— Да говорите же, черт возьми! — вскричал
шеф. — Полно ребячиться! Кто этот человек? Где он?
— Здесь, в Петербурге, — наслаждался реваншем
Фандорин. — Некий Джеральд Каннингем, главный помощник той самой леди
Эстер, на которую я неоднократно обращал ваше внимание. — Тут Эраст
Петрович деликатно покашлял. — И про завещание Кокорина разъясняется.
Теперь понятно, почему Бежецкая своих поклонников именно в сторону эстернатов
повернула. И ведь как устроился этот рыжий! Каково прикрытие, а? Сиротки,
филиалы по всему миру, альтруистическая патронесса, перед которой открыты все
двери. Ловок, ничего не скажешь.
— Каннингем? — с волнением переспросил шеф. —
Джеральд Каннингем? Но я хорошо знаю этого господина, мы состоим в одном
клубе. — Он развел руками. — Субъект и в самом деле презанятный,
однако я не могу себе представить, чтобы он был связан с нигилистами и убивал
действительных статских советников.
— Да не убивал, не убивал! — воскликнул Эраст
Петрович. — Это я сначала думал, что в списках имена жертв. Сказал, чтоб
вам ход своих мыслей передать. В спешке ведь не сразу все сообразишь. А потом,
как в поездах через всю Европу трясся, меня вдруг осенило! Если это список
будущих жертв, то к чему даты проставлены? И числа-то все прошедшие! Не складывается!
Нет, Иван Францевич, тут другое!
Фандорин даже со стула вскочил — так залихорадило его от
мыслей.
— Другое? Что другое? — прищурил светлые глаза
Бриллинг.
— Я думаю, это список членов мощной международной
организации. А ваши московские террористы — лишь малое, самое крошечное их
звено. — При этих словах у шефа стало такое лицо, что Эраст Петрович
испытал недостойное злорадство — чувство, которого немедленно устыдился. —
Центральная фигура в организации, главная цель которой нам пока неизвестна, —
Джеральд Каннингем. Мы с вами оба его видели, это весьма незаурядный господин.
«Мисс Ольсен», роль которой с июня месяца исполняет Амалия Бежецкая, — это
регистрационный центр организации, что-то вроде управления кадров. Туда со
всего мира стекаются сведения об изменении служебного положения членов
сообщества. «Мисс Ольсен» регулярно, раз в месяц, переправляет новые сведения
Каннингему, который с прошлого года обосновался в Петербурге. Я вам говорил,
что у Бежецкой в спальне есть потайной сейф. Вероятно, в нем хранится полный
список членов этого самого «Азазеля» — похоже, что организация, действительно,
так называется. Или же это у них лозунг, что-то вроде заклинания. Я слышал это
слово дважды, и оба раза перед тем, как должно было свершиться убийство. В целом
все это похоже на масонское общество, только непонятно, при чем здесь падший
ангел. А размах, пожалуй, почище, чем у масонов. Вы только представьте — за
один месяц сорок пять писем! И ведь какие люди — сенатор, министр, генералы!
Шеф терпеливо смотрел на Эраста Петровича, ожидая
продолжения, ибо молодой человек явно не закончил свою речь — сморщив лоб, он о
чем-то напряженно размышлял.
— Иван Францевич, я про Каннингема думаю… Он ведь
британский подданный, к нему так, запросто, с обыском не нагрянешь, верно?
— Ну, допустим, — подбодрил Фандорина шеф. —
Продолжайте.
— А пока вы получите санкцию, он пакет так запрячет,
что мы ничего не найдем и ничего не докажем. Еще неизвестно, какие у него связи
в сферах и кто за него заступится. Тут, пожалуй, нужна особая осторожность.
Зацепиться бы сначала за его российскую цепь, вытянуть ее звено за звеном, а?
— И как же это сделать? — с живейшим интересом
спросил Бриллинг. — Через негласную слежку? Разумно.
— Можно и через слежку, но, кажется, есть способ
повернее.
Иван Францевич немного подумал и развел руками, как бы
сдаваясь. Польщенный Фандорин тактично намекнул:
— А действительный статский советник, произведенный в
этот чин 7 июня?
— Проверить высочайшие приказы по производству? —
хлопнул себя по лбу Бриллинг. — Скажем, за первую декаду июня? Браво,
Фандорин, браво!
— Конечно, шеф. Даже не за всю декаду, а только с
понедельника по пятницу, с третьего по восьмое. Вряд ли новоиспеченный генерал
стал бы дольше тянуть с радостной вестью. Много ли за неделю появляется в империи
новых действительных статских советников?
— Возможно, два-три, если неделя урожайная. Впрочем, не
интересовался.
— Ну вот, установить наблюдение за всеми ними,
проверить послужные списки, круг знакомств и прочее. Вычислим нашего
«азазельца» как миленького.
— Так, говорите, все добытые вами сведения отправлены
почтой в московское Сыскное? — по всегдашней своей привычке невпопад
спросил Бриллинг.
— Да, шеф. Не сегодня-завтра пакет поступит по
назначению. А что, вы подозреваете кого-то из чинов московской полиции? Я для
пущей важности написал на конверте «Его высокоблагородию статскому советнику
Бриллингу в собственные руки либо, за отсутствием оного, его превосходительству
господину обер-полицеймейстеру». Так что распечатать не осмелятся. А
обер-полицеймейстер, прочитав, наверняка свяжется с вами же.
— Разумно, — одобрил Иван Францевич и надолго
умолк, глядя в стену. Лицо его делалось все мрачнее и мрачнее.
Эраст Петрович сидел, затаив дыхание, знал, что шеф
взвешивает все услышанное и сейчас сообщит о решении — судя по мине, оно
давалось с трудом.
Бриллинг шумно вздохнул, горько чему-то усмехнулся.
— Ладно, Фандорин, беру все на себя. Есть болезни,
которые можно вылечить только хирургическим путем. Так мы с вами и поступим.
Дело важное, государственное, а в таких случае я вправе не обременять себя
формальностями. Будем брать Каннингема. Немедленно, с поличным — то есть с
пакетом. Вы считаете, что послание зашифровано?
— Безусловно. Слишком важны сведения. Все-таки
отправлено обычной почтой, хоть и срочной. Мало ли что — попадет в другие руки,
затеряется. Нет, Иван Францевич, эти попусту рисковать не любят.
— Тем более. Значит, Каннингем дешифрует, читает, по
картотеке расписывает. Должна же быть у него картотека! Я опасаюсь, что в
сопроводительном письме Бежецкая доносит ему о ваших похождениях, а Каннингем
человек умный — в два счета сообразит, что вы могли отчет в Россию отправить.
Нет, сейчас его надо брать, немедля! Да и сопроводительное письмо любопытно бы
прочесть. Мне Пыжов не дает покоя. А ну как не его одного они перекупили? С
английским посольством объяснимся потом. Еще спасибо скажут. Вы ведь
утверждаете, что в списке были и подданные королевы Виктории?
