— Входите же, — поторопил лифтёр. — Останавливаться здесь запрещается.
Ника ободряюще улыбнулась собственному отражению и вошла. Лифтёр вскочил в кабину следом, не глядя, ткнул в отделанную золотом большую клавишу, дождался, пока съедутся двери кабины, и прошипел:
— Быстрей давай, пока едем. В кабине камер нет.
— Что давать? — изумилась Ника.
Нрав у лифта был степенный, чего никак нельзя было сказать о поведении оператора этого шикарного механизма. Чиновник нервничал, шипел сквозь зубы:
— Ты сама предложила. Сказала «буду благодарна, если вы…» Давай быстрее, что там у тебя!
— Ничего я вам не предлагала. Я хотела сказать, что буду вам благодарна, если вы не будете совать свой нос в мои личные дела, — отрезала девушка, отодвигаясь на всякий случай от нервного служащего в угол кабины.
— Ах ты… — Лифтёр скрипнул зубами. — Слушай ты! Сейчас мигом у меня вниз поедешь. Паспорт твой видишь где? У меня. Вылетишь в Нижний с треском, ещё и в базу тебя впишу, потаскушка, я тебе устрою прогулку в парке!
— Ну-ка отдай паспорт! — Ника повысила голос. Прозвучало это довольно грозно.
— Всё, готово дело, — осклабился лифтёр. — Ты оказала давление на представителя власти, за это знаешь… Не только депортация, ещё и… Дура, тебе же дороже выйдет! Давай денег, пока не доехали!
Нику распирало от праведного гнева. Она уже нацелилась оказать на представителя власти более ощутимое давление, но вдруг ей послышалось жужжание прямо над головой. И слабый ток воздуха, как будто от крыльев крупного насекомого.
— Ай! — визгнула она, отшатнувшись. С детства не любила насекомых, особенно крупных. Шмелей, ночных бабочек, ос и всяких жуков не жаловала и, сказать по правде, побаивалась.
Шмель не шмель, но что-то очень похожее висело в центре кабины под светящимся потолком. Когда испуганная девушка сбежала от него в угол, насекомое снизилось и повисло перед круглой багровой рожей оператора лифта сантиметрах в двадцати от его крупного носа.
— Хэ-э! — выдохнул лифтёр, глаза его съехались к переносице. Похоже, шмелей он опасался куда больше Ники: его физиономия мгновенно побелела, на лбу выступил пот. «Трус», — подумала Ника и перешла в наступление. Страх страхом, а документ нужно отобрать.
— Если я правильно тебя поняла, ты намекаешь на взятку? — спросила она.
Лифтёр замотал головой, как лошадь, отгоняющая муху, но это не испугало странное насекомое.
— Паспорт давай! — потребовала девушка, храбро наступая на чиновника с фланга, в обход, по стеночке.
— По-ппожалуйста! — выдавил тот, не сводя со шмеля глаз, и попытался наугад сунуть карточку Нике. Рука его тряслась так сильно, что получилось это не сразу.
Кабина остановилась, свистнули, открываясь, двери, на пол лёг солнечный луч. Нике пришлось придержать юбку — в лифт ворвался ветер. Пятясь вдоль стены, девушка нащупала пустоту и выскочила из кабины. Трудно сказать, чего больше боялась — того, что увяжется за нею шмель, или что лифтёр снова прицепится. Тот не появлялся долго, девушка уже успела сунуть паспорт в щель турникета (понаставили их тут!) и проскользнуть за ограждение, а представитель власти всё ещё не показывался. Только после того, как Ника прошлась по надписи: «Добро пожаловать!» — добросовестный страж лифтовых дверей вылетел из кабины. И тут же сделал кому-то ручкой. А может, просто отмахивался от назойливого насекомого, издали не разобрать.
«Ветрено тут», — заметила про себя гостья Верхнего Города, всё ещё придерживая юбку. Другой рукой она прикрыла глаза. Ветрено и солнечно. Поискав, кому мог сигналить лифтёр, она приметила в отдалении несколько припаркованных у тротуара электрокаров. Ника осмотрелась. Влево и вправо от лифта плавным изгибом уходило шоссе, за ним — высокая ограда. За оградой макушки деревьев. Парк. По ту сторону, где лифт, вдоль шоссе — редкая цепочка коттеджей; позади них, за узкой полоской зелени, — небоскрёбы сплошной скальной стеной до неба, сверкали сотнями кристаллических граней.
— Мне нужно налево, — вслух сказала Ника, чтобы придать себе храбрости. Справедливости ради стоит сказать, что идти по Парковому шоссе можно было как вправо, так и влево. Северный и северо-западный входы ничем друг от друга не отличаются, но осторожной девушке не понравилось, как себя повели водители машин, припаркованных по правую сторону от площадки лифта. Некоторые открыли дверцы, кое-кто лениво вылез наружу, а один даже засвистел и замахал рукой. И все как один таращились, как будто никогда в жизни не видели девушки в костюме для тенниса. «Подозрительные типы, — подумала Ника, поворачиваясь к ним спиной и пряча паспорт в карман куртки. — Видно, лифтёр дал им знак. Пойду-ка я быстрее. Господи, сколько тут шмелей! Или это пчёлы?» Вдоль узкого тротуара за кирпичной оградкой росли непролазные кусты. На ветвях не было ни цветочка (конец октября всё-таки!), но крупные насекомые то и дело сновали туда-обратно, туда-обратно. Ника даже кепку сняла, чтобы отмахиваться, если вдруг прицепится кто, но насекомым, похоже, не было до неё дела. Девушка успокоилась, замедлила шаг, прикидывая, как скоро доберётся до парковых ворот, но вдруг услышала позади гул двигателя и шуршание шин.
— Вы очень торопитесь, девушка? — прозвучал, перекрывая урчание мотора, мужской голос с едва уловимым акцентом.
— Да, я тороплюсь, — ответила Ника, переходя на рысь. Но как быстро ни беги, электрокар быстрее. Девушка скосила глаза. Длинная приземистая машина ползла рядом, не обгоняя, но и не отставая. Водительское стекло было опущено, наружу торчал голый волосатый локоть.
— Тогда я могу подвезти, — сказал водитель и высунул большую голову, поросшую курчавой шерстью. Ника непроизвольно прижалась поближе к ограде, но шагу не сбавила. За рукав куртки тут же стали цепляться ветви кустов.
— Я тороплюсь, но не опаздываю. Доберусь сама, — ответила, борясь с одышкой, девушка и, чтоб быть последовательной, перешла на галоп. Машина приотстала, но быстро наверстала упущенное, обогнала, визгнула тормозами, и Ника едва успела остановиться, чтоб не влететь с разгону в распахнувшуюся перед ней дверцу, такую широкую, что весь тротуар перегородила.
— Зачем такая красивая девушка и сама, — спросил, вылезая навстречу, водитель. Акцент его стал заметнее. — Не надо сама, тут повсюду разные маньяки.
Слева — колючие заросли, справа — машина, прямо — этот длиннорукий, скалозубый, кучерявоголовый. Назад! Ника стала пятиться потихоньку, ощупывая кончиками пальцев холодное, стальное, — надо же, какая длинная машина! — и не спуская с водителя глаз. Тот ухмыльнулся, надвигаясь, и продолжил:
— Клиент позвал, да? А защиты у тебя нет. А тут нельзя без защиты.
— Какой клиент? Вы за кого меня… Вот я сейчас позову мужа, он вам покажет защиту!
— Врать не умеешь, да? — Мужчина ухмыльнулся ещё шире и прищёлкнул языком. — Позови его. Где он у тебя? В Нижнем, да?
— Андрей! — визгнула Ника в отчаянии. Деваться-то некуда, всё равно этот догонит. И вон те ещё сзади с машинами.
