Какое-то время он молча всматривался в меня. Я вдруг сообразил, что никак не могу определить цвет его глаз – уж очень глубоко они сидели под нависшими бровями.
– Поразительно, – проговорил он. – Вы совсем не изменились. А я?
– Честно? – спросил журналист Каммерер, чтобы что-нибудь сказать.
Лев Абалкин снова улыбнулся.
– Да, – сказал он. – Двадцать лет прошло. И, вы знаете, Мак, я вспоминаю о тех временах как о самых счастливых. Все было впереди, все еще только начиналось… И, вы знаете, я вот сейчас вспоминаю эти времена и думаю: до чего же мне чертовски повезло, что начинал я с такими руководителями, как Комов и как вы, Мак…
– Ну-ну, Лев, не преувеличивайте, – сказал журналист Каммерер. – При чем здесь я?
– То есть как это – при чем здесь вы? Комов руководил, Раулингсон и я были на подхвате, а ведь всю координацию осуществляли вы!
Журналист Каммерер вытаращил глаза. Я – тоже, но я вдобавок еще и насторожился.
– Ну, Лев, – сказал журналист Каммерер, – вы, брат, по молодости лет ни черта, видно, не поняли в тогдашней субординации. Единственное, что я тогда для вас делал, это обеспечивал безопасность, транспорт и продовольствие… Да и то…
– И поставляли идеи! – вставил Лев Абалкин.
– Какие идеи?
– Идея экспедиции за Голубую Змею – ваша?
– Ну, в той мере, что я сообщ…
– Так! Это раз. Идея о том, что с голованами должны работать Прогрессоры, а не зоопсихологи, – это два!
– Погодите, Лев! Это Комова идея! Да мне вообще было на вас всех наплевать! У меня в это время было восстание в Пандее! Первый массовый десант Океанской Империи! Вы-то должны понимать, что такое… Господи! Да если говорить честно, я о вас и думать тогда забыл! Зеф вами тогда занимался, Зеф, а не я! Помните рыжего аборигена?..
Лев Абалкин смеялся, обнажая ровные белые зубы.
– И нечего оскаливаться! – сказал журналист Каммерер сердито. – Вы же ставите меня в дурацкое положение. Вздор какой! Не-ет, голубчики, видно, я вовремя взялся за эту книгу. Надо же, какими идиотскими легендами все это обросло!..
– Ладно, ладно, я больше не буду, – сказал Абалкин. – Мы продолжим этот спор при личной встрече…
– Вот именно, – сказал журналист Каммерер. – Только спора никакого не будет. Не о чем здесь спорить. Давайте так…
Журналист Каммерер поиграл кнопками настольного блокнота.
– Завтра в десять ноль-ноль – у меня… Или, может быть, вам удобнее…
– Давайте у меня, – сказал Лев Абалкин.
– Тогда диктуйте адрес, – скомандовал журналист Каммерер. Он еще не остыл.
– Курорт «Осинушка», – сказал Лев Абалкин. – Коттедж номер шесть.
2 июня 78-го года
Кое-какие догадки о намерениях Льва Абалкина
Сандро и Андрею я приказал быть свободными. Совершенно официально. Пришлось сделать официальное лицо и говорить официальным тоном, что, впрочем, удалось мне без всякого труда, потому что я действительно хотел остаться один и как следует подумать.
Мгновенно поняв мое настроение, Алена притихла и беспрекословно согласилась не заходить в кабинет и вообще беречь мой покой. Насколько я знаю, она абсолютно неправильно представляет себе мою работу. Например, она убеждена, что моя работа опасна. Но некоторые азы она усвоила прочно. В частности, если я вдруг оказываюсь занят, то это не означает, что на меня накатило вдохновение или что меня вдруг осенила ослепительная идея, – это означает просто, что возникла какая-то срочная задача, которую нужно действительно срочно решить.
Я дернул ее за ухо и затворился в кабинете, оставив ее прибирать в гостиной.
Откуда он узнал мой номер? Это просто. Номер я оставлял Учителю. Кроме того, ему могла рассказать обо мне Майя Глумова. Значит, либо он еще раз общался с Майей Тойвовной, либо решил все-таки повидаться с Учителем. Несмотря ни на что. Двадцать лет не давал о себе знать, а сейчас вот вдруг решил повидаться. Зачем?
С какой целью он мне звонил? Например, из сентиментальных побуждений. Воспоминания о первой настоящей работе. Молодость, самое счастливое время в жизни. Гм. Сомнительно… Альтруистическое желание помочь журналисту (и первооткрывателю возлюбленных голованов) в его работе, сдобренное, скажем, здоровым честолюбием. Чушь. Зачем он в этом случае дает мне фальшивый адрес? А может быть, не фальшивый? Но если не фальшивый, значит, он не скрывается, значит, Экселенц что-то путает… В самом деле, откуда следует, что Лев Абалкин скрывается?
Я быстренько вызвал информаторий, узнал номер и позвонил в «Осинушку», коттедж номер шесть. Никто не отозвался. Как и следовало ожидать.
Ладно, оставим пока это. Далее. Что было главным в нашем разговоре? Кстати, один раз я чуть не проболтался. Язык себе за это откусить мало. «Вы-то должны понимать, что такое десант группы флотов «Ц»!» – «Интересно, откуда вы знаете, Мак, о группе флотов «Ц» и, главное, почему вы, собственно, решили, что я об этом что-нибудь знаю?» Разумеется, ничего этого он бы не сказал, но он бы подумал и все понял. И после такого позорного прокола мне оставалось бы только в самом деле уйти в журналистику… Ладно, будем надеяться, что он ничего не заметил. У него тоже было не так уж много времени, чтобы анализировать и оценивать каждое мое слово. Он явно добивался какой-то своей цели, а все прочее, к цели не относящееся, надо думать, пропускал мимо ушей…
Но чего же он добивался? Зачем это он попытался приписать мне свои заслуги и заслуги Комова вдобавок? И главное, вот так, в лоб, едва успев поздороваться… Можно подумать, что я действительно распространяю легенды о своем приоритете, будто бы именно мне принадлежат все фундаментальные идеи относительно голованов, что я все это себе присвоил, а он об этом узнал и дает мне понять, что я – дерьмо. Во всяком случае, усмешка у него была двусмысленная… Но это же вздор! О том, что именно я открыл голованов, знают сейчас только самые узкие специалисты, да и те, наверное, забыли об этом за ненадобностью…
Чушь и ерунда, конечно. Но факт остается фактом: мне только что позвонил Лев Абалкин и сообщил, что, по его мнению, основоположником и корифеем современной науки о голованах являюсь я, журналист Каммерер. Больше наш разговор не содержал ничего существенного. Все остальное – светская шелуха. Ну, правда, еще фальшивый (скорее всего) адрес в конце…
Конечно, напрашивается еще одна версия. Ему было все равно, о чем говорить. Он мог позволить себе говорить любую чушь, потому что он позвонил только для того, чтобы увидеть меня. Учитель или Майя Глумова говорят ему: тобой интересуется некий Максим Каммерер. Вот как? – думает скрывающийся Лев. Очень странно! Стоило мне прибыть на Землю, и вот мною уже интересуется Максим Каммерер. А ведь я знавал Максима Каммерера! Что это? Совпадение? Лев Абалкин не верит в совпадения. Дай-ка я позвоню этому человеку и посмотрю, точно ли это Максим Каммерер, в прошлом Мак Сим… А если это действительно он, то посмотрим, как он будет себя вести…
