47. «Никто не имеет повеся голову и потупя глаза вниз по улице ходить, или на людей косо взглядовать…»
Следует:
«…голову держать прямож, а на людей глядеть весело и приятно с благообразным постоянством…».
Вот я недавно был в Америке, в Йельском университете. Там все студенты голову держат прямо и смотрят на тебя с «благообразным постоянством» и улыбаются тебе, как будто учат наставления Петра I каждый день. А у нас, если зайдешь в какой-нибудь лицей или техникум, все на тебя «косо взглядывают». Как будто они что-то у тебя украли или ты у них что-то украл. Петр I им бы начистил…
48. «Когда о каком деле сумневаешся, то не говори того за подлинную правду, но или весьма умолчи, или объяви за сумнительно…»
То есть говори правду или, если сомневаешься, помалкивай в тряпочку, советует Петр I. И я с ним согласен. Очень мне не нравятся те юноши, которые где-то что-то услышат и немедленно лепят это «что-то» как самую сильную правду:
— Завтра на стадионе в Лужниках Хасбулатов и Ельцин будут в теннис играть. Кто выиграет, тот и президент.
— Откуда ты это знаешь?
— Из газет или из радио… Только это точно-точно-точно. А кто проиграет — того посадят.
Так и хочется поколотить такого распространителя последних известий.
49, 50, 51, 52, 53. Эти пункты «Зерцала» учат отроков, как правильно следует обращаться со слугами. Не следует им потакать в их соблазнах. Домашних своих следует содержать в страхе. Дважды одной вины не прощать. Нельзя допускать, чтобы слуга огрызался. Если между слуг попадется мятежник, его немедленно следует удалить.
Я думаю, ребята, эти пункты нам можно пропустить. Мы до слуг еще не доросли, а может, уже и переросли эту социальную позицию. Не знаю как у вас, а у меня слуг не было и не предвидится. Есть у меня литературный секретарь — Анатолий Юрьевич Галилов. Так это не я его, а он меня в страхе содержит. Он мне говорит:
— Если вы, Эдуард Николаевич, еще будете играть с собакой, гонять по квартире цыплят и слушать зарубежное радио, придется мне «Зерцало» передать другому автору. Потому что издатели уже десять раз звонили. У них фонды горят. Придется платить штраф. Я уже подвинул стул, садитесь и работайте.
Я бы удалил своего секретаря, как мятежника. Но ведь в самом деле штраф придется платить. С издательствами шутки плохи, они дважды одной вины не прощают.
54. «Непристойно на свадбе в сапогах и острогах быть…»
А что, и верно, некрасиво на свадьбу в сапогах приходить и с острогой. (Хотя я думаю, что здесь имеется в виду не острога для ловли рыбы, а шпоры на сапогах.)
«…для того что тем одежду дерут у женского полу и великий звон причиняют острогами…»
Мне это замечание кажется верным, за исключением тех случаев, когда свадьба у металлистов. Тогда можно приходить не только с острогой, но и в кольчуге.
55, 56, 57, 58, 59. В этих пунктах «Зерцало» дает некоторые гигиенические советы. В частности, не плеваться и не сморкаться на пол. А уж если сопли появились, «…то приими харкотины в платок… или отъиди для того к стороне, (или за окошко выброси,) да бы никто невидал, и подотри ногами так чисто, как можно».
Не следует кашлять и чихать на соседей и уж совсем не обязательно, утверждает «Зерцало», чистить нос при других честных людях.
Здесь я могу сказать, что в наше время мы далеко ушли от Петра. Никто уже сопли в окошко незаметно не выбрасывает и ногой их старается не растирать. Тем более в школах каменные полы, и делать это придется очень долго.
У отроков появились носовые платки. А вот привычку ковырять в носу многие до сих пор не оставили.
По этой привычке английские спецслужбы вылавливают в поездах в Англии русских разведчиков. Как какой человек сидит и ковыряет в носу — значит русский шпион. Даже если при нем есть документы, что он лорд в четвертом поколении. А если это не шпион, значит турист, турист из России в первом поколении.
60. «Когда тебя о чем спросят, то надлежит тебе отозватца, и дать ответ, как пристойно, а не маши рукою, и не кивай головою, или иным каким непристойным образом, на подобие немых, которыя признаками говорят, или весма ни какои отповеди не дают».
Есть у меня один знакомый мальчик, не мальчик, а театр пантомимы. Он любит отвечать кивками головы, маханием… машкой… рук… в общем, отвечать, размахивая руками или пожимая плечами. И мы все его в Клязьме понимаем.
— Женя, есть в магазине молоко?
— Было, но кончилось, — это он кивает головой и виновато разводит руками.
— Нет, но, может быть, привезут, — это он отрицательно качает головой, но радостно улыбается.
— Нет, и сегодня не будет, — это он качает головой и машет руками решительно и без всяких сомнений.
— Молока нет, но есть простокваша, — он отрицательно качает головой, но при этом улыбается и показывает рукой, мол да-да, что-то все-таки есть.
Но это мы его в Клязьме понимаем, а пусти его к царскому двору или в Верховный Совет! Встретит его Петр I и спросит:
— Ну-ка отвечай мне, отрок, нам куда окно прорубить — в Европу или в Азию? А может, и того лучше в Америку?
Как и чем он начнет кивать в ответ и чем пожимать? Скорее всего он будет карту в воздухе рисовать. И нарисует Белоруссию. Потому что других стран он не знает, а в Белоруссии у него дедушка живет.
Или попадется на его пути Борис Николаевич Ельцин и задаст вопрос:
— Ну-ка скажи мне, подросток, ты за хороших людей или за коммунистов?
Он будет отрицательно качать головой и положительно махать руками. Я-то знаю, что он хочет сказать, что он за хороших людей, и еще он хочет добавить, что и среди коммунистов очень часто бывает много хороших людей. Только их очень мало. Особенно на руководящих постах, а то бы у нас в Клязьме всегда было бы молоко.
Но Борис Николаевич Ельцин его не поймет.
61. «Должно… в церькве, или на улице людем никогда в глаза не смотреть, яко бы из их на сквозь кого хотел провидеть (тоже мне рентген! — Э. У.), и ниже везде заглядоватся, или рот розиня ходить яко ленивыи осел…»
