— Вы получили всё, что хотели, — шептал я, кивая. — Играйте теперь в куклы с Системой. Она скоро настрогает вам внуков. Четверых, не меньше. Я знаю, ваш сын закончит с отличием трёпаный институт и вкалывать пойдёт на трёпаный синтокомбинат, в трижды трёпаный отдел рекламы. И будет каждую субботу возить наструганных Системой детей жарить вонючие шашлыки и жрать их килограммами, пока у них… Что за дерьмо этот тэ-дринк?
Не в напитке было дело. Просто я опять почуял запах.
— Я не вполне уяснил ваш последний вопрос, — сказал Кэтчер.
Он сидел за столиком по левую руку от меня и дымил сигаретой. На этот раз мне не пришлось долго думать, фантом передо мной или живой человек.
— Можете не отвечать, — разрешил я. — Зачем явились?
— Бесплатный дрим подходит к концу. Если у вас есть вопросы, я могу ответить.
— За каким герцем вы подсунули предкам эту туфту?
— Что вы имеете в виду? — спросил призрак, выпустив изо рта призрачное колечко дыма. Я с удовольствием отметил про себя, что хакнуть мой мозг Система больше не пыталась.
— Я имею в виду виртуального Андрея Нетребко и его… м-м… жену.
— Корпорация «Дримодем» не имеет к этому никакого отношения, — равнодушно ответил фантом. — Если хотите, мы можем обратиться в правоохранительные органы, но тогда придётся предоставить им все данные о реальной жизни Андрея Нетребко. Корпорация считает, что лучше оставить всё как есть. Мы заинтересованы в грамотных специалистах, и вы, Эндрю, можете стать очень хорошим дриммастером.
— А если я покажусь вам не очень хорошим и даже плохим? — спросил я. Ответа не ждал, всё было ясно. Они думали, что поймали меня.
— Насколько я понял, вопрос был риторическим, — холодно бросил лже-Кэтчер.
«Фиг тебе, — мстительно подумал я. — Чихать я хотел, что значит это слово — риторический». Не хотелось, чтобы Система снова заглянула в мою черепушку. Я поднялся, подвинул фантому стакан с остатком дринка и сказал уже на ходу:
— Можете допить эти помои.
Зря сказал, призрака за столиком уже не было. Нет, не зря. Говорят, лучше получить ругательный отзыв, чем не получить никакого. Е-бару мои слова точно пойдут на пользу.
Я выскочил на улицу и быстрым шагом пошел к универу. Настроение мерзкое, хуже некуда. Рожа горела, как будто мне от души влепили пару затрещин. От выпитого дринка бросило в пот, а хотелось, чтобы ветер в лицо и дождь чтоб потоками или ещё лучше — снег. Вот такими вот хлопьями.
Что-то влажно коснулось моей физиономии. Потом ещё. Дохнуло холодом. Я огляделся на ходу. Снег. Пришлось прищуриться, огромные хлопья несло навстречу. Ветер набрал силу, дышать стало тяжело. Я почувствовал, что мёрзну. Что за чушь? Октябрь на дворе, и вообще. Это же Нижний Город, откуда снег?! Под ногами заскрипело, я с ужасом обнаружил — сугробы. Точно как у нас на Кольце-5 под Новый год.
— Э! — сказал я. — Х-холодно же!
Я шёл, пригнувшись, прикрывая лицо рукой. Как ни странно, мысль, что нужно бы выйти в реал, не приходила в голову. Пурга, думал я. Или метель? Что такое «метель»? Не знаю. Но погода как раз под настроение. Кэтчер ничего не понял, предкам на меня плевать, да и нет у меня теперь предков, я полный айдиот. Чипанутый Эндрю. Если замёрзну здесь насмерть или заболею, никому не икнётся, никто не спросит: «Что с тобой, Дрю?»
— Дрю! Чего это тебя ломает? Эй, Дрю! Очнись!
Я уставился на склонившегося ко мне человека. Перед глазами всё плыло, зуб на зуб не попадал от холода. Но помаленьку зрение пришло в норму, я узнал Штуцера.
— Мне практику делать, а ты тут номера откалываешь, — сердился Штуц. — Трясёшься, бельма таращишь, как зомбяк. Эндрю! Ты врубился? Или в отключке ещё?
Он пощёлкал у меня перед носом пальцами. Я попробовал встать. Что-то стягивало горло и не пускало. Провод зарядки. Ага, понятно.
— Я отключил модем, — пояснил Штуц. — На тебя смотреть было страшно. Весь красный, пот на лбу, при этом стучишь зубами и трясёшься как припадочный. И глаза.
— Что глаза? — спросил я, отстегнул ошейник и прокашлялся. Горло саднило, из носа текло. Простудился, что ли?
— Закачены. Как у зомбяка, — взволнованно проговорил Штуцер.
«Прикольно. Чипанутый мне рассказывает, как ему страшно было смотреть на меня в отрыве от реала. Я хоть не прыгал без штанов по всей общаге, — подумал я. — Который теперь час?»
— Вот я и отключил модем, — оправдывался Штуц. — Чтоб ты не воткнул там или ласты не склеил. Ну что? Как оно?
Я поднялся, осмотрел дримодем (полный заряд), ткнул в экран налокотника (два с половиной часа был в отрыве) и процедил сквозь зубы в ответ на маловразумительный вопрос соседа по комнате:
— Феерично. Всё бы хорошо, только у меня теперь ринит с фарингитом на пару.
— Чего у тебя? — не понял Штуц.
— Синдром воспаления слизистой оболочки носа, — ответил я рассеянно, подбирая с пола инструкцию к дримодему. — И лимфоидной ткани глотки тоже. И неудивительно. Метель была не хуже, чем на Марьи Гавриловны свадьбу.
Штуцер как-то странно отреагировал на это моё заявление, и я подумал: «Что я несу? Откуда… Кто такая Марья Гавриловна? Позвольте!» Внезапно до меня дошло, что я прекрасно знаю, кто она такая, знаю, при чём здесь метель и тип с фамилией Бурмин. И о воспалении лимфоидной ткани глотки тоже знаю. Знаю даже, чем лечить.
— Последействие, чёрт бы его подрал! — провозгласил я и ужаснулся. Собирался же сказать: «Чипать мой лысый череп!» Вот это номер, чёрт меня возьми совсем.
— Э!.. Эндрю, а не прилечь ли тебе? Как бы не снесло тебе башню, — волновался Штуц. Хороший он парень, хоть и чипанутый.
— Да, я прилягу, пожалуй. Кажется, приболел слегка.
Мне хотелось остаться одному и поразмыслить. Обмозговать всё, что узнал во сне. Но сначала надо было определить, точно ли я уже в реале. Я улёгся. Привычно щёлкнули пружины сетки. Я услышал, как Штуц двигает стулья и бурчит себе под нос, разыскивая в Сети домашнее задание. Всё было как обычно, но это ничего не доказывало. Ну-ка! Я попробовал вызвать консоль — безрезультатно, поискал закладку слоя инфо и не нашёл её. Ладно, вроде всё в полном порядке. Можно подвести итоги.
Итак. Пока я был подключён к Системе через дримцентр, мой мозг несколько раз атаковали. Все атаки кроме одной я отбил. Но кое-что Система из меня выудила. Что ей стало известно обо мне и моём окружении, можно определить только косвенными методами. «Путём вспомогательных умозаключений», — проговорил я, чтобы осознать лучше. О Кэтчере она не узнала ничего, кроме внешнего вида. Даже разговаривал его призрак не так. «Расхождение в наборе лексем», — отметил я. Стал думать дальше. Теперь о родителях. Коню понятно, что произошло. Они стали искать меня, а нашли червя с моим именем. Он подсовывал им туфту, возможно, даже общался в вирте, прикидываясь мною. Отсюда имя моей виртуальной жены. Салли, а не Далила. О Нике даже речи быть не могло, она ведь так и сказала: «В сети меня нет».
