Вот это да! Самый настоящий профессорский кабинет в лучших традициях – деревянные панели на стенах, классическая зеленая лампа на бронзовой ноге, стоящая на тяжелом, массивном деревянном столе; вдоль дальней стены – полки с книгами, очень похожими на те, что были в ходу на Терре-ноль, разве что формат немного непривычный, книги меньше по размеру, но стилистика точно такая же и ощущение такое же. Основательность и надежность.
…Берта, помнится, мечтала когда-то о подобном кабинете, но даже ей, при всех званиях и регалиях, до такой роскоши дорасти не удалось. Кабинет у нее был куда скромнее…
– Эй, – тихонько позвал Ит. – Ты здесь?
В дальнем углу кабинета, там, где стоял зеленый металлический сейф, вдруг раздался слабый шорох. Ит с удивлением повернулся, сделал несколько шагов, обходя необъятный стол, и…
Из-под сейфа высунулась тонкая, перемазанная чем-то темным рука. Слабо мазнула по полу, дернулась. Он стоял, все еще не понимая, потом – вдруг дошло, Ит упал на колени, просунул руку под сейф и спустя мгновение вытащил…
– Что случи… – Он не договорил, смолк в полной растерянности.
В первую секунду он не понял, что это такое, темное, но потом по ноздрям резануло запахом, и он понял, что это темное – кровь, которая и сейчас пузырится на губах у Тринадцатого, и что все лицо у него в крови, и майка, видимо, тоже, но майка черная, и крови на ней просто не видно.
Тринадцатый дрожал мелкой дрожью, взгляд у него был совершенно стеклянный – на мгновение Ит поразился сходству с бессмысленным кукольным взглядом, который он видел у Тринадцатого всего единожды, чуть ли не в первый день знакомства с ним – руки оказались ледяными. Ит стащил с себя куртку, кое-как завернул в нее Тринадцатого, поднялся на ноги. Черт, рюкзак! Оставить? Ну нет уж, это никак нельзя. Хватит с них лужи крови на полу.
– Потерпи, – пробормотал он. – Милый, потерпи, не надо… Мы сейчас быстро-быстро… Фэб скажет, что делать… все будет хорошо, слышишь? Все обойдется, все будет хорошо!
Он подхватил рюкзак и бегом бросился к двери. Машина? Как бы не так. Сейчас в городе пробки, да такие, что ехать придется часа полтора. Нереально. Ну хорошо, мироздание, ты в этот раз все-таки сумело меня запихнуть туда, куда я категорически не хотел.
– Ты меня слышишь? – Ит уже сбежал по лестнице – пустой коридор первого этажа, запах хлорированной воды, видимо, моют пол. – Прости, на машине не получится. Пойду в ускоренном, потерпи. Совсем немного потерпи, ладно? Я осторожно.
Только бы добраться до Фэба…
* * *
Дверь в квартиру он вскрыл, как в лучшие годы, не останавливаясь перед ней ни на секунду – взмах руки, движение воздуха, щелчок закрывшегося за спиной замка.
– Фэб, беда! – крикнул он в пространство.
– Ит?
– Скорее!
– Что случилось? – Брид вылетел в коридор следом за Фэбом, но они уже были в комнате и Фэб осторожно разворачивал куртку. – Что…
– Спокойно. – Фэб разорвал на Тринадцатом майку, снял ее, бросил, не глядя, куда-то в сторону. – Ит, свет! Включи лампу. Тихо, тихо… потерпи… Брид, сюда, быстро. Вот это место на груди прижать ладонями и держать, понял? Без истерик! Стань на колени рядом и держи. Крепко. Ит, дай мне складень.
– Что? – севшим враз голосом спросил Ит. – Зачем?..
– Заткни хавальник и дай складень! – рявкнул Фэб. – Быстрее!
– Но…
– Мне десять раз повторить?!
Ит кинулся в комнату Кира и Фэба. Где же иконы? Ах да. Восток. Сдернул складень с полки, вбежал обратно.
– Брид, продолжай держать. Попробуй поговорить с ним, мне нужно, чтобы он оставался в сознании, – приказал Фэб.
– Держи, – Ит протянул иконы Фэбу, тот взял, положил складень на стол, мазнул пальцем по средней доске, и…
Складень стал распадаться на части – Ит с огромным удивлением вдруг понял, что это и не складень вовсе, а малый набор полевых хирургических инструментов, он сто раз такие видел, и его самого сто раз такими шили.
– Но как… – только и сумел проговорить он.
– Отец Анатолий тоже не без чувства юмора, – пояснил Фэб. – Так. Слушайте оба. Ит, сейчас молнией в аптеку, запоминай. – Он надиктовал список того, что следовало принести. – Покупать времени нет, кради. Времени действительно нет. Совсем. Брид, продолжай держать. Устали руки?
– Нет, – голос у Брида дрожал. – Фэб, почему ребра… вот так?
– Это называется флотирующий перелом, – объяснил Фэб. – Участок ребер просто выбит, держится только на тканях. Ит, ты еще здесь?
– Фэб, ему моя кровь подходит. – Ит стоял в дверях. – Ты для этого что-то назвал? Понадобится?
– Да. Иди. Брид, послушай. Я попытаюсь что-то поправить. Начнем сию секунду, если ждать Ита, он просто задохнется. Будешь делать то, что я скажу. Сейчас передвинься чуть дальше, запрокинь ему голову и следи за дыханием. Если при этом сможешь держать ему левую руку, будет совсем хорошо. Понял?
– Да. Фэб, а чем… чем его так…
– Видимо, ногой. – Фэб подхватил со стола налобник, привычным движением прижал к вискам. – Так, поехали. Помоги нам, Господи.
* * *
Это казалось невероятным, но Тринадцатый выдержал.
Больше всего Ит боялся, что он просто умрет от боли, но каким-то чудом несчастный Мотылек сумел перенести операцию, которая шла в общей сложности почти два часа, с минимальным обезболиванием, – к сожалению, Ит из обезболивающих сумел украсть только новокаин. Позже Ит вспоминал об этой операции с содроганием и поражался мастерству Фэба, ведь тот, не имея почти ничего, сумел как-то собрать и скрепить осколки ребер. К сожалению, проблем было куда больше…
– Иллюзий не стройте, – предупредил Фэб после того, как наложил последний шов. – С тем, что есть, мы не справимся. Это просто невозможно. Ит, вызывай корабль и сбрось информацию Ри – нам нужно на «Ветер». Срочно. Поторопись.
Пятью минутами позже Ит понял, что проблем действительно гораздо больше. Несоизмеримо.
Во-первых, корабль ему не ответил.
Во-вторых, ответил Ри и звенящим от напряжения голосом сообщил, что у них проблемы – «Ветер» заблокирован кем-то и ему не подчиняется.
После того как Ит кратко и без подробностей (упаси боже!) рассказал о том, что случилось, Ри на пару секунд потерял дар речи, потом собрался и сообщил, что они вылетают обратно в Москву, будут утром.
– Вы что-то можете сделать? – спросил он.
– Фэб делает все, что возможно, – сообщил Ит, чувствуя, что у него самого внутри словно что-то распадается на части… видимо, вера в человеческую доброту и справедливость. – Ри, постарайтесь быстрее.
– Да, – ответил тот и прервал связь.
Ит знал – сейчас сбывается один из самых худших кошмаров друга.
