– Некой! – всплеснул руками Грузин. – Чего
нам разводить дипломатию, а! Прямо назовем: они были посланы Кремлем. Уважаемый
товарищ Главный антитеррорист сказал: заказчик влиятельный и осведомленный.
Кремль, кто же еще, это ж очевидно! Кремль предпочитает властвовать в одиночку,
ему не по вкусу чересчур тесное сближение любых сил… Особенно сил влиятельных и
не самых к нему лояльных. И у Кремля в потайном кармане всегда отыщется джокер
– такая вот свора головорезов, которой он по своему желанию может сыграть в
темную или в белую. Вот и спустили свору с поводка, едва забрезжила опасность
какого-то союза между нами и «реваншистами» – особенно когда ноль-восьмой год
не за горами. Наверняка они хотели большего, не исключая и физического
устранения нескольких особо мешающих лиц. А что, очень удобно! Списать все по
привычке на чеченов и обезглавить оппозицию! Но вмешался незапланированный
фактор в лице нашего дорогого адмирала, за что ему еще раз скажем спасибо. Вот
они и не смогли довести задуманное до конца…
Глава 16
Царские споры
«Грузин и бизнесмен» активно помогал себе жестикуляцией,
руки его не знали состояния покоя: то взлетали вверх, то ладонью рубили воздух,
то разлетались в стороны.
– Правда, – продолжал Каха Георгиевич, –
кремлевские деятели все же добились своего, выполнили, так сказать,
программу-минимум – внесли меж нами разброд и шатания. Вот Березовский уже
заявил, что знать не желает, уж простите меня за цитату, – Грузин,
приложив руки к груди, повернулся к Больному, – знать не желает эту свору
либеральных болтунов и хитрованов. Это о нас, о «промышленниках»! А Леша
Ботанин сегодня мне позвонил и сказал, что передумал… Ну, вы понимаете, насчет
чего. Вот так. Словом, теперь договориться о чем-то серьезном стало во много
крат сложнее. А время, кстати, идет…
– В оценке ситуации ты, конечно, Каха, всецело прав,
однако выводы делаешь, на мой взгляд, неверные, – после недолгой паузы
раздумчиво заметил Малышевский. – Я – и не только я, но и мои
единомышленники, и Анатолий Витальевич в частности – мы не столь уж уверены в
том, что за нападением стоит Кремль.
– А кто же тогда?! Что за таинственная сила такая?
Инопланетяне? Марс атакует? – Грузин нервно хохотнул.
– Я так понимаю, уважаемый Александр Олегович, –
Больной опустил взгляд и стряхнул с брюк несуществующую пылинку, – вы
тонко намекаете на нас? Это мы, «реваншисты», дескать, подготовили захват яхты,
чтобы между нами началась война?
– Я ни на кого не намекаю, уважаемый Иван Сергеевич, –
четко выговорил Малышевский. – Я просто хочу рассмотреть все версии, а не
хвататься за первую попавшуюся…
– Ну тогда ты скажи мне, кто еще помимо кремлевских мог
быть заинтересован в подобной заварухе, а? – Грузин, колыхнув животом,
повернулся к Малышевскому.
– А, к примеру, самый простой вариант вы отметаете на
корню? – Олигарх откинулся на спинку кресла. – Я имею в виду
самодеятельность некоего криминального авторитета, решившегося сорвать самый
большой куш в своей жизни…
– Да ни один криминальный авторитет не сможет
провернуть такое дело! – сказал Кривицкий. – Как к нему попала
информация? Как он сумел подготовиться? Как сумел все провернуть и что ему
позволяло надеяться после акции остаться в живых?!
– Это уже детали, – махнул рукой
Малышевский. – Ну, например… Ну, возьмем какого-нибудь неприметного
человечка, скажем, кухонного распорядителя, или как он там называется.
Предположим, месяц назад ему сказали, чтобы к такому-то числу готовился дать
обед на тридцать персон, готовился по самому наивысшему разряду и совершенно не
заботился о ценах на что бы то ни было. И намекнули, что банкет будет проходить
на воде. И все, и достаточно! Распорядитель этот где-то проболтался, пошла
гулять информация, ушла в криминальную среду, попала к какому-то решительному и
умному человеку. Он навел справки там-сям, в том же порту, у тех же
пограничников, по интернету пробежался, сопоставил даты – мы же день свадьбы ни
от кого не скрывали – и сложилась картина. Дальше оставалось только подключить
к делу чеченских отморозков, которым нечего терять и которым без разницы, что
школы захватывать, что яхты брать на абордаж, лишь бы навар был погуще… Мы с
вами, господа, слишком высоко летаем, как говорится – слишком узок наш круг и
слишком далеки мы от народа, не замечаем копошения на земле, считаем простых
людей не более чем деталью пейзажа. А тем не менее деталь это живая, она может
действовать. Может, что-то замышлять и затевать свою игру…
Кривицкий громко фыркнул:
– Это в вас, Александр Олегович, уж простите,
романтизьм говорит. Коварный злодей-одиночка, эдакий всемогущий и
всепроникающий профессор Мориарти, бросающий вызов сильным мира сего? Ха-ха.
Ну, имеется, наверное, один процент из ста, что подобное возможно. Хотя с
большей степенью вероятности можно предположить происки американской разведки
или провокацию туркменских спецслужб… Однако давайте смотреть на вещи
реалистично, вспомним о «бритве Оккама» и не станем транжирить время и силы на
версии с мизерной вероятностью… Хотя я с вами, пожалуй, соглашусь в том, что не
Кремлем единым. Где-то примерно с той же вероятностью, что и кремлевских
деятелей, мы можем подозревать и друг друга…
– Разве к этому есть основания? – покосился в
сторону Крепыша Грузин, но за своего помощника ответил Больной, грустно поджав
бледные губы:
– Мы, Каха Георгиевич, не знаем, как бы развивались
события на яхте, если б без помех воплощался сценарий захвата. Может быть, как
ты правильно предположил, террористы вывели бы на палубу и расстреляли какую-то
определенную группу лиц. Но именно определенную, строго очерченную
принадлежностью к одному кругу… И я ничуть не буду удивлен, если именно так и
произошло.
– Это о чем ты говоришь? – прищурился Малышевский.
– А это, Саша, я говорю о том, – спокойно
проговорил Больной и сцепил пальцы в замок, – что, вполне вероятно, своей
цели боевики достигли и боевую задачу выполнили. А именно – устранили того, за
кем и полезли на яхту. Я имею в виду бедную Олесю Владимировну, твою
незаменимую помощницу, которая, насколько мне известно, была посвящена во
многие твои дела… Может, она знала нечто такое, настолько серьезное, что
кому-то могла и не понравиться ее осведомленность?
Повисла тишина.
– Нет, – наконец очень серьезно сказал
Малышевский. – Бред получается. Если Олесе Богданчук было что-то известно,
то устраивать весь этот балаган с захватом яхты – верх глупости. Тупой
голливудский боевик. Устранить Богданчук можно было бы проще, дешевле и,
главное, со значительно большей гарантией успеха… И кроме того: нападение было
спланировано заранее – ну и как заказчик мог быть уверен, что она не поделилась
со мной своими жутко важными сведениями?
