Дима замолк надолго: или бегал, или завтракал. Маша думала. Перед ней лежала загадочная записка на английском языке. Маша почти всё перевела:
«Палажите в городском парке на белую плиту на главной клумбе шесть котлет, три пакета молока, два батона, нож с вилкой и сапоги из шерсти овец, смешанной вместе. Иначе вашему ребёнку будет плохо».
Некоторые слова были написаны по-русски, некоторые по-английски. И те и другие были с большим количеством ошибок. Это здорово затрудняло перевод.
— Если шесть котлет, то похитителей шестеро. Но почему три пакета молока? Может, их трое? Отчего тогда два батона? И вообще, гангстеры, похищающие детей, должны заказывать у бабушек не молоко и валенки, а пиво и сапоги.
Зазвонил телефон. Объявился Дима Аксёнов:
— Алло! Это я — Дима. Я на вокзале, на Северном. Здесь никто такого мальчика не видел. Говорят: «У нас японцы редко ездят». Только один носильщик, восемнадцатый номер, говорит, что видел, но не помнит где. Обещал подумать.
— Что ты будешь делать? — спросила Маша.
— На Ленинградский пойду. Он у нас тоже северный.
— Хорошо. Только учти, что в одиннадцать у нас совещание. К одиннадцати приезжай.
Радиопередатчик на столе щёлкнул.
Это подал сигнал Дима Чайников. То есть Олейников, который Чайка:
— Алло! Алло! Я — Чайка. Мы закончили завтрак. Бежим в сквер с английским языком.
— Что это за сквер с английским языком? — спросила Маша. — Около английского посольства?
— Нет. Около Елисеевского магазина.
— Алло! Алло! Я ничего не понимаю. Дайте пояснения.
— Алло! Алло! Я — бабушка. Даю пояснения. Около памятника Пушкину собирается группа детей, изучающих английский язык. Они гуляют с учительницей. Есть сквер с немецким языком. Около Большого театра. Где памятник Карлу Марксу.
— Я — Маша. Я — Маша. Я вас поняла. Чайка, Чайка, в одиннадцать у нас совещание. В одиннадцать подключайся к нам.
— А мне можно подключиться. Я — Буревестник. То есть я — бабушка.
— Я — Маша. Я — Маша. Ни в коем случае. Это производственное совещание сотрудников.
Тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр-тр!
Телефон звонил. Аж прыгал от нетерпения. Маша сразу догадалась, что звонил Валера Готовкин.
— Алло! Я слушаю!
Это была мама:
— Маша, Маша, ты портфель дома забыла.
— Правильно, у нас три дня не будет в школе занятий. У нас учения.
Мама не стала спорить. Учения так учения.
— Только ты домой вовремя приходи.
Тр-тр-тр-тр-тр~тр-тр-тр-тр-тр-тр! В этот раз действительно Готовкин.
— Маша, Маша, я из Центрального парка.
— И что в парке?
— Я опросил сторожей. Такого мальчика они видели. Он играл в кинофильме «Юность Джавахарлала Неру».
Маша включила радиопередатчик:
— Алло! Алло! Я — Сокол. Вызываю Чайку.
— Я — Чайка! Алло! Я — Чайка. Держу путь в рисовальный класс. Будем учиться рисованию.
— Скажи мне, Чайка, ты не играл в кинофильме «Юность Джавахарлала Неру»?
— Сейчас спрошу у Буревестника.
— Алло! Алло! Я — Буревестник. Чайка играл в кинофильме «Юность Джавахарлала Неру». Чайка — гениальный ребёнок. То есть не Чайка, а Алёша.
— Спасибо, — сказала Маша. — Мы приняли вашу информацию к сведению.
Принять-то Маша приняла, а что с ней делать — не знала.
К этому времени стал подтягиваться весь класс. Маша решила откомандировать какого-либо сотрудника в кинотеатр ознакомиться с «Юностью Джавахарлала Неру». Решили, что таким сотрудником будет Надя Абдурахманова. Ей срочно собрали двадцать копеек на билет и десять на дорогу и отправили куда надо.
Тртрт-ртрт-трт-ртт — заверещал радиопередатчик.
— Я — Чайка… Алло! Я — Чайка. Слышите меня. Совещаетесь?
— Алло! Я — Сокол. Совещаемся. А ты что делаешь?
— Рисую чёрное на зелёном. Кувшин на скатерти. Отсюда ребёнка похитить не могли. Подходы просматриваются. Мест для посадки авиации нет.
Это Машу утешило:
— Спасибо. Продолжайте ваши действия.
Зазвонил телефон. Поступили сведения с Ленинградского вокзала.
— Алло, Маша, здесь японских мальчиков тоже не видели. Вернусь на Северный вокзал к носильщику номер восемнадцать.
Потом наступила долгая тишина, Маша сидела одна и думала: «Почему они заказывают один нож с вилкой? Какая-то очень странная записка».
Маша включила передатчик, постоянно и верно настроенный на Диму Олейникова.
— Алло. Я — Сокол. Вызываю Чайку.
— Я — Чайка. Алло! Рисование закончил. Стоим в очереди за помидорами. Дети обязаны их регулярно есть.
В микрофон доносился шум большого магазина и комариный голос Буревестника:
— Ну и что, что вы с ребёнком? Я тоже с ребёнком. Ну и что, что вы здесь занимали?! Я тоже здесь занимала. Ну и что, что вы уже взвесили? Я тоже сейчас буду взвешивать.
— Алло, Чайка. Алло, Чайка, позови к аппарату Буревестника. Перехожу на приём.
— Алло. Я — Буревестник. Перехожу в бакалейный отдел. Здесь на нас обращают внимание.
Была пауза. Потом разговор возобновился.
— Алло, я — Буревестник. Я вас слушаю.
— Алло, я — Сокол. Секретная записка расшифрована. В ней пишется: «Палажите в городском парке на белую плиту на главной клумбе шесть котлет, три пакета молока, два батона, нож с вилкой и сапоги из шерсти овец, смешанной вместе. Иначе вашему ребёнку будет плохо».
— Я — Буревестник. Я — бабушка. Я всё поняла. Я сейчас же займусь приготовлением продуктов. Только сначала отведу Чайку на фигурное катание.
— Хорошо. Действуйте.
Позвонил Дима Аксёнов от носильщика № 18:
— Алло. Он говорит, что видел этого мальчика в кино «Юность Максима».
— Не «Юность Максима», а «Юность Джавахарлала Неру». Многие его в этом кино видели. Он там играл одну роль.
— Что мне делать?
— Ничего. Приезжай сюда. Будем подводить итоги.
Тем временем всё больше ребят подтягивалось в служебную комнату. Все приходили со своими известиями или идеями.
— Может, нам ребят всей школы поднять и цепочкой по району пройти?
— Цепочкой по району пройти одной школы не хватит.
— А мы две школы поднимем или три.
— А учиться родители будут, да?
— Может, нам фотографию по телевизору показать?
