— По кому — по ним?
— По этим, которые будут на мирную яхту нападать.
— А почему на этой мирной яхте замаскированные пулеметы?
— Для самообороны, дочка, для самообороны.
И от вертолета отделились две точки и стремительно упали в море. Это была сама Павлова и ее вещи на магнитах.
На другом вертолете к черному катеру подлетали Тристан и Генри. С ними летел полковник Еллоу.
— Вот, сынки, — сказал он дельфинам, — этот катер — ваш родной дом. Его капитан — ваш родной папа. Слушайте его указания и ведите себя хорошо.
Капитаном черного катера был сладкий, безликий, как из модного журнала, молодой человек. И указания от него немедленно поступили:
— Эй вы, земноводные, ищите белую яхту «Мария». Она где-то здесь в море. Найдете, марихуанки дам.
— Мы не земноводные! — обиделся Тристан.
— А зачем ее искать? — спросил Генри.
— Мы должны ее взорвать, вот зачем.
— Но там же люди! — поразился Тристан.
— Там коммунисты, ребята. Люди здесь.
— Дельфины не могут взрывать корабли. Дельфины и люди — друзья, — пытался спорить Генри.
— Милый мой. Это будет учебный взрыв, тренировочный. От учебных взрывов еще никто не погибал, даже коммунисты. Ну так где эта проклятая яхта? Не могла же она сквозь воду провалиться?
— Мы пойдем поищем, шеф. Хорошо?
— Ищите, ищите. Хрюкайте своим ультразвуком. Но чтоб к вечеру яхта была найдена. Считайте, что это личная просьба папы Фурникулеску.
А чего ее обнаруживать, эту яхту? Стоило только подать сигнал, как приходил ответный от Павловой. Яхта была всего лишь в тридцати километрах от катера.
— Да, господа кистеперые, — продолжил капитан, — когда найдете яхту, прикрепите к ее днищу вот этот подарочек.
— Мы не кистеперые, — поправил капитана Тристан.
— Значит, членистоногие.
«Сам ты членистоногий», — подумал про себя Тристан и хмуро сказал:
— Мы китовые.
— Ребята китовые — очень франтовые, — пропел капитан. — Так не забудьте. Прикрепите к ее днищу этот подарочек. — Он швырнул Тристану довольно большой и тяжелый пластиковый диск с чем-то похожим на антенну.
— А что это, господин адмирал? — спросил Генри.
— Это радиомаяк, сынки. Очень ценная штука. Тысяч на сто долларов. В дальнейшем зовите меня просто Джимми.
На яхте «Мария» было спокойно и тихо. Играла музыка. Официанты разносили пиво. Телевизор сообщал последние новости в смысле рекламы омаров и креветок. И повсюду лазал желтоватый мексиканского вида ребятенок — то ли сын, то ли внук министра иностранных дел.
Прикрепившись ко дну корабля магнитной присоской, плыла по морю Павлова. Неожиданно из потока воздушных пузырей возникли Генри и Тристан со своей непомерных размеров тарелкой. Начались объятия, радостные выкрики.
— Слушай, старуха, мы это у тебя прикрепим, — сказал Тристан. — Нам начальство велело.
— А мое начальство мне велело никого к кораблю не подпускать, — возразила Павлова.
— Что же делать? — растерялись Тристан и Генри.
— А что это такое?
— Какая-то очень ценная штука. Тысяч на сто долларов.
— Вот и прикрепите ее к своему кораблю. Не пропадать же такому добру.
Тристан и Генри немедленно вернулись к своему катеру и привесили ему на днище это ценное изделие с рожками.
Яхта «Мария» продолжала свое путешествие. Желтенький ребенок бегал по палубе и играл в мяч. Конечно, мяч очень скоро оказался за бортом. Мальчик заскулил:
— Хочу мячик! Хочу мячик! Хочу мячик, папа!!!
Не останавливать же парусник из-за детской игрушки. И парусник шел и шел. А ребенок ревел и ревел. Чайки начали шарахаться.
У детолюбивой Павловой сдали нервы. Она подхватила мяч носом, догнала яхту и бросила малышу. Началась игра. Все любовались ею. Потому что Павлова умела делать чудеса — ловить и возвращать предметы, жонглировать ими, стоя на хвосте, делать в воздухе сальто.
Теперь малыш изменил свое решение:
— Хочу рыбку!
Эта мысль показалась капитану более интересной и перспективной. Он приготовил сетку-паук и стал пытаться ловить Павлову. Еще бы, заимей такого дельфина, и любой цирк тебе откроет двери — счастливая старость тебе обеспечена. Правда, мокрая.
Но не тут-то было. Ловить Павлову такой сеткой — пустой номер. Все равно что ловить ласточку сачком для бабочек. Она только прыгала через нее и качалась в ней как в люльке. А потом снова выпрыгивала.
Посовещавшись с судовым врачом, капитан бросил Павловой рыбу из холодильника, предварительно запихнув в нее три таблетки снотворного. Хороший урок на будущее!
Павлова стала засыпать на ходу. В таком состоянии выловить ее пауком, конечно, ничего не стоило. Вот паук опустился, сетка подошла, лебедка заработала. Беспомощная Павлова поехала вверх.
В самый последний момент пришла помощь. Из моря пулей вылетел Генри и плюхнулся в эту же сеть.
— Капитан! — закричали матросы. — Они все к нам захотели. Так им понравилась треска.
Но когда из моря вылетел и плюхнулся в сетку Тристан, радость матросов поубавилась, а мощности лебедки явно не хватило. Сетка медленно, потом быстрее, быстрее поползла вниз.
Еще секунда и дельфиниха в воде. Поддерживая ее с двух сторон, Генри и Тристан отвели ее от яхты. В ответ на эти действия раздался пароходный рев малыша.
В это время капитан партизанского катера Джимми опустил в воду конец сигнального устройства и стал отдавать приказания Тристану и Генри:
— Военнообязанные Тристан и Генри срочно вызываются к катеру.
Тристан и Генри подвели Павлову к корпусу яхты «Мария» и помогли ей надеть боевую одежду. С ракетницами на боках и спине она приклеилась магнитной присоской к кораблю и постепенно начала приходить в себя.
— Держись, — сказал Генри. — Мы мигом. Только туда и обратно. Узнаем, что случилось.
В кабинете полковника Еллоу на дельфиньей базе опять выступало военно-морское начальство.
— Очень странно, — говорил пожилой адмирал, вращаясь в плавающем кресле, — они прошли уже треть пути, а реакционная яхта «Мария» до сих пор не напала на прогрессивный катер папы Фурникулеску.
— Что же делать? — спросил полковник.
— Ускорить события. Подтолкнуть.
— Приказ понял, — взял лапищей под козырек Еллоу.
— Это не приказ, — ласково поправил его адмирал. — Это намек.
Полковник нажал кнопку селектора. Из воды возникла молоденькая секретарша с непромокаемой папкой.
