Я поднялся в отсек первого уровня и сразу встретился с Володей. Он был так потрясён моим внешним видом, что потерял координацию, задел столик и опрокинул его. Остатки пиршества рассыпались на пол отсека. Изумление его было таково, что он даже не заметил, что от боковой стены отделилась невысокая тумба (которую я раньше принимал за своеобразное сиденье для крегга) и начала буквально пожирать рассыпанные вещи. При этом ей было всё равно, что она поглощала. Это могла быть тарелка, нож или недоеденный кусок окорока. За то время, пока Володя приходил в себя, эта тумба лишила нас приличной части столовых приборов и остатков деликатесов. Скорость работы этого инопланетного пылесоса весьма впечатляла, так как Володя приходил в себя не больше десяти секунд и сумел произнести то всего одну фразу:
– Миша… О-б-балдеть! Ты где взял всю эту одежду? Чёрт, да ты и побриться успел!
Я, находясь в расстроенных чувствах от потери имущества, и прежде всего моей любимой железной кружки, матерно выругался и крикнул Володе:
– Мля, да ты просто как слон в посудной лавке. Загубил, на фиг, мою мерную кружку. Как теперь, спрашивается, будем делить твой коктейль?
При этом я указал рукой на тумбу, занимающуюся в тот момент утилизацией разбитой фарфоровой тарелки, принесённой из супермаркета для красивой сервировки стола. Это была вторая подряд порция изумления, которая лицо дипломированного, талантливого доктора быстро превратила в физиономию идиота с отвисшей челюстью. А тумба, между прочим, в это время продолжала исправно трудиться, приступив к поглощению пустой бутылки из-под пива. С одной стороны, было жалко лишаться немаленьких остатков деликатесов, а с другой – смешно наблюдать реакцию Володи на работу внеземного уборщика. Я злорадно хихикал: «Ну вот, парень, считай, теперь один – один – это возмездие за твои гнусные насмешки, когда меня приспичило!»
Чтобы ещё больше закрепить достигнутый успех морального воздействия, я заявил:
– А теперь этот внеземной утилизатор нагуляет аппетит и примется за Вована. Такой заманчивый объект, с запахом помойного контейнера, вряд ли минует внимание чистюли-пуфика. Тем более и вид у тебя как у бомжары со стажем! Учись, студент, как должен выглядеть человек, который находится в контакте с внеземными механизмами!
Я постучал себя рукой по груди. Потом мне пришлось уважить просьбу Володи и рассказать, где мне удалось так прибарахлиться. Уже в конце своей лекции о пользовании инопланетным санузлом я произнёс:
– Нет, я всё-таки удивляюсь вашей тупизне. Каждый из вас уже не раз побывал в этом инопланетном туалете, и ни одному не пришло в голову проверить, что находится чуть в стороне от клозета. А там, делов-то, надавил слегка на выступающую панель обшивки, и распахиваются дверцы глубокого шкафа, набитого чистой одеждой. И никто даже не попытался воспользоваться кабинкой, так похожей на душевую. И это люди, проходящие на высокие уровни в компьютерных игрушках. Ведь первый принцип успешного продолжения игры как раз и заключается в том, чтобы отыскать где-нибудь в стенах замаскированные тайники. А в нашем случае дураку ясно – если панель выступает, значит, за ней что-то есть. Блин… приучил вас размышлитель, что все дверцы открываются только при его помощи. А тут на тебе – и шкаф открывается, и душевая кабинка действует безо всякого участия электронного мозга летающей тарелки. Если бы не я, дурак, не способный пройти дальше третьего уровня в ваших дурацких квестах, так бы и ходили – вонючие и грязные. К жизни нужно быть ближе, к жизни!
Естественно, Володя стал огрызаться и упирал в основном на то, что, когда я дрых без задних ног, они трудились как пчёлки. И не было у них даже минуты времени, чтобы изучать бытовые возможности летающей тарелки. У Сани и Серёги все силы уходили на освоение главного дела – умения управлять полётом внеземного аппарата и закрепления навыков ведения огня из бортового деструктора. А он занимался поддержанием жизнедеятельности людей, вытащенных из Статис-камеры.
В конечном итоге нашего бодания мы пришли к обоюдному согласию, что пора провести санитарный час и всем переодеться в инопланетные комбинезоны.
Володя становился не только ответственным за здоровье людей, но и главным интендантом и снабженцем. Теперь именно он должен был обеспечивать весь экипаж (включая и выведенных из Статис-камеры ребят) всем необходимым для жизнедеятельности. И я пообещал Володе, что через несколько минут разбужу Саню с Серёгой и отправлю их в распоряжение только что образованной службы тыла.
Лицо Володи расплылось в довольной улыбке. Он уже представлял, как будет себя вести перед тем, как отправит ребят в инопланетный санузел, как припомнит им все обиды, которые они нанесли, принижая его роль в нашей деятельности на летающей тарелке. А я, не выдавая иронии, хлопнул его поощрительно по плечу, повернулся и, наконец, сделал шаг в сторону портала, ограниченного красным кругом.
Материализовавшись в командном модуле, я сразу же сделал шаг за пределы площадки портала и только потом огляделся. Я ожидал увидеть бардак – разбросанные повсюду мелкие вещи и части одежды, как обычно всё выглядело в однокомнатной квартире холостяка, когда Сергей был полностью поглощён каким-нибудь делом. Ещё мне представлялось, что атмосфера отсека насыщена невыносимым запахом двух немытых тел, которые находились тут безвылазно уже много часов, выползая из берлоги только для того, чтобы облегчиться в санузле нижнего уровня. В мародёрской операции Сергей участия не принимал, он страховал Сашу и Володю из командного модуля. И пиршество после удачного налёта, по словам Володи, состоялось именно в командном модуле. Ребята ни на секунду не желали терять контроль за окружающей нас местностью.
Размышлитель размышлителем, но кто-нибудь из людей, пусть даже и спящих должен был находиться в командном модуле.
Поэтому я ожидал увидеть и унюхать нечто похожее на холостяцкую квартиру Серёги, но был приятно удивлён. В этом небольшом отсеке царил идеальный порядок. На полу ничего не валялось, воздух был свеж, как на каком-нибудь горном курорте в Альпах. Единственное, что не гармонировало с видом ультрасовременного напичканного электроникой управляющего центра (как какой-нибудь атомной электростанции), это два надувных матраса, лежащие почти посередине командного модуля. А на этих заслуженных, выдержавших уже не одну рыбацкую эпопею матрасах разлеглись Саня и Серёга, даже не прикрывшись спальными мешками, выставив напоказ свою замызганную одежонку. Чувствовалось, что спали ребята неспокойно – постоянно дёргались, изредка всхлипывая и что-то бормоча.
Жалко было будить этих совсем замученных теперешней жизнью бедолаг, но дело – прежде всего. Нужно было до того момента, когда придут в норму новые бойцы, вытащенные из Статис-камеры, обеспечить нашу будущую операцию золотом. Тянуть с этим мы не имели права. Оставалось всего тридцать часов до крайнего срока появления этого ковта на лунной базе Окров. Конечно, лучше бы прилететь туда пораньше, чтобы не поставить себя в ситуацию цейтнота. Ведь по информации, полученной от Джедемора, если ковт прибудет на базу хотя бы на минуту позже, он автоматически попадает под особую процедуру допуска на разгрузку. Прежде чем автоматическая система безопасности пропустит его в бокс приёма гуяров, на борт должен прибыть заместитель координатора. Он обязан на месте разобраться с причиной срыва графика миссии и, если нужно, немедленно наказать виновных. Так что опаздывать было ни в коем случае нельзя. А предстояло ещё много чего сделать, ведь, кроме обеспечения операции золотом, нужно было провести инструктаж и обучить бойцов действовать в Статис-пространстве. Хорошо хоть, лететь до базы Окров на Селене было недолго. Полёт продолжался семьдесят одну минуту, как мне доложил размышлитель.
