«До ненависти», — отметил я с удовлетворением. Чему так обрадовался, сказать не могу. Мысль, что предметом ненависти Ники стал Беня, пришла позже.
— Он-то думал, я буду в полном восторге, узнав, кто его отец. А я… Я всех их ненавижу, а его отца — особенно. Из-за него…
Тут она осеклась и глянула на меня виновато.
— Так кто его папаша? — спросил я равнодушно. В конце концов, у всех есть какой-то там отец, даже у айдиотов, если вдуматься, только им от этого не легче.
— Знаешь, я не хотела бы говорить. Это будет как-то… подло, что ли. Он мне одной сказал. Может, он вообще соврал. Знаешь, бывает такое — врут, чтобы понравиться.
«Знаю-знаю, — подумал я. — Сам такой. Чего только не нагрузишь ради благого дела». Всё верно, я как-то одной дурочке в чате втирал, мол, я — сын мэра. Повелась. Чуть до вирта не дошло дело, я вовремя слился. Ник даже пришлось тогда бросить, чтоб отцепилась.
— И вообще, хватит, — сказала Ника Нэйм, убрала волосы со лба и села прямо, сложив руки на коленях. «Всё-таки юбка у неё коротковата. Ни в чём меры не знает», — подумал я.
— Хватит об этом, я о другом хотела. Знаешь, Дрю, был бы ты мне безразличен, никогда бы не стала спрашивать. Зачем тебе всё это? Зачем универ, зачем факультет тестирования? Чего ты вообще хочешь?
Я чуть было не сказал ей. Так вдруг захотелось сказать кому-нибудь, от чего прячусь! Что из дому сбежал не из-за Салли. Не будь Салли, было бы что-нибудь другое.
Понимаете, очень мерзко, когда с самого детства вас пихают со всех сторон, как шарик в пинболе, чтобы уложить в дырку. В ту, на которой побольше нулей нарисовано. Пынь-пынь-пынь, дзынь! Вы уже в дырке. Слыхали о профориентации? За пару месяцев до моего бегства Система выдала мне эту хрень. Рекомендации. С первого сентября начиная, предки собирались пристроить меня в полном соответствии с этими самыми рекомендациями. Я чуть было не ответил Нике, когда спросила, чего хочу: «Хочу, чтобы меня оставили в покое. И дали жить, как я хочу, а не как решила Система». Но скажи я ей это, и пришлось бы выложить всю правду об Андрее Нетребко. И я стал грузить по полной программе. О том, что жить не могу без виртуального мира. Что быть тестером — моя детская мечта. А теперь вот — дриммастером не отказался бы стать. Что Верхний крут, и я туда хочу. Что… Да я сам уже не помню, что нёс. Несу, а сам вижу — Ника никнет. Глаза потускнели, плечи ссутулились. Снова прядь волос на лбу. И чего-то стало мне вдруг гнусно, будто дряни какой-то набрал полон рот. Я вяло пожевал последнюю враку, выплюнул её и заткнулся. Помолчал немного и говорю:
— Фигню я нёс. Извини.
— Зачем? — спросила она. Гляжу — глаза у неё блестят. Но не от удовольствия, это точно. Я сглотнул, хотел ответить, но Ника меня опередила:
— Верхний Город, небоскрёбы с зеркальными гранями, коптеры — как стрекозы. Небо, облака. Красиво. Я понимаю. И вирт тоже… Но есть же вот это. Смотри.
Я проследил за её рукой. Что значит — это? Ну, парк. Фонари, скамейки. Старые деревья. Замусоренные вялой листвой дорожки. Наглые белки. Тускло всё. Осень в Нижнем Городе — не самое лучшее время. Мертвенный свет цедится сверху, холодно.
— Эти деревья, — говорила Ника, — росли здесь, когда Верхнего ещё не было. Они помнят солнце и дождь.
Да, тут она права, сто процентов. Чего-чего, а дождя в Нижнем Городе не бывает никогда. Разве что проблемы с перекрытием, но тогда это не дождь, а целый водопад, башку может снести струёй. Деревья, даже если и помнят что-то такое, теперь вполне довольны. Вон рядом с каждым шланг, чего ещё нужно?
— На городе свет клином не сошёлся. Зачем он тебе, Дрю? В мире много что есть кроме городов.
«Что есть? — думаю. — Дурацкие рисовые поля и синтокомбинаты?»
— Есть горы, — говорила Ника. — Леса. Моря есть где-то и океаны. В них острова.
«Чего это она?» — подумал я. Узкая ладошка Ники Нэйм лежала у меня на плече. И смотрела Ника Нэйм на меня странно.
— Звёзды ночью бывают, — сказала она, придвинувшись, и положила мне на плечо голову. Я сидел на краешке скамьи, как истукан.
— Кроме того, здесь есть я, — сказала Ника Нэйм. — А в Сети меня нет.
Я почувствовал… Нет, тепло её тела — само собой. Она же прижалась ко мне, как тут не почувствовать? Запах. Я, кажется, говорил вам, что запахи — моё слабое место. В том смысле, что почти их не чувствую. Вернее, до того самого времени не чувствовал и не очень-то по этому поводу печалился. Начхать было, по правде говоря. И вдруг — запах. Но я не обратил на него внимания, просто стало мне спокойно, как ни разу до того не бывало. И Верхний Город показался мне глупой выдумкой, а уж Сеть — тем более. Идите, думаю, вы все в задницу с Системой вашей, мэром хакнутой во все порты, с бениной матери яйцеголовым сыном, с нанофабриками вашими и дерьмодемами, с мастерами-мечтастерами и с мечтами их…
И тут бипнул мой налокотник. Пришёл от кого-то мэйл. Стараясь не потревожить Нику (голова её всё ещё лежала у меня на плече), я поднял руку и глянул на экран. Резкий, неприятный запах. Неживой. Никогда раньше не обращал внимания, как пахнет от мозга-эмулятора.
— Что там, Дрю? — лениво поинтересовалась Ника. Голова на моём плече шевельнулась. И снова тот запах. Я никак не мог понять, что это пахнет так — палые листья? Спокойно, живо.
— Мэйл пришёл, — ответил я.
— Письмо? — Ника подняла голову и отстранилась. В глазах скрытое беспокойство. «Она не хочет показать, что ей любопытно, от кого мэйл», — сообразил я.
— Вот, смотри, — я подсунул Нике экран и только после этого заметил в заголовке слово «Дримодем». И не только в заголовке.
Корпорация «Дримодем» была рада сообщить, что мне, студенту факультета тестирования Эндрю, айди такой-то, предлагается подписать договор об испытаниях универсального беспроводного дуплексного широкополосного модулятора-демодулятора, для каковой цели я могу получить вышеуказанный дримодем безвозмездно. Если меня интересует предложение корпорации, мне следует прибыть в кабинет два двадцать один административно-хозяйственного сектора, где мне будет предоставлена возможность ознакомиться с договором и подписать его. Необходимое оборудование я могу получить там же, равно как и подробные инструкции. Корпорация берёт на себя обязательство обеспечить мне бесплатный доступ к ресурсам дримцентра на время тестирования. Информацию о кодах доступа и мерах безопасности сообщит мне уполномоченный по делам фирмы. Ну и всякие трали-вали о неразглашении, ответственности за несанкционированный доступ и всё такое.
— Я так и думала, — сказала, кивая, Ника, — все это получат. Сегодня же побегут за модемами и полезут в Сеть. Мэр знал, кого позвать к себе в кабинет.
— При чём здесь Далила?
— Приманка для таких… — Ника осеклась.
— Договаривай, — раздражённо сказал я. Не понимаю, в чём тут дело, но оказалось, мне не обязательно слышать слова Ники. И без того понятно, что она хочет сказать.
