– У тебя есть планы на вечер? – в свою очередь
спросил он. Я решила ответить, что хочу поработать, но вместо этого пожала
плечами. – Мы могли бы вместе поужинать, – неуверенно предложил он, и
эта его неуверенность показалась мне весьма симпатичной, но ужин после плотного
обеда у родителей меня не привлекал.
– Ты способен еще что-то съесть? – засмеялась я.
– Нет, наелся на неделю вперед. Просто не хочу с тобой
расставаться. Такую девушку, как ты, лучше держать на глазах, не то появится
какой-нибудь придурок и уведет тебя прямо из-под носа. Пойдем в кино? Или
просто погуляем?
– Хорошо, идем в кино.
Мы оставили машину во дворе моего дома и отправились в
ближайший кинотеатр. Фильм оказался на редкость глупым, и мы сбежали через
полчаса. Бродили по городу и болтали о пустяках, а когда все темы исчерпали, и
вовсе замолчали. Несмотря на городской шум, я вдруг почувствовала, как нас
окутала тишина, точно сверху опустился невидимый стеклянный купол. Дима молча
протянул руку и коснулся моей ладони, а потом сжал ее. И я ответила пожатием,
избегая его взгляда. Мы продолжали идти, не касаясь друг друга локтями или
плечами, все наши мысли, чувства, слова угнездились в сплетении пальцев, ни на
мгновение не прекращавших безмолвный диалог. Я боялась повернуть голову и
увидеть его, боялась, что все вдруг исчезнет, мне казалось, стоит расцепить
руки – и это непременно случится. Странное, непередаваемое ощущение, что нет
его и нет меня, а есть только мы вместе. Я вздохнула и из-за легкого
головокружения прикрыла глаза, и тут Дима толкнул меня плечом, и через
мгновение мы очутились в какой-то подворотне, темной и мрачной, и я не успела
ни понять, ни спросить, что происходит, как оказалась в его объятиях. Мы
целовались с сумасшедшей увлеченностью подростков, потом я чуть отстранилась и
натолкнулась на его пристальный взгляд. Я запоздало огляделась: где это мы?
Стройка… нет, просто развалины… как нас сюда занесло? Но Диму этот вопрос
волновал меньше всего. Он придавил мне к стене, навалившись всем телом, и
подростковые поцелуи остались в прошлом. А я растерялась. Стыдно, но я даже не
попыталась прекратить все это, а замерла в испуге, позволяя ему делать то, что
он хочет, потому что уже поняла: его не остановить. То есть попытаться,
конечно, можно, но это будет сродни попытке остановить машину, летящую с
бешеной скоростью, выйдя ей навстречу. А потом и эти мысли меня оставили, и на
несколько минут я выпала из реальности и оказалась где-то на другом конце
Вселенной, значение имело только одно: невероятное стремление зацепиться за
этот миг, и страшная боязнь, что он пройдет, испарится, исчезнет…
Я застонала и с большим трудом вернулась в реальность. То
есть реальность сама о себе напомнила тремя подростками, которые, как и мы,
должно быть, искали уединения и решили свернуть в подворотню. Завидев нас, один
из них что-то шепнул товарищам, а я пунцово покраснела, готовясь рухнуть в
обморок. Дима стоял, загораживая меня от них, опершись одной рукой в стену над
моей головой и провожая ребят взглядом: они поспешно проследовали мимо, не
раскрывая ртов и не оборачиваясь. Я настолько пришла в себя, что могла одернуть
юбку и попыталась застегнуть пуговицы на блузке, с этим, правда, вышла
незадача: пальцы не слушались. Дима взял меня за подбородок и принялся
целовать, потом отстранился, лихо застегнул все мои пуговицы, схватил меня за
руку и потащил на улицу.
Я пребывала в полном обалдении и ни о чем не могла думать, а
может, и не хотела. Слегка вздрагивала, то ли от недавних объятий, то ли в шоке
от собственного поведения, которое в голове не укладывалось. Дима остановил
такси, и мы очутились на заднем сиденье, он все еще держал меня за руку, а я
пыталась представить, как выгляжу. Водитель всю дорогу поглядывал на нас с
большим интересом, а я таращилась в окно, боясь встретиться с Димой взглядом,
но отметила про себя, что очки он снял и из-за этого, должно быть, выглядит
как-то непривычно. Машина остановилась возле моего подъезда, Дима сунул
водителю деньги, вышел и помог выйти мне. Бегом мы поднялись на второй этаж, я
попробовала найти ключи в сумке, не преуспела в этом и принялась истерически
смеяться. Дима отобрал у меня сумку, нашел ключи, открыл дверь и втянул меня в
квартиру. И тут я перестала смеяться, пуговицы рассыпались по полу, и сама
блузка через мгновение оказалась там же. «Черт-те что», – успела подумать
я, и это было последней здравой мыслью.
– Ужасная деградация, – подумала я и в досаде
прикусила губу, сообразив, что произнесла это вслух. Присутствие Димы в моей
постели мешало предаться самобичеванию и развить тему о том, как низко я пала.
– О чем ты? – спросил он с интересом, приподняв
голову с подушки и нежно глядя на меня.
– О своем поведении, – ответила я со вздохом.
– И что там с твоим поведением? – удивился он.
– По-твоему, это нормально – заниматься в подворотне
любовью с малознакомым мужчиной? – возмутилась я. Разумеется, я желала
быть утешенной, раз уж не смогла держать язык за зубами.
– Конечно, ненормально. Но любовью ты занималась со
мной, а это существенно меняет дело.
Мне очень хотелось растолковать этому типу, что такое
поведение мне не свойственно, и оттого мне хреново, но это было бы совсем
глупо. И я только вздохнула. Но совсем заткнуться ума не хватило, я произнесла:
– Никогда не думала, что способна на такое.
– Я тоже не думал, – кивнул он.
– Ты обо мне или о себе? – съязвила я. Он
засмеялся.
– Подворотни не вызывают у меня энтузиазма, –
сказал он. – До сегодняшнего дня точно не вызывали. Хотя теперь уж не
знаю… – Он опять засмеялся. – У меня всегда было тяготение к комфорту. И в
этом смысле подворотня никуда не годится. Девушка ты легкая, но…
Я огрела его подушкой, он рассмеялся, а я почувствовала себя
несколько увереннее. Отбросив подушку в сторону, он потянул меня за локоть.
Устроив голову на его плече, я решила: с самобичеванием пора кончать, тем более
что чувствовала я себя прекрасно, если честно, никогда так распрекрасно себя не
чувствовала, и я охотно простила Диме его выходку. Однако что-то саднящее,
вроде занозы, в душе осталось, и это, как ни странно, не имело отношения к
моему «падению», а было скорее связано с поведением Димы. Вероятно, ему
подобное поведение свойственно, но приставать к нему с вопросами я не спешила.
Что я могла услышать в ответ? Приятная правда вызвала бы у меня сомнение, а
неприятной я не хотела. «Нужно радоваться настоящему», – мудро рассудила я
и принялась радоваться.
– Хочешь кофе? – спросил Дима, поднимаясь через
некоторое время с постели, а я кивнула. Он стоял ко мне спиной, натягивая
джинсы, и я только сейчас заметила у него на плече шрам довольно зловещего
вида.
