– Прекратите, господа, – вмешался судья Маркхэм. – Вы
привлекаете внимание присяжных.
– В таком случае мне придется просить членов Высокого суда не
обращать внимания на этот звонок, – заявил Мейсон.
– Что ж, – усмехнулся Лукас со злорадным огоньком в глазах,
– из протокола такую запись можно убрать, но в головах присяжных она останется.
Так что не советую вам настаивать на физической невозможности услышать такой
звонок.
Судья Маркхэм сочувственно посмотрел на Мейсона, а потом
спросил:
– Настаиваете ли вы еще на какой-то проверке?
– Нет, – ответил Мейсон.
Лукас лишь покачал головой:
– В таком случае мы возвращаемся в суд.
– Заседание по делу «Народ против Роды Монтейн»
продолжается! – объявил судья Маркхэм.
– Вызывается свидетельница Элен Крейндейлл, – сказал Джон
Лукас.
Миссис Крейндейлл была одета с необыкновенной тщательностью,
на ее лице застыло выражение понимания всей серьезности миссии, возложенной на
нее судьбой. Ее показания во всем соответствовали показаниям мужа с той лишь
разницей, что она не была такой сонной, когда в соседнем доме происходила
борьба.
К тому времени, когда подошло время делать вечерний перерыв
в заседании, Лукас успел закончить прямой допрос свидетельницы.
Мейсон поднялся на ноги:
– После того как ваша честь отпустит присяжных на отдых, я
бы хотел обсудить один аспект дела, что лучше сделать в отсутствие господ
присяжных заседателей.
– Хорошо, – согласился судья Маркхэм. – Слушание дела
откладывается до десяти часов утра. Присяжные не должны обсуждать это дело друг
с другом или с кем-нибудь другим.
– Ваша честь, – обратился Мейсон к судье после того, как
присяжные покинули зал суда, – Рода Монтейн написала заявление о разводе с
Карлом Монтейном. Чтобы оформить соответствующие документы для суда, мне
необходимо получить показания ее нынешнего супруга. Чтобы ускорить события, я
могу взять эти показания под присягой сегодня же вечером, на что испрашиваю
разрешение Высокого суда.
Джон Лукас, к которому вернулась вся его былая
самоуверенность, сделал нетерпеливый жест.
– И дураку понятно, что вся эта затея с показаниями под
присягой имеет своей целью добиться свидания со свидетелем до того, как он
предстанет перед судом! – высокомерно заявил он.
– Что же это за свидетель, – усмехнулся Мейсон, – которого
приходится держать взаперти из опасения, что он передумает и скажет Высокому
суду не то, что от него ждут?!
– Прекратите, господа! – приказал судья Маркхэм. – Защитник
имеет право получить от свидетеля показания под присягой, раз они ему
необходимы. Это вполне законно.
– Я прошу разрешения на стенографию показаний мистера
Монтейна моей секретаршей мисс Деллой Стрит, человеком известным и надежным. Во
избежание неприятностей и пересудов при этом будет присутствовать адвокат,
представляющий интересы Карла Монтейна. Но если мистер Лукас сочтет необходимым
тоже присутствовать, я…
– Я имею право присутствовать, если пожелаю, без вашего
разрешения! – рявкнул Лукас.
– Такого права у вас нет! – парировал Мейсон. – Это чисто
гражданское дело и не имеет ничего общего с делом уголовным. Поэтому Карлу
Монтейну пришлось нанять другого защитника.
Судья Маркхэм стукнул молотком по столу и сказал:
– Суд удаляется на перерыв, заседание возобновится завтра, в
десять утра.
Джон Лукас, не скрывая своего торжества, заметил Мейсону с
едкой насмешкой в голосе:
– Что-то вы сегодня выступили без присущего вам огонька,
господин адвокат. Вам не удалось даже как следует допросить Крейндейллов в
отношении дверного звонка.
– Вы забываете, что я еще не закончил перекрестный допрос, –
вежливо ответил Мейсон.
Лукас издевательски рассмеялся ему в лицо, повернулся и
ушел.
Мейсон покинул зал суда, прошел к телефону и позвонил в
отель, где остановился Филипп Монтейн.
– Мистер Монтейн у себя? – спросил он.
Ему ответили, что мистер Монтейн еще не возвращался.
– Прошу передать ему от имени Перри Мейсона, что если завтра
в семь тридцать вечера он придет ко мне в кабинет, то мы с ним сможем обсудить
вопрос о разделе имущества по делу о разводе Роды Монтейн с его сыном. Вы не
забудете?
– Обязательно передадим, – заверили его.
Следующий звонок был Делле Стрит.
– Делла, я просил передать старшему Монтейну, чтобы он
завтра пришел ко мне в контору в семь тридцать вечера для обсуждения условий
раздела имущества между Карлом и Родой. Но я не уверен, что ему это будет
передано. Так что позвони ему попозже и проверь.
– Хорошо, шеф. Ты едешь в офис?
– Нет, – ответил Мейсон. – До завтрашнего утра я решил
исчезнуть.
– Послушай, шеф, ты не забыл, что Карл Монтейн не сможет к
тебе приехать, поскольку окружной прокурор держит его в тюрьме?
– Я помню, Делла, – усмехнулся адвокат.
– И все же ты настаиваешь, чтобы старший Монтейн приехал?
– Конечно!
– Хорошо, – ответила секретарша. – Я позабочусь, чтобы твое
приглашение было ему передано.
Этим вечером Алекс Босвик, главный редактор газеты
«Кроникл», знакомый с методами работы Мейсона и знающий, что его кажущаяся
безучастность всегда предшествует взрыву бомбы замедленного действия,
неожиданному и точно рассчитанному по времени, был поражен своеобразным
подходом Мейсона, когда он расспрашивал о дверном звонке. Он немедленно направил
двух своих самых пронырливых репортеров к окружному прокурору, чтобы добиться
от него разъяснения важности этого самого звонка. Но тут же переменил свое
распоряжение – они должны были расспросить самого Перри Мейсона.
Но адвокат словно испарился и появился лишь утром –
свежевыбритый, элегантный, уверенный в себе и веселый. Он вошел в зал суда
ровно за пять минут до начала заседания.
Первой в свидетельскую ложу снова поднялась миссис
Крейндейлл.
Мейсон поднялся и обратился к суду с просьбой позволить
электрику установить сухие батареи, чтобы можно было проверить звонок, снятый с
двери квартиры Мокси.
– Обвинение не возражает, – самодовольно заявил Джон Лукас.
– У защиты должны быть возможности проведения перекрестного допроса самым
тщательным образом.
– Очень хорошо! – сурово сказал судья Маркхэм, чтобы пресечь
всякую попытку со стороны Лукаса заранее праздновать победу. – Приступаем к
проверке дверного звонка.
