— Так я и не смеюсь.
— А с какой стати тебе лезть во все это? —
продолжила я. — Что у тебя за интерес?
— У меня не интерес, а внезапно вспыхнувшее чувство. Я
плохо сплю, практически ничего не ем и постоянно тяготею к месту твоего
проживания. Это очень неудобно в силу разных причин. Я надеюсь, если мы будем
жить под одной крышей, сон наладится, аппетит нормализуется и я смогу вернуться
к полноценному существованию.
— Зато аппетит пропадет у меня. Лучше иметь дело с
милицией, чем с бабником, вроде тебя.
— Это клевета, — горячо ответил он. — Подлые
слухи, которые распускают недруги. Я абсолютно моногамен. Сама сможешь
убедиться, если переедешь ко мне .
— Да с какой стати? Просто сумасшедший дом какой-то… —
раздраженно покачала я головой.
— Маня, — поморщился он, — есть еще одно
обстоятельство, о котором я не хотел говорить, но, видя твое упрямство… Тот тип
в кафе, которого убили…
Видишь ли, он довольно известная личность в определенных
кругах.
— В каких кругах?
— Преступных. По какой-то причине он выбрал это кафе.
По крайней мере, обедал там каждый день в одно и тоже время. Думаю, его дружки
очень хотели бы знать, кто лишил его жизни.
— Да-а, — прошептала я, вспомнив некстати Васю с
Вадимом. Мама моя, если в милиции могут решить, что я связана с грабителями,
потому и Славку и не выдала, то и этим ничего не стоит прийти к тому же выводу,
только в отличие от милиционеров они не ограничатся вопросами, а могут перейти
к допросу с пристрастием. Чем это для меня закончится остается лишь гадать. Вот
это я попала… Теперь в милицию никак нельзя: то, что знают в милиции, легко
могут узнать и бандиты, а у них руки длинные , это даже дети знают, те,
конечно, что телек смотрят. Тут в голову пришла еще одна мысль и остатки моего
оптимизма приказали долго жить, заодно и я едва не скончалась вместе с этими
остатками, правда успела произнести:
— Когда Славку обнаружат менты и по пистолету и сумке
поймут, что он участвовал в ограблении…
— Довольно быстро выйдут на тебя, — продолжил
Стас, сопроводив свое ценное замечание кивком. — Поэтому я прихватил
вещественные доказательства из квартиры.
Пусть ломают голову, кому понадобилось убивать безобидного
алкаша. Заодно и убийце не худо поволноваться, если он узнает, что вещественные
доказательства исчезли… Ну, как я тебе в образе сыщика?
— Ты ненормальный.
— Здрасьте, я стараюсь изо всех сил…
— Ты следил за мной, — нахмурилась я. — Ведь
следил? Как еще ты мог оказаться в Славкиной квартире?
— Я тебя охранял, между прочим, потому что ты мне
дорога. Кругом враги, которые знают тебя в лицо, а мы их нет. Надеюсь, теперь я
тебя убедил. Переезжай ко мне.
— Ничего подобного, ты мне кажешься ужасно
подозрительным. Конечно, насчет врагов с неизвестными мне лицами ты прав. Как
раз твое лицо вызывает очень большие опасения. Возможно, именно оно скрывалось
под маской.
— Не фига себе, — вытаращил глаза Стас. —
Получил за свою доброту.
— Держись от меня подальше, — рыкнула я и полезла
из машины.
— Послушай, чокнутая, — воззвал он, но я уже не
слушала и устремилась к троллейбусной остановке неподалеку.
Мне повезло, я успела запрыгнуть в троллейбус и вздохнула с
облегчением, но оно продлилось недолго, троллейбус свернул и стало ясно, что
маршрут мне не подходит. Мне сделалось обидно, почему я должна ехать в
троллейбусе в неизвестном направлении, в то время как моя машина… я глухо
простонала, сомневаясь, смогу ли когда-нибудь увидеть ее. Тут, как всегда,
отключили электричество, троллейбус замер в длинной шеренге таких же невезучих,
а я побрела пешком в сторону своего дома, решив больше не пользоваться
общественным транспортом Когда не спеша шагаешь , лучше думается, а подумать
было над чем. В родном дворе я оказалась где-то через час и первым делом
увидела свою машину, подбежала к ней с радостно бьющимся сердцем, и обнаружила
на стекле под дворниками записку: «Ключи у меня. Позвони. Целую. Твой Стас».
— Иезуит, — возмутилась я и передразнила:
— Целую, твой Стас.
«Конечно, твой и еще двух десятков таких же дур. Нет, уж,
целуй кого-нибудь другого», — злобно подумала я, вошла в подъезд и
поднялась на второй этаж. Здесь меня ждал сюрприз. Не успела я достать ключи из
сумки, как увидела, что дверь не заперта. Более того, она была слегка
приоткрыта.
— Чудеса, — сказала я вслух. Ритка до смерти
боялась, что нас ограбят, и за дверью тщательно следила Севка порядок тоже
уважал. Чего ж тогда дверь открыта?
Тут я не некстати вспомнила о ночном взрыве, предупреждении
Стаса и испуганно попятилась. В сумке зазвонил мобильный, я подпрыгнула и
схватилась рукой за сердце, после чего ответила:
— Это я, — порадовал Стас. — Ты дома? Машину
видела?
— Видела, — подумала и добавила:
— Спасибо. — Слышать человеческий голос было
приятно и я не торопилась отделаться от Стаса.
— У тебя тяжелый характер, — заявил он, — к
тебе невозможно приспособиться.
— Бабникам нет места в моей жизни.
— Говорю, это клевета. Злостные наговоры, а все потому,
что твоя подруга влюбилась в меня, как кошка, а я не разделял ее страсти,
потому что предчувствовал — в скором времени появишься ты. И ты появилась, а я
порадовался, что я такой проницательный парень.
— Ага, — буркнула я, потянула дверь и осторожно
вошла в холл. Все это требовало от меня огромных энергетических затрат, и Стаса
я вовсе не слушала, не до него было, пусть себе трещит на здоровье, так
спокойнее.
— Ты чем занимаешься? — вдруг спросил он.
— Ничем, иду по своей квартире.
— Да? Дышишь как-то странно, точно мешок волокешь.
— У меня была открыта дверь. Это меня тревожит и дышу я
так от волнения.
— Что? — рявкнул он мне в ухо. — В квартире
кто-нибудь есть?
— Откуда мне знать? Я стою в холле, холл у нас большой
и я ничего кроме него не вижу.
— А позвонить в дверь ты не догадалась?
— Нет.
— А позвать мачеху?
— Ритка, — заголосила я. В ответ ни звука. —
По-моему, тут ни души, — заметила я с печалью.
