонил в школу и попросил, чтобы его соединили с Яной Владимировной.
— Хорошо, что вы позвонили, — сказала учительница. — Как Аллочка?
— Нормально. Но я не уверен, что она придет завтра в школу.
— Конечно, я понимаю. Андрей Викторович, я собиралась поговорить с вами, но из-за сегодняшнего ЧП стало не до этого.
— В чем дело? — сдвинул брови Белов.
— Это касается учебы вашей дочери. Но мне не хотелось бы обсуждать это по телефону.
— Я приеду завтра утром. И я хочу поговорить со вторым парнем, этим самым Асланом.
— Я не знаю, придет ли он.
Выдержав паузу, Яна Владимировна добавила:
— Он очень напуган и почти ничего не говорит. Родители отвезли его к психологу.
«Час от часу не легче», — подумал Андрей, прощаясь с учительницей. «У тебя проблемы?» — слова бывшего участкового, всплывшие в памяти, резанули словно скальпелем по открытой ране.
— Нет у нас никаких проблем, — решительно сказал Андрей.
В эту ночь Андрей спал плохо. Он все время ворочался, вспоминая события прошедшего дня. Уснул где-то ближе к четырем утра.
Ему снилось, что они с Аллой играют в прятки. Андрей резвится вместе с дочерью как ребенок, они бегают и смеются. Алла бежит по узкой тропинке, и он бросается догонять дочь. Андрей видит мелькающую впереди макушку дочки, ее отливающие золотом новые волосы, которыми она так гордится в последнее время, и понимает, насколько сильно он ее любит.
