— Видела… Пьянь разная. Правда, один крутой, на
иномарке раскатывает.
— Какая иномарка?
— Не знаю. Красивая, вся светится. Только этот Коля
форменный бандит. — Женщина вдруг осеклась, посмотрев на нас с испугом.
— Значит, Коля, на иномарке, — помог ей
Саша. — Еще кто?
— Господи, кто… да вон пивнушка на углу, рядом с
магазином, все Юркины друзья там. Говорю — пьянь. Васи, Вити, Пети… Вы меня
отпустите? — спросила она тихо.
— Конечно, — улыбнулась я. — А иномарка
какого цвета?
— Да черт ее знает… блестящая.
— Серебристая, что ли?
— Ну… да. Вроде бы Не больно я ее разглядывала. Юрка
сам однажды на «Волге» приехал. Белая такая… сказал, на работу устроился,
шофером. Я еще, дура, поверила, потом, конечно, поняла, что врет.
— А когда врал, сказал, куда устроился?
— В Колькину фирму. Что уж за фирма у него, не знаю.
Это Колька его втянул, да? Чего с ним?
— Ничего. — Я вздохнула. — Фамилию Кольки
знаете?
— Нет. Откуда? Я ж его на работу не устраивала. У
дружков спросите. Они должны знать.
— Ясно, вы извините, что среди ночи подняли.
— Так вы из милиции? — еще больше испугалась она.
— Нет. С чего вы взяли?
— Ну… извиняетесь.
— Топай, — сказал Саша. — Пока я не
передумал. И помалкивай.
Женщина поспешно покинула машину.
— Только время потеряли, — вздохнула я.
— Не скажи. Вадим прав: кто-то сколотил команду из
бывших зеков. Севой Крестом тут даже не пахнет.
— Зачем бывшим зекам мой сын? — разозлилась я.
— Понятия не имею.
Возле дома Светланы мы оказались уже под утро, свет горел
только на лестничных клетках, у подъезда дремал пес-бродяга, и мне, глядя на
него, очень захотелось спать. Я позвонила в дверь, Саша стоял рядом, опершись
на перила, вроде бы безо всякого интереса к происходящему. Я успела раз десять
нажать кнопку, но к двери так никто и не подошел.
— Вызовем милицию? — безо всякого выражения в
голосе спросила я, как видно, заразившись избытком спокойствия у своего
спутника. Он пожал плечами:
— Пока не стоит. Вдруг произойдет что-нибудь
интересное.
— Например?
— Откуда мне знать? — удивился он, вытер носовым
платком звонок и зашагал вниз, мне ничего не осталось, как идти за ним.
Мы устроились в машине, и я вскоре уснула, а проснулась
потому, что Саша коснулся моего плеча и позвал тихонько:
— Лена…
Я трясла головой, терла глаза и вообще плохо соображала
спросонья, поэтому не сразу заметила Валентина. Он подъехал на такси и бегом
припустился к подъезду.
— А парень-то жив, — искренне удивился Саша. —
Чудеса… — И добавил:
— Идем. У него наверняка есть ключи.
Ключи, конечно, были, дверь он не только не запер, но даже
не удосужился закрыть как следует, пролетел в спальню да так и замер там с
вытаращенными глазами и открытым ртом. Голова его была запрокинута, и смотрел
он куда-то вверх, я тоже посмотрела и увидела ноги, босые, нелепо торчащие из
забавной розовой пижамы с коричневыми слониками, потом увидела все остальное и
на всякий случай зажала рукой рот.
— Господи, — прошептал Валентин и наконец увидел
нас. — Это не я, — сказал он поспешно. — Я только сейчас вошел,
спросите у таксиста. Я ей вечером звонил, поздно, а она не… о господи… и утром
звонил, а потом решил съездить, не мог больше ждать. Она сама, да?
— Повесилась? — спросил Саша, Валентин кивнул, а я
прошла к столу, где лежала записка: «Никто не виноват». —
Повесилась, — нараспев повторил Саша и тут же напористо осведомился:
— Что, были причины?
— У нее? Нет, не знаю… были, наверное…
— Несчастная любовь, долги, смертельная болезнь?
— Я не знаю, — замотал головой Валентин; вместо
того чтобы немного прийти в себя после шока, он начал потихоньку впадать в
истерику.
Саша подошел к нему, взял за плечи и швырнул в кресло.
— Вот что, красавчик, то, что ты еще жив, у меня,
например, в голове не укладывается. Но это, конечно, поправимо…
— Вы… что вы имеете в виду? — пролепетал Валентин.
— Я имею в виду, что ты сейчас напишешь пару слов
близким и устроишься рядом с подружкой. В конце концов, это будет справедливо.
— Вы с ума сошли?
Парень был довольно крупным, но сейчас так перепугался, что
и не думал о сопротивлении.
— Может быть, — согласился с ним Саша. —
Поэтому в твоих интересах все нам рассказать.
— Что рассказать? Я ничего не знаю…
— Конечно, на кладбище ты оказался случайно и записку
под «дворником» не оставлял?
Парень, не стыдясь, всхлипнул, закрыл глаза ладонью и
жалобно произнес:
— Это не я… Это она… Я, честно, ни при чем, это она все
придумала…
— Принеси воды, — сказал мне Саша.
Я вернулась с кухни с чашкой воды. Валентин жадно выпил ее и
посмотрел на меня так, точно я числилась в его ангелах-хранителях. Совершенно
напрасно, между прочим.
— Где мой сын? — спросила я.
— Я не знаю, — клацнув зубами, ответил парень и,
покосившись на ноги своей подруги, сглотнул и спросил:
— Это вы ее, да?
— Где мой сын? — повторила я и достала пистолет,
оружие произвело впечатление, парень стал болтать как заведенный.
— Я не знаю. Откуда мне знать, я вообще ничего не знаю…
— А кто знал, она?
