— Нехорошо, — вздохнул Зиц-Коровин. —
Господин Сивуха, в самом деле, человек увлекающийся. Вполне может поверить в
вашу версию. Тем более, что и про каменщика, и про чудеса он мне действительно
рассказывал. Мы же с ним знакомы больше десяти лет… Но погодите ему звонить,
сначала выслушайте меня. По двум причинам. Во-первых, представьте себе, ну
просто предположите, что ваша стройная гипотеза ошибочна. Ну, конечно, я умею
манипулировать волей и поступками людей, это часть моей профессии. Иначе я не
смогу помочь моим пациентам. Не скрою, это приносит мне большое удовлетворение,
что тоже в своем роде патология. Да, иногда я использую психологические
методики в личных целях — особенно когда имею дело с хорошенькими
женщинами. — Доктор показал на бесчувственную секретаршу. — Но я не
монстр и тем более не убийца. Вы врываетесь в интимный момент, бьете ни в чем
не повинную девушку, пугаете меня до полусмерти. Так можно импотентом остаться.
А мне, знаете ли, и без того уже 58. Мало того, — всё больше раздражаясь,
повысил голос врач, — вы собираетесь натравить на меня акцентуированного
невропата Сивуху, который, находясь в состоянии аффекта, вполне может меня
избить, покалечить…
— Убить и труп на куски разодрать, — подхватила
Валя. — Еще мало тебе будет, крыса. Оборотень в халате!
— Мерси на добром слове, — поклонился Марк
Донатович. — А если, повторяю, вы ошибаетесь?
— Маловероятно, — угрюмо сказал Фандорин. —
Кто еще столько лет был связан с Сивухой? К кому кроме вас Игорь мог везти меня
в клинику?
Есть у меня одно предположение… — Коровин развел
руками. — Довольно дикое, но не более дикое, чем то, что вы тут
наговорили… — Он задумчиво добавил. — Странно, но меня бы это не
удивило. Я всяких патологий насмотрелся, но от этого пациента у меня иногда,
знаете, мороз по коже.
— От какого пациента? Про кого вы?
Доктор ответил невпопад — вопросом на вопрос:
— Вы когда-нибудь слышали про гипопитуитаризм?
— Что-что?
Объяснить Коровин не успел — из приемной донесся голос:
— Марк Донатыч, это Котелков из охраны. У вас всё в
порядке? Тут звонок был…
Фандорин испугался, что главврач, воспользовавшись
ситуацией, позовет на помощь, но Коровин нервно оглянулся на секретаршу и
крикнул:
— У меня все нормально. Что за звонок?
— От пациента одного, — в голосе охранника звучало
явное смущение. — Будто в окно на вашем этаже влезли две, то есть два… ну
короче, две ниндзи… Мы на всякий случай проверили. Во второй процедурной,
правда, окно открыто. Вот и осматриваем.
Главврач подал Николасу успокаивающий знак.
— Нет-нет, это я забыл закрыть. А пациентов наших вы
знаете. Ну какие ниндзя, подумайте сами? Вы-то ведь нормальный.
Из приемной донесся сконфуженный смех.
— Погодите-ка, Котелков, я с вами. Коровин быстро вышел
из кабинета — не хватать же его было при охраннике.
— Подождите меня здесь, — обернулся Марк Донатович
к Фандорину, оказавшись в безопасности. — Я скоро вернусь. И, может быть,
сообщу вам нечто интересное.
Сделал ручкой, наглец, и был таков.
— Что вы стоите? — схватила Нику за руку
помощница. — Сейчас они с Котелковым этим еще мордоворотов приведут! Бежим
через балкон!
— Никого он не приведет. — Николас с нарочитой неторопливостью
отошел к книжным полкам. — Скандал не в его интересах. Думаю, просто
смоется, и всё.
— И вы так спокойно про это говорите? Он же гад,
убийца!
Странно, но Фандорин уже не был в этом уверен на сто
процентов.
— Подожду 15 минут. Не вернется — позвоню Сивухе.
— А что сразу-то не позвонить? Николас укоризненно
покачал головой:
— Чтобы «акцентуированный невропат» в самом деле убил
Коровина и на куски разорвал? Хочет бежать — пусть бежит. Это будет равносильно
признанию. Хватит трупов. Их в этой истории и так слишком много.
Миниатюрная брюнетка простонала, зашевелилась. Как некстати!
Сейчас еще с ней объясняться!
Но прежде чем Ника придумал, что скажет коровинской
секретарше, Валя быстро шагнула вперед и стукнула несчастную Карину по затылку
еще раз. Та затихла.
Фандорин поморщился:
— А вдруг она, действительно, не при чем?
Валя (тоже еще моралистка) отрезала:
— Не будет на рабочем месте бардак устраивать. Я,
например, себе такого не позволяю! Ничего, полежит с полчасика и оклемается…
Шеф, ну вы даете! Нашли время книжки читать!
Гипо… Гипо-питу… Николас листал медицинскую энциклопедию.
Вот оно.
«Гипопитуитаризм (синдром Симмондса, синдром Шиена).
Заболевание, характеризующееся снижением и выпадением функции передней доли
гипофиза или аденогипофиза. Гипофиз или питуитарная железа состоит из двух
долей — передней и задней. В передней доле гипофиза происходит продукция шести
гормонов (адренокортикотропин, пролактин, соматотропин, фоллитропин, лютропин и
тиротропин). При гипопитуитаризме продукция всех гормонов гипофиза резко
снижается или исчезает. В результате резко снижается функция периферических
эндокринных желез, работу которых контролируют гормоны гипофиза», — читал
Фандорин, мало что понимая.
Валентина коротала время, разглядывая фотографии на стене.
Кажется, среди пациентов Зиц-Коровина попадались люди известные.
— Ух ты, и Наволочкина у него лечится! —
восхитилась Валя. — То-то она на куклу похожа.
— Кто? — рассеянно спросил Фандорин.
— Балерина. Вы чего, телевизор не смотрите?
«К недостаточности функции гипофиза могут привести аномалии
развития гипофиза. В послеродовом периоде при патологических родах может
произойти некроз передней доли гипофиза. При полном некрозе передней доли это
состояние называется синдромом Симмондса, при частичном — синдромом Шиена. При
гипопитуитарном синдроме происходит разрушение гормонопродуцирующих клеток
передней доли гипофиза».
Ну и что, пожал плечами Николас. Какое всё это имеет
отношение к трупам в коллекторе?
— И у Грызунова тоже фаршированная башка? —
обнаружила на стене Валя известного парламентского деятеля. — Класс!
