Тут я сообразила, что парень живет по соседству с Юлькой, и
задумалась, хотя в том, что они оказались соседями, не было ничего необычного.
Но Юльку это обстоятельство почему-то насторожило.
– Это простое совпадение, – поспешно заметила я.
– Ладно, поехали, – отмахнулась она, и мы
вернулись в машину.
По дороге к улице Космодемьянской мы опять молчали, на этот
раз молчание меня не тяготило, было бы хуже, задайся Юлька вопросом: что мы
будем делать, оказавшись по известному адресу. Никакого плана у меня не было,
что не удивительно, но я рассчитывала на удачу, вдруг что-нибудь произойдет и
нам удастся хоть на шаг приблизиться к разгадке?
– Сворачивай направо, – буркнула Юлька. –
Седьмой дом там.
Нужный нам дом ничем не отличался от двух десятков других по
соседству, я, остановив машину, вышла, так и не решив, что, собственно, делать
дальше.
– Ты ведь не собираешься к нему в гости? –
съязвила Юлька.
– Не собираюсь. Вдруг повезет и удастся поговорить с
соседями.
– О чем?
Это было слишком. Я повернулась к ней и предложила:
– Лучше вернись в машину.
– Ладно, не злись. Соседи, конечно, это гениальный ход,
но… – Она не успела договорить, мы как раз вошли во двор и на ближайшей
скамейке обнаружили двух старушек. Та, что сидела ближе к нам, показалась мне
точной копией Серафимы, тот же острый глаз и выражение неуемного любопытства на
лице.
Я воодушевилась, подумав, что явиться сюда было не такой уж
безнадежной затеей. Юлька, как видно, тоже уловив явное сходство бабули с
любимой соседкой, проявила заинтересованность и первой задала вопрос:
– Простите, Гена Грязнов в какой квартире живет?
– В четвертой, – кивнув на дверь подъезда,
ответила бабка сладким голосом прокурора и принялась сверлить Юльку взглядом.
Вторая бабка уставилась на меня, а вслед за ней и моя подружка, предлагая мне
продолжить.
– А вы случайно не знаете, он сейчас дома?
– Вон его машина стоит, должно быть, дома, – бабка
кивнула куда-то за свою спину, и мы в глубине двора увидели знакомый джип.
– А вам Генка зачем? – встряла вторая старушенция. –
Он вроде женат. – Она хитро улыбнулась
– Мы совершенно по другому поводу, – глупо заявила
я.
– Ну-ну, – старушка поджала губы, а ее
приятельница заметила:
– Верка его бросила. Как раз вчера с отцом приезжала,
за вещами.
– Да что ты говоришь? – обрадовалась вторая
бабуля. – Я и не знала.
– Она уж в третий раз уходит, – продолжала
первая. – Парень он непутевый, одно безобразие на уме.
– Какое безобразие? – Я плюхнулась на скамейку
рядом со старушками, демонстрируя свою заинтересованность. Юлька осталась
стоять, переминаясь с ноги на ногу.
– Пьет он. И до баб жутко падкий. Верка в отпуск
уезжала, так у него что ни день, то какая-нибудь крашеная. Никакого стыда,
ей-богу. Мое дело, конечно, сторона, я в чужую жизнь не лезу, но ведь мог бы
своей пустой головой подумать: кто-нибудь Верке непременно донесет.
– И донесли? – поспешно спросила Юлька.
– Выходит, донесли, раз Верка его бросила. Если честно,
она тоже та еще штучка. Два раза перед отпуском ее какой-то хмырь на машине
подвозил.
– Оба хороши, – поддакнула ее приятельница.
– Это уж точно. А Генка еще и лодырь, каких свет не
видывал.
– Чем он занимается? – решилась спросить я.
– Автомастерская у него своя. Отец покойный ему денег
оставил и квартиру эту. Генка с матерью в Марьине жили, а как отец помер, он
сюда перебрался.
– А дружки у него все как есть шпана, –
доверительно поведала вторая бабка и перешла на шепот: – Генка ведь по
малолетству в колонию попал, с дружками машину угнал, да еще и разбили ее. Отец
всяко старался ему помочь. Да только разве убережешь? Вот и отправили его на
зону. И дружки, видно, все непутевые. А вы кто такие? – без перехода
спросила она.
Пока я прикидывала, что ответить на этот вопрос, дверь
подъезда с шумом распахнулась, и появился сам Гена. Я отвернулась, надеясь, что
он не обратит внимания ни на меня, ни на Юльку, стоявшую к нему спиной. Он бы и
не обратил, но бабка тем же сладким голосом протянула:
– Гена, девушки тебя спрашивают.
– Чего? – буркнул он, тут взгляды наши
встретились, и Гена мрачно насупился. – А вы здесь откуда? – Никакого
беспокойства в его голосе не чувствовалось, лишь праведный гнев и негодование.
Юлька выжидающе смотрела на меня, предоставив мне сомнительное удовольствие
объясняться с этим типом.
Недолго думая, я подхватила слегка растерявшегося парня под
руку и увлекла подальше от соседок, те напряженно за нами наблюдали, навострив
уши, чтобы не пропустить ни единого слова.
– Ты же хотел с нами познакомиться, – зашептала
я. – Вот мы и пришли.
– Адрес откуда узнали? – нахмурился он, но
по-настоящему ответ на этот вопрос его не интересовал, парень все больше
мрачнел, ожидая подвоха от нашего визита.
– Ну, так что? – спросила я.
– Что? – не понял Генка.
– Будем знакомиться?
– Не испытываю ни малейшего желания, – освобождая
свою руку, заявил он.
– Жаль, а мы на это очень рассчитывали.
– Раньше надо было рассчитывать, а теперь… – он развел
руками и направился к своей машине.
Сообразив, что он сейчас уедет и мы в своем расследовании ни
на шаг не продвинемся, я решила попытаться еще раз.
– Значит, так, – начала я сурово. – Мы
журналисты и на кладбище оказались не просто так, туда нас привело
журналистское расследование. У меня вопрос: за кем вы со своим дружком следили?
Гена споткнулся и замер, глядя на меня с недоумением.
– Мы следили? Да ты чокнутая, что ли? Следили… я же
сказал, мы с Вовкой собирались баб снять, ехали в клуб «Спартак», а тут вы. Вот
и все.
– Зря ты упрямишься, – посетовала я. – Дело
серьезное. Не хочешь говорить с нами, придется объясняться с милицией.
Однако Гена оказался не из пугливых. При слове «милиция» он
опять нахмурился, выпятил подбородок, и без того массивный, и заявил:
