— У себя дома.
— Не может быть, — говорит профессор Семин. — Я всю жизнь язык зверей изучаю и сам кошачьим владею чуть-чуть, но говорящих котов никогда не встречал. Не можете вы меня с ним познакомить?
— А вы его не заберете? Ведь это же ваш кот.
— Да нет же, не заберу. Знаете что, приходите-ка вы ко мне в гости с этим котом! Обедать. У меня сегодня очень вкусный суп.
Дядя Фёдор согласился и пошел кота звать. Он и Шарика хотел пригласить, только Шарик наотрез отказался:
— Я и за столом сидеть не умею, и вообще боюсь и стесняюсь.
— Чего боишься?
— Что меня заберут.
— Чудак. Он же сказал, что забирать нельзя, если зверь не хочет.
— Это он про котов говорил. А про собак еще неизвестно, уж лучше я дома останусь фотографии проявлять.
И они пошли вдвоем с Матроскиным. Когда они пришли, стол для них был уже накрыт. Очень хорошо накрыт. И вилки лежали, и ложки, и хлеб порезанный. И суп был действительно очень вкусный — борщ со сметаной. А профессор все с котом разговаривал. Он спрашивал:
— Вот я уточнить хочу. Как будет на кошачьем языке «Не подходите ко мне, я вас оцарапаю»?
Матроскин отвечал:
— Это не на языке, это на когтях будет. Надо спину выгнуть, правую лапу поднять и когти вперед выпустить.
— А если «ш-ш-ш-ш-ш-ш» добавить? — спрашивает профессор.
— Тогда, — говорит кот, — это уже ругательство получается кошачье. Что-то вроде: «Не подходите ко мне, я вас оцарапаю. А идите лучше к собачьей бабушке».
И профессор все за ним записывал. А потом он им очень много конфет подарил и банку сметаны для кота.
— Да, — говорит, — не кот был у меня, а золото. А я этого не понимал. А то бы я давно академиком был.
Еще он дяде Фёдору свою книжку дал про язык зверей и все время в гости приглашал. И сам обещал приходить. Вообще он оказался очень хорошим. И кот Матроскин с тех пор перестал в подполе сидеть и, чуть что, с печки в подпол прыгать.
Глава восемнадцатая ПИСЬМО ПОЧТАЛЬОНА ПЕЧКИНА
А папа с мамой совсем уж соскучились без дяди Фёдора. И жизнь им не мила стала. Раньше у них все не было времени дядей Фёдором заниматься: хозяйство их заедало, телевизор и газеты вечерние. А теперь у них столько времени объявилось, что на двух дядей Фёдоров хватило бы. Не знали, куда это время девать. Они все время про дядю Фёдора говорили и в почтовый ящик заглядывали — нет ли писем из деревень Простоквашино.
Мама говорит:
— Я теперь многое поняла. Если дядя Фёдор найдется, я для него няню заведу. Чтобы ни на шаг от него не отходила. Он тогда никуда не убежит.
— И ни капельки ты не права, — говорит папа. — Он же мальчик. Ему нужны приятели, чердаки, шалаши разные. А ты из него барышню кисельную делаешь.
— Не кисельную, а кисейную, — поправляет мама.
— Да хоть клюквенную! — кричит папа. — Он же мальчик! Сейчас даже девочки пошли шурум-бурумные! Я вот мимо детского сада проходил, когда там ребят спать укладывали. Так они на кроватях чуть не до потолка прыгали. Как кузнечики! Из штанишек выскакивали. Мне и самому так прыгать захотелось!
— Давай, давай! — говорит мама. — Прыгай до потолка! Выскакивай из штанишек! Только сына я тебе портить не позволю! И никаких собак у нас дома не будет! И никаких кошек! Уж в крайнем случае я на черепаху соглашусь в коробочке.
И так они каждый день разговаривали. И мама все строже и строже становилась. Она решила ни папе, ни дяде Фёдору воли не давать. А тут письма стали приходить от почтальонов. Сначала одно. Потом еще одно. Потом сразу десять. Но хороших новостей не было. Письма были такие:
«Здравствуйте, папа и мама!
Пишет вам почтальон из деревни Простоквашино. Зовут меня Вилкин Василий Петрович. Работаю я хорошо.
Вы спрашиваете, нет ли в нашей деревне мальчика дяди Фёдора. Отвечаем: такого мальчика у нас нет.
Есть один человек, которого зовут Фёдор Фёдорович. Но это дедушка, а не мальчик. И он вам, наверное, не нужен.
Края у нас хорошие, и много разных просторов. Приезжайте к нам жить и работать. Поклон вам от всех простоквашинцев.
С большим приветом — почтальон Вилкин».
Или такие:
«Уважаемые папа и мама!
Вы пишете, что от вас ушел дядя. Ну и пусть. Но при чем здесь мальчик? Или он ушел мальчиком, а вырос в дядю? Тогда непонятно, кому подарки.
Напишите нам со старухой, чтобы мы знали. Только побыстрее, а то мы собираемся в дом отдыха во вторую смену. Мы очень хотим знать ответ на эту загадочную тайну.
Почтальон Ложкин со старухой».
Много было разных писем, а нужного письма не было.
Мама говорит:
— Не найдем мы дядю Фёдора. Уже двадцать одно письмо пришло, а про него ни слова.
Папа ее успокаивает:
— Ничего, ничего. Подождем двадцать второе.
И вот оно пришло. Мама раскрыла и глазам своим не поверила.
— «Здравствуйте, папа и мама!
Пишет вам почтальон Печкин из деревни Простоквашино. Вы спрашиваете про мальчика дядю Фёдора. Вы про него еще заметку в газете писали. Этот мальчик живет у нас. Я недавно заходил к нему посмотреть, все ли у них плитки выключены, а его корова меня на дерево загнала.
А потом я у них чай пил и незаметно пуговицу отрезал от курточки. Посмотрите, ваша ли это пуговица. Если пуговица ваша — и мальчик ваш».
Мама вынула пуговицу из конверта и как закричит:
— Это моя пуговица! Я ее сама дяде Фёдору пришивала!
Папа тоже как закричит:
— Ура!
И маму к потолку подбросил от радости. А очки у него как слетят! И не видит он, где маму ловить. Хорошо, что она на диван прилетела, а то бы папе досталось.
И она стала дальше читать:
— «Все у вашего мальчика хорошо. И трактор есть, и корова. Он всяких зверей кормит. И кот у него есть хитрый-прехитрый. Я из-за этого кота в изолятор попал: он меня молоком угостил, от которого с ума сходят.
Вы можете приехать за вашим мальчиком, потому что он ничего не знает. И я ему ничего не скажу. А мне привезите велосипед. Я на нем буду почту развозить. И от новых штанов я бы тоже не отказался.
До свиданья. Почтальон деревни Простоквашино, Можайского района, Печкин».
И папа с мамой после этого письма стали в дорогу готовиться, а дядя Фёдор ничего не знал.
