– Не только в Америке, – поправил Фэб. – Кир мне тут доложился – Азия в точно таком же положении. То есть Восток в данном случае не отстает, напротив, еще и опережает. Японцы так и вообще превзошли все и вся – она намывают донный грунт и сумели увеличить площадь Курильских островов… А это тебе не кажется абсурдом?
– Мне тут все кажется абсурдом. От того, что случилось с Тринадцатым, до этого бреда с детьми, – признался Ит. – Ах да. У нас еще и корабль сперли, но мне, честно говоря, было как-то недосуг… пусть этим Ри занимается.
– Он занимается, – кивнул Фэб. – Пока что ясно одно – что ничего не ясно.
– Совсем хорошо, – скривился Ит. – Слушай… ты не обратил внимания на одну маленькую странность? Тринадцатый начинает истерить, если я ухожу больше чем на час. Брид тоже. Причем почему-то именно я.
– Обратил. – Фэб нахмурился. – От Брида сейчас добиться чего-то нереально, в мысли эмпату не влезешь, сам понимаешь, поэтому я и не пытаюсь. Пробовал «прочитать» Тринадцатого, но с ним вообще глухо, его держат на седативных, он не соображает почти. Эмоции кое-как читаются, и все.
– Н-да… – Ит кашлянул. – А Володя с Олегом, однако, записные вруны. «Что-то не так», – скривился он. – Кстати, я тут прочел, что стариков высылают после шестидесяти… Онипрею помнишь?
– Еще бы. – Фэб осуждающе покачал головой. – Один в один. Разве что кладбищ тут просто нет, как класса. Семейные альбомы они хранят. Пластиковые. Так, ладно. Идем назад, а то, как я чувствую, наш психопат опять скоро истерику закатить может.
* * *
Тринадцатый и впрямь начинал волноваться, если Ит куда-то уходил больше чем на полчаса. Хуже всего было то, что у него начинало от этих волнений скакать давление, он, по словам Жени, начинал «бороться с аппаратом», и чаще всего его истерики заканчивались дополнительной дозой седативного – от чего явно не в восторге был Фэб, который справедливо считал, что местные седативные – вещь совершенно неполезная.
В результате Ит, разумеется, устал до крайности и начал раздражаться по поводу и без. На Тринадцатого он, конечно, злиться не мог – еще не хватало! – зато остальным от него доставалось по полной программе.
– Не понимаю, – жаловался он Скрипачу на исходе второй недели пребывания в больнице. – Почему он в меня вцепился, а?.. Почему не в тебя, не в Фэба, не в Ри, наконец?! С какой радости именно я?
– Меня больше удивляет Брид, – заметил в ответ Скрипач. – С ним-то ничего нет, но он ведет себя точно так же, как Тринадцатый, да еще и ругается последними словами, когда ты уходишь. Словно… словно это что-то само собой разумеющееся.
– Что именно?
– Что ты должен находиться с ними рядом.
– Угу. – Ит мрачно кивнул. – Ничего не понимаю. Маразм.
Впрочем, маразма со временем становилось все больше и больше.
Для начала – Ри с траурным лицом сообщил, что «Ветра» нет в пределах системы. То есть, по сути, корабль, который стоил огромных денег и в который была вложена чертова уйма времени и усилий… просто кто-то угнал. Как – не мог объяснить никто.
Факт, однако, оставался фактом: «Ветра» в системе больше не было.
Дальше – Скрипачу удалось пообщаться с Бертой и рассказать ей реальную ситуацию. Он и рассказал: и про несчастный случай с Мотыльком, и про кражу корабля, и про общую ситуацию в мире. Во время первого разговора Берта не сказала ничего, через несколько дней вышла на связь с рыжим самостоятельно и сообщила следующее: все разговоры с Джессикой она берет под контроль, с Окиста ее не выпустит, но долго играть в эти игры не получится, потому что Джессика отнюдь не дура, а обманывать эмпата – занятие неблагодарное. Рыжий в ответ предложил рассказать Джессике правду, но слегка приуменьшить масштабы трагедии – не говорить про то, что Тринадцатый едва богу душу не отдал, а сказать, например, что его просто треснули, но оправился он быстро и сам.
– Родная, умоляю, ну соври что-нибудь! – просил он жену. – Ему еще как минимум неделю на аппарате лежать, ребра еще не срослись, а после того, как с аппарата снимут, ему еще лечиться и лечиться!..
– Сколько? – тяжело вздохнула Берта.
– Фэб сказал, что до того, чтобы он в адекватном виде мог показаться Джесс, должно пройти месяца два. А лучше три, – сообщил Скрипач. Берта беззвучно выругалась. – Малыш, ну не надо, а? Никто же не виноват, что так получилось.
– Я кого-то обвиняла в чем-то? – прищурилась она. – Рыжий, я… я постараюсь. Давай так – как только его с аппарата снимут, надо будет, чтобы они оба вышли на связь с Джесс по трансиверу.
– Нереально, – тут же ответил Скрипач. – Бертик, вообще нереально! Тут трансивер только стационарный и только через транспортников. Карантин же, ты чего?! Гибких каналов тут в заводе нет. А везти его сюда через весь город… проще и дешевле на месте придушить. Я серьезно.
Скрипач сейчас сидел в переговорной, небольшом помещении на территории Таможни, а Берта ради этого разговора улетела в Саприи. Из дома она говорить не рискнула. Сейчас Скрипач видел за ее спиной знакомый пейзаж: высокие горы и тревожный багряный закат. Видимо, говорит из кафе на одном из последних этажей. Что ж, правильно. Так надежнее.
– Верю, – она покачала головой. – Ладно. Давай так: как только он оправится настолько, чтобы пообщаться, – пусть пообщаются. Хорошо? И… рыжий, мне как-то не по себе от этого всего. Имей в виду: если что-то почувствую, приеду.
– Ты пока что сиди лучше дома, – взмолился Скрипач. – Вот только тебя тут не хватало!..
– Ведь не хватает, – хитро улыбнулась она. – И еще как не хватает.
– Права, – согласился Скрипач. – На самом деле действительно не хватает, но пока… правда, лучше не надо.
– Выходите на связь почаще, – попросила она. – Деньги нужны? Перевести?
– Нет, не надо. – Скрипач усмехнулся. – Ри у нас гений предусмотрительный, денег много.
– Ну как знаешь…
* * *
Ит первым обратил внимание на то, что Фэб почему-то мрачнеет все больше и больше, несмотря на то, что с Тринадцатым все обстояло весьма неплохо. Причина, как они со Скрипачом поняли двумя днями позже, заключалась не в Мотыльке. Просто Фэб первым начал понимать кое-какие новые вещи – видимо, потому, что чаще других общался с Женей.
…Вечер выдался теплый, светлый, и Брид, пусть и с неохотой, но отпустил Скрипача, Ита и Фэба на полчасика во двор – подышать воздухом и немножко отдохнуть. Тринадцатый спал, в последние дни ему стало гораздо лучше, и сейчас присутствие просто не требовалось.
– Ладно, идите, – ворчал он недовольно, усаживаясь рядом с Тринадцатым и подтаскивая к себе поближе «лист». – Почитаю пока…
«Лист» ему Скрипач купил самый маленький, какой сумел достать, модель была устаревшая, но это было единственное, что Брид мог с грехом пополам использовать, не прибегая к посторонней помощи. Рации, купленные до всех событий, пока что валялись без дела – Женя категорически запретила их даже включать рядом с реанимационным комбайном.
