– Значит, ничего нового. Жаль.
– Я еще про упырей пишу. И оборотней, – ввернула
Юлька, должно быть, насмешливый тон Рагужанского начал действовать ей на нервы.
– В вашем городе есть упыри? – заинтересовался
он. – Оборотней я и сам встречал. Взял шофера на службу, а приличный
парень с дипломом инженера оказался зубным техником из Мелитополя, чуть не
угробил машину вместе со мной.
– Упырь или нет, а встречу на кладбище один из них нам
назначил, – сообщила Юлька. – После моей статьи в газете.
– На кладбище? – вроде бы усомнился
Рагужанский. – А что за статья?
– О некоем тайном обществе в нашем городе.
– Масоны в губернии? Интересно, – хмыкнул князь,
но тут же стал серьезным. – Кто-то развлекается от скуки? Есть любители
примерять на себя чужие тряпки.
– Тряпки? – Юлька не поняла, что он имеет в виду.
– Фартук вольного каменщика. Или ваше тайное общество к
масонам не имеет отношения? Откуда вы узнали о нем?
Пока Юлька разговаривала с Рагужанским, я наблюдала за
Аделаидой, она нервно теребила побрякушки на своей груди, глядя на князя с почтительным
обожанием, точно он изрекал некие истины, недоступные ее пониманию, но которые
надлежало запомнить, чтобы передать следующим поколениям. А в голову мне
полезли мысли, не имеющие никакого отношения к теме нашей беседы и все же
вызванные Аделаидой, точнее, поведением этой пары. Апостолы почему-то всегда
мужчины, а самыми ярыми их приверженцами всегда являются женщины. Они не
предадут при первом крике петуха, а будут идти рядом, заботясь о том, чтобы их
возлюбленный учитель ни в чем не нуждался. Они умрут за него в спокойной
уверенности, что крестный путь предназначен им судьбой, и не увидят в этом
никакого геройства, при всем том ничего не требуя взамен. Сколько их,
терпеливых и незаметных, во все века ходило по дорогам вслед за своим
избранником?
«Куда это меня занесло? – удивленно подумала я. –
И при чем здесь Аделаида?» Вот уж кто совсем не ассоциировался у меня с
терпеливыми и незаметными. Однако в ее отношении к Рагужанскому не было ничего
от влюбленности старой бабы в молодого красавца. Она явно жаждала быть ведомой
и внимала каждому слову князя.
– Откуда? – вздохнула Юлька, не торопясь отвечать
на этот вопрос. Наверное, прикидывала, как соврать половчее. – Я его
выдумала. Просто так, из хулиганства, и написала об этом в газете. Вы
совершенно правы: журналисты по большей части врут.
Рагужанский засмеялся и даже захлопал в ладоши, так ему
понравился ответ, а Аделаида вздохнула с облегчением, оно, видимо, относилось к
тому факту, что Рагужанский воспринял Юлькину выходку как забавную шутку.
– Прелестно, – сказал он. – И что, в это
кто-нибудь поверил?
– Я вру не для того, чтобы в это верили, –
отрезала Юлька. – У меня одна забота – тираж родной газеты должен
воспарить в заоблачные выси.
– Разумно, – согласился Рагужанский. – И как
прошла встреча? – полюбопытствовал князь. – На кладбище, я имею в
виду.
– Кто-то притаился за огромным деревом и оттуда вещал о
князе Тьмы. – Я покосилась на Юльку. Стоило ли все рассказывать этому
типу? Но она игнорировала мой взгляд. – Нам все это быстро наскучило, и мы
отправились восвояси, – заключила она с легкой усталостью в голосе, давая
понять, что и этот разговор ей наскучил.
– Историю с кладбищем вы тоже выдумали? – весело
спросил Рагужанский. Юлька покачала головой.
– Нет. История настоящая, правда, глупая.
– Да, сенсации из этого не сделаешь, – кивнул
он. – Хотя… У вашей статьи будет продолжение?
– Возможно, если Лиза опять поможет мне что-нибудь
придумать.
– Значит, вы пишете в соавторстве. А чем занимается
ваша подруга, когда не выдумывает истории?
– Я работаю в рекламном бизнесе, – ответила я.
– Вот как. Позируете для модных журналов?
– Нет. Выполняю заказы для различных фирм: вывески,
плакаты и прочее в том же духе.
– У меня такое чувство, что я вас уже где-то
видел, – заметил князь.
– Лизанька – звезда нашего телевидения, –
подсказала Аделаида.
– Не сомневаюсь, – приятно улыбнулся он.
– Князь скучает в нашем городе, – ворковала
Аделаида. – Все его знакомые – несколько выживших из ума старух, –
она кокетливо посмотрела на него, а он вновь поцеловал ее руку.
– Вам прекрасно известно, как я ценю ваше общество. Вы
просто кладезь премудрости и великолепная собеседница.
– И все же, – заливаясь девичьим румянцем,
продолжала Аделаида. – Я считаю, что князю не хватает общества. Особенно общества
молодых интересных женщин.
– Аделаида Викентьевна мечтает меня женить, –
усмехнулся он, разводя руками.
– Вовсе нет, князь. Я боюсь, вы заскучаете и вновь
уедете за границу, оставив нас здесь обливаться слезами.
Невероятно, но в глазах Аделаиды действительно появились
слезы, самые настоящие.
– Будем надеяться, что это произойдет не скоро, –
ответил он.
– Лизанька, помоги мне на кухне, пожалуйста, –
резво вскочив, вдруг попросила Аделаида и потянула меня за собой. Разумеется,
ни в какой помощи она не нуждалась, а на кухню обычно заглядывала, чтобы
поскандалить с Марьей. Не успели мы покинуть гостиную, как она зашептала: –
Лизанька, голубушка, ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Ты так красива, умна,
проницательна, а князь… он удивительный человек, было бы прекрасно, если бы вы
с ним подружились, – закончила она, умоляюще сложив ладошки.
– Откровенно говоря… – начала я в замешательстве.
– Почему бы вам, к примеру, не поужинать вместе? –
не слушая меня, продолжала старушенция. – Я боюсь, что он вправду уедет.
Книги можно писать где угодно, хоть здесь, хоть в Вене… он так одинок,
Лизанька. Я думаю, за всем этим стоит какая-то история, любовная, разумеется.
Он нуждается в утешении. Будь с ним поласковее.
Вот чертова старуха. Самое нелепое, что, занимаясь
сводничеством, Аделаида ничего скверного в этом не видела. Мне стоило большого
труда сдержаться, но потом я подумала: это все от одиночества, старуха занята
устройством чужой судьбы, потому что уже ничего нового не ждет от своей.
– Я постараюсь, – с натянутой улыбкой ответила я.
