Мазур, недолго думая, нырнул в узкую, всегда открытую дверь.
Преодолел такую же узкую лестницу в двадцать каменных ступеней и попал в
замечательное питейное заведение, освященное славным покровителем пивного дела,
королем Гамбринусом. В двух длинных, но чрезвычайно низких залах – хорошо еще,
если из двух десятков столов занято было хотя бы три… Оно и понятно: нынче
кружка пива стоит столько же, сколько рюмка водки.
В дальнем зале Мазур сел за второй от входа столик, по
привычке лицом к входу, заказал из меню ноль-пять темного пива – не смог
устоять перед названием «Біла нічь» (одесское, да еще и темное пиво под
названием «Белая ночь»! Ну хохлы, ну хохмачи!) и в ожидании заказа лениво
оглядел помещение. Было уютно, тихо и пусто, лишь у самого входа, на
противоположной стороне, сидели две дивчины лет семнадцати отроду, оживленно
хихикали над чем-то своим, девичьем, курили тонкие сигаретки и прихлебывали
пиво из высоких бокалов. На появление Мазура отреагировали вполне предсказуемо:
не отрываясь от беседы, инстинктивно мазнули по его фигуре и костюму
оценивающим взглядом, оценили и то, и другое и вернулись к обсуждению своих
неимоверно важных проблем.
Больше в зале не было никого.
Принесли пиво и хорошую рыбку под названием «бычок», Мазур
пригубил. Отведал рыбки. Недурно и то, и другое.
– Не скучаете?
Он поднял глаза.
Одна из девчушек-соседок совершенно бесшумно возникла рядом
с его столиком, изящно наклонилась вперед – совсем немного, но вполне
достаточно, чтобы Мазуру в полной мере открылся притягательный вид на долину
между двух холмиков.
– Спасибо, красавица, я веселюсь от души, –
ответил он. – И я женат.
Девчушка без приглашения опустилась напротив, подперла
подбородок кулачком. Сказала, иронично улыбаясь, очень тихо:
– Тридцать восемь попугаев. Слушайте внимательно,
Кирилл.
Мазур очень надеялся, что выражение его лица ничуть не
изменилось. На руке у девчонки он заметил серебряный браслетик с брелоком в
виде потешного розового котенка. Ну да, известная игрушка. Мала, да удала.
Глушит любую прослушку в радиусе десяти метров…
Он покачал головой и развел руками. Одними губами спросил:
– Что-то поменялось?
Чаровница призывно провела язычком по пухлым губам:
– Все по плану. Но есть информация. – Она достала
сигаретку, он потянулся к зажигалке. – Ваша знакомая Олеся Богданчук не
есть последнее звено в цепи, иными словами – не она является кукловодом в деле
с камешками, как выяснилось. Она действовала по распоряжению своего
руководства.
«Почему я не удивлен? – подумал Мазур. – Станет
настоящий олигарх, пусть даже и в юбке, ползать по джунглям за какими-то
алмазами, одновременно отбиваясь нерешительно от домогательств озабоченных
мужиков и баб? Хрена. Не бывает такого. Пошлет какую-нибудь доверенную
шестерку…»
– А я тут при чем? – Мазур, включившись в игру,
чиркнул зажигалкой и протянул ей, красотка наклонилась к язычку пламени.
Со стороны ни дать ни взять – утренние бабочки охмуряют
гостя города. И пока, кажется, успешно.
– Вы ее протеже. Вам предложат работу. Не
отказывайтесь, – сказала она. – Ключевая фамилия – Малышевский, он
работодатель, и только он.
Ну, Лаврик, ну темнила, где ж ты таких малолеточек-то, да
еще и смазливых, в агенты набираешь…
– Сколько? – с деланным изумлением громко спросил
Мазур, привстав со стула. И подумав при этом: не переиграть бы. – Это за
неделю, что ли? – Он плюхнулся на место, с помощью мимики демонстрируя
жадность вкупе с оскорбленным достоинством приезжего, и тихо спросил: – Что за
работа?
– Пока неизвестно, – якобы «удивилась» путана и
показала рукой вокруг – дескать, найди здесь дешевле. – Где-то на море
произойдет встреча с работодателем. Не отказывайтесь от предложения. Никаких
силовых акций вам не предложат, равно как и ничего противозаконного. Все…
– Да иди ты! – в сердцах гаркнул, подыгрывая,
Мазур. – За такие деньги я целый гарем найму! Обнаглели…
Девица презрительно дернула плечиком и поднялась: мол, была
бы честь предложена. Обе малышки расплатились за пиво и покинули «Гамбринус»:
ловить здесь явно было больше некого.
А Мазур остался в одиночестве. И в размышлениях. И в
надежде, что, если его и пасли, то он отыграл свою роль достойно.
А вот интересно, судари мои: если в он тут же «согласился»
на предложение путаны и поехал с ней (или даже с обеими) в «апартаменты-номера»
– роль пришлось бы играть до конца?..
Надо не забыть потом у Лаврика спросить…
Потом Мазур поразмышлял, не взять ли еще кружечку, благо
пиво было отличное, но глянул на часы, с сожалением поднялся и вышел из
прохлады бара. Двинулся в сторону центра, миновал перекресток Дерибасовской и
Ришельевской. Выпитое пиво настроило его на благодушный лад и, вспомнив
приобретенную поутру ксиву, Мазур посмеялся про себя, но действенность
удостоверения проверять не стал, а миновал Горсад и прогулочным шагом вернулся
к отелю.
Скинув в номере пиджак, развалился в удобном кожаном кресле
напротив телевизора, включил какой-то канал и незаметно для себя задремал.
Агентесса в «Гамбринусе» не сообщила ничего принципиально нового, так что
размышлять, строить планы и тактические схемы рановато. Там посмотрим. А моряк
должен уметь засыпать в любой ситуации, потому как неизвестно, когда в другой
раз удастся покемарить.
В пять часов Мазур пообедал в ресторане, вернулся в номер и
переоделся в белоснежный смокинг, воюя с бабочкой, а теперь, в ожидании Оксаны,
курил на балконе…
Глава 9
Как адмирал в гламурном море
Ровно в двадцать ноль-ноль позвонил портье: «Господин Мазур?
За вами пришла машина!»
Мазур вздохнул, положил трубку на рычаг аппарата,
антикварного, как и все в номере, но с электронной начинкой, подошел к зеркалу,
надел и в очередной раз поправил долбанную бабочку. Почему-то захотелось
перекреститься, присесть на дорожку, но он отогнал эти декадентские мысли, а
просто сказал отражению: «Мазур. Кирилл Мазур», – после чего пригладил
волосы и вышел из номера. Портье на ресепшене, которому он отдал ключ, смокинг
оценил. Но молча.
Мазур, в некотором роде уже по сложившейся привычке, уселся
на заднее сиденье все той же «тойоты», за рулем коей – как и обещала! –
сидела чаровница Оксана.
Машина покатила по Приморскому бульвару, свернула в сторону
моря, еще раз свернула, с ветерком промчалась по Приморской улице и практически
напротив Потемкинской лестницы направилась к воротом Морвокзала.
