— Оружие возьми, — сказал радиомастер. — Мало ли что.
— Не беспокойся, — ответил Холодилин. — Не впервой.
Они оделись потеплее и вышли в серебристую темноту ночи.
А Иван Иванович и мальчик остались дома пить чай.
— Иван Иванович, — сказал Пылесосин, — а почему бы вам не переучиться на электрика? И в современные часы не перейти, электрические?
— Стар я переучиваться, — ответил Буре. — И мастерство своё мне жаль. Мы, старики, народ упрямый. Вот, к примеру, у меня приятель есть, Вальс Иван. Он в рояле живёт. Уж сколько раз его переманивали на пианинную работу. Сейчас ведь квартиры не те, рояль ставить негде, а на пианино спрос огромный. Так не хочет он идти в пианино. Умение своё жалеет. Хотя работа там и полегче будет. И все мы так. Не хотим своих вещей покидать. Потому старинные вещи так хорошо и работают. И ружья, и скрипки, и люстры, и самовары. Да мало ли что! Мне бы самому ученика заиметь и все секреты ему передать.
— Что же — управление не может ученика прислать? — спросил Пылесосин.
— Легко сказать, — ответил Буре. — Часов таких мало осталось. Спрос на них невелик. Ученики в других местах нужны. А потом хватятся, да поздно будет.
Тут маленькая лампочка над столом замигала и погасла.
«Что такое? — задумался Пылесосин. — Электричество выключили?»
Он достал фонарик.
— Вы посидите, Иван Иванович, а я пойду посмотрю — может, проводка барахлит.
— Нет уж, лучше вы посидите, молодой человек, — возразил Буре. — Я сам схожу. Время тревожное. Не забудьте — нам война объявлена.
И он вышел. Прошло пять минут, однако Буре не возвращался. Не вернулся он и через десять, и через двадцать минут. Пылесосин по-настоящему заволновался. Взяв гаечный ключ побольше, он вылез из холодильника и пошёл вдоль провода к электрической розетке.
— Стой! — вдруг сказал он. — Провод перекушен. Это мыши. Пропал Иван Иванович. — И он бегом бросился к холодильнику.
Холодилин и Новости Дня побывали уже в трёх телефонных будках. В двух автоматы были сломаны. В третьей автомат работал, но там не было гарантийного человечка. Стал накрапывать дождик.
Только в четвёртой будке им повезло. На условный сигнал — четыре сдвоенных удара по стенке — к ним упала изящная капроновая лестница с металлическими перекладинами.
Как следует вытряхнув одежду, мастера поспешили наверх. Гарантийная комната была новенькая, как с выставки современного оборудования. Кругом пластмасса, дерево и металл. А может, дерево под пластмассу или пластмасса под дерево и металл. Сверкающие ручки, выдвижные кровати и уезжающие в стенку письменные столы.
Точно таким же выставочным был и сам хозяин — аккуратно причёсанный юноша в белом нейлоновом халате. Он отлаживал наполовину вытащенный из стенки прибор с надписью: «Счётчик вырученных двушек».
— Садитесь, — махнул он паяльником вошедшим мастерам. — Я сейчас.
Около него лежал на столе наушник, и оттуда доносились обрывки телефонных разговоров.
— Разве хорошо слушать чужие разговоры?
— А что? — ответил телефонист. — Телевизора у меня нет. Радио нет. Что мне прикажете делать по вечерам? И потом, никто не запрещает.
— Что делать? — переспросил Холодилин. — Придумали бы средство против тех, кто автоматы ломает. Мы пока к вам добрались, два сломанных встретили.
— А почему я должен думать? — сказал юноша. — Пусть в управлении думают. Их там много, и даже лысые есть.
— Я вижу, вы все на это управление как на Бога надеетесь. А у самих голова на плечах зачем? Шапочки нейлоновые носить?
— Как вас зовут? — вмешался Новости Дня.
— Слава меня зовут. Кабытов. А по-служебному Ноль Один.
— Так вот, уважаемый Ноль Один, нам надо немедленно переговорить с управлением, — сказал Холодилин.
— На которое не следует надеяться как на Бога, — подхватил молодой человек.
— Один: ноль, — рассмеялся радиомастер.
— Ноль Один, — поправил Кабытов. — Между прочим, я подавал предложение против тех, кто автоматы ломает. Чтобы специальную чернильную стрелятельницу ставить. Или колотушку пружинную. Ты по автомату стукнул, а она — по тебе. С такой же силой.
— Ну и что? — спросил Новости Дня.
— Ничего. Отказали. Не воспитательно это и не человечно, мол, хулиганов чернилами пачкать. Они, наверное, хотят, чтобы хулиган телефон ломал, а ему пластинка включалась воспитательная с музыкой: «Дорогой хулиганчик, не ломай, пожалуйста, наш автоматик. Будь умненьким».
— Ладно, — остановил его Холодилин. — Давайте мне управление. В другой раз на эту тему побеседуем.
Через некоторое время он уже кричал в маленькую телефонную трубку:
— Что значит не можете выслать? Не хватит бензина у вертолётика! А ему не надо лететь до самого Дорохова. Пусть сядет на крышу электрички и приедет. А здесь от станции совсем рядом. А мы на телефонной будке крест нарисуем. Там и оставите щётку… Кто принял заказ? Петров? Ну смотрите, Петров, чтобы завтра щётка была! Звонил Холодилин. Не Молотилин, а Холодилин. Всё. Привет Великому Трансформатору!
Он положил трубку.
— Как тут у вас, Слава, можно на крышу забраться? Лестница есть?
— Никак вам не надо забираться, — ответил юноша. — Идите себе. Я сам этот крест нарисую.
Когда Холодилин и радиомастер вернулись в дом, их встретил встревоженный Пылесосин:
— Иван Иванович пропал… Его мыши украли. Что делать теперь?
— Час от часу не легче, — сказал радиомастер. — Я так и знал, что добром это не кончится.
Холодилин задумался. Потом осмотрел проводку.
— Я думаю, ничего страшного с Иваном Ивановичем не случится, — сказал он. — Если они сообразили перегрызть провод, они сообразят, что пленного выгоднее всего обменять на сыр или там колбасу. Зачем он им?
— Сообразят или не сообразят, я не знаю, — сказал Новости Дня. — А я вас предупреждал. Не надо было Ивану Ивановичу ехать за город. Чуяло моё сердце. Ох, как чуяло!
— Не будем спорить, — остановил его Холодилин. — Мы вот как сделаем. Во-первых, вынем конфету из фантика. Во-вторых, фантик положим около норки. А в-третьих, приготовимся к тому, что хозяйская девочка станет нас усиленно разыскивать.
— И что будет? — спросил радиомастер.
— А вот увидите.
Глава седьмая
ГАРАНТИЙНАЯ ПЕРЕДАЧА
Утром хозяйская девочка Таня первым делом закричала:
— Мама! Мама! Смотри — нет конфетки. Что я говорила! Значит, есть человечки!
Мама посмотрела и увидела фантик на полу, около мышиной норки.
