Дач перестал смеяться, потому что понял – он недослышал последней фразы. Она была безумием, она была невозможна.
Шегал спрятал передатчик. Очень аккуратно и неторопливо. Подошел к Кею.
– Ну? – спросил Дач. – Чего ты боишься? Этот мир твой. Он создан твоей мечтой.
Клинч-командор кинул Артуру ключ от наручников. Наклонился над Кеем, и тот осекся.
В глазах Вячеслава Шегала была тоска и обида обманутого ребенка.
– Я найду Императора Грея, – прошептал он. – Уговорю… заставлю вернуться. Не радуйся.
– Попробуй ударить меня, – сказал Кей.
Шегал не шелохнулся.
– Слуга остается слугой. Так? Даже в грезах?
Клинч-командор развернулся и пошел к капсуле. Кей смотрел ему вслед, пока Артур и Томми снимали с него наручники. Смотрел и слушал, пока пламя двигателя не затерялось среди звезд, а гул двигателя не превратился в тишину.
– Почему он ушел? – спросил Томми.
– Боюсь, что из чувства долга и верности. – Кей распрямился. – И боюсь, что теперь меня будут искать еще более энергично. – Он подмигнул Томми. – Ребята, мне, кажется, уже и не надо идти. Но я все-таки хочу увидеть Бога.
9
Следователь был растерян. Рашель почувствовала это сразу – по непонимающему взгляду, неуверенной, едва ли не вежливой улыбке.
– Я должен зачитать вам часть завещания Императора, – сказал он вместо приветствия.
Рашель вздрогнула. Следователь покосился на отключенный позавчера видеоэкран, досадливо поморщился:
– Восемь часов назад Император Грей исчез из дворца. Час назад было вскрыто его завещание и объявлено о случившемся. В завещании есть пункт…
– Как исчез? – тихо спросила Рашель. Она так и не слезла с кровати при появлении следователя, продолжала сидеть, обхватив руками коленки.
– Если бы я знал это, – с легкой иронией сказал следователь, – то не возился бы с бывшими преступниками, а возглавлял СИБ.
Рашель подняла голову:
– Что за пункт в завещании?
Следователь развернул бледно-сиреневый бланк:
– Пункт четыре… так… «Я, Опекун Таури, согласно законам ряда планет, ссылаться на которые не считаю нужным, снимаю все обвинения, как личные, так и общественные, с заговорщиков, покушавшихся на мою особу. С этого часа они восстанавливаются во всех правах и свободах, данным им как гражданам Империи».
Помолчав, следователь добавил:
– Подписи свидетелей и Императора общие у всего документа. Поэтому я их не зачитал.
– А кто стал Императором?
– Пока не объявлено. Был большой переполох наверху. – Следователь вдруг утратил официальность, мгновенно превращаясь из инструмента в человека. – Пытались признать завещание незаконным, написанным в помрачении рассудка, но, кажется, не смогли. Очень влиятельных свидетелей выбрал Грей. Последний пункт огласят, когда найдут и доставят на Терру преемника Императора.
– Понятно. Значит, я свободна? – спросила Рашель.
– Да, конечно. Это воля Императора… пусть даже я ничего не понимаю. Можешь идти домой, девочка.
– Не думаю, что у меня сейчас есть дом, – серьезно ответила Рашель.
Следователь кивнул. Поколебавшись, предложил:
– Может быть, вывести вас через служебный вход? Там тоже дежурят журналисты, но все-таки…
– Спасибо. А вы можете проводить меня в больницу, к сестре?
– Но я боюсь, что она уже знает, кто был виновен в произошедшем.
Рашель пожала плечами:
– Тем более. Вы помните, нас в детстве учили просить прощения?
– Нас еще учили не предавать друзей, родных и Империю.
– А если одно из предательств было неизбежным?
– Всегда есть компромисс, девочка.
Рашель встала. Подошла к нему, совсем близко. Приблизила губы и прошептала в самое ухо:
– Нет. Не всегда. И тогда надо выбирать тех, кто сможет простить.
Тамура уже успел пожалеть о своем поступке. Перейти с работы в налаженном отделе аТан-систем в «Линию Грез» – какая глупость! Конечно, он выиграл в окладе, да и перспективы казались великолепными. Но ему хватило первой недели, чтобы понять – на этот раз Старик ошибся.
«Линия Грез», путь к божественной сути, могущество, которое стоило гроши, не находила сбыта. TV не уставало крутить рекламу, газеты и журналы пестрели заголовками типа «Почему я ухожу…», но бум первых дней не повторялся. Установки обслуживали не больше десятка клиентов в сутки. И каких! Нервные, прыщавые юнцы, чьи деньги пахли грабежом, а глаза – страхом; истеричные женщины, говорящие о том, как будут страдать мужья, не ценившие их при жизни; тихие, аккуратные мужчины средних лет, от чьего взгляда Тамуре становилось не по себе.
Первый сегодняшний клиент (первый – а ведь время близилось к полудню!) по крайней мере не казался ненормальным. Пожилой, обрюзгший, в строгом костюме и уродливых роговых очках, скрывающих глаза. Мелкий клерк, так и не накопивший на аТан, или ученый, разуверившийся в признании своих талантов – Единой Воле известно…
– Я ведь могу обменять оплаченный аТан на «Линию Грез»? – поинтересовался он.
Тамура кивнул. Это правило было введено Кертисом два дня назад. Особого энтузиазма оно не вызвало.
– Хорошо… – сам себе сказал старик. – Понимаете, у меня нет денег. Никогда не было в них необходимости.
Тамура усердно закивал. Его работа требовала умения выслушивать.
– Боялся, что такая мелочь станет проблемой, – продолжал старик. – Сейчас я постараюсь припомнить номер…
– Не волнуйтесь, – вежливо улыбаясь, Тамура достал сканер, провел им над головой старика. Растерянно уставился на цифры.
Восемьдесят девять.
Старик был из первой сотни пользователей аТаном. Тамура ввел номер в компьютерный терминал – высветилась зеленая строчка, аТан действовал.
– Минутку, – отчаянно вспоминая, где лежит запасной сканер, произнес Тамура. Номер нейронной сети был не просто древним, он был еще и чем-то знаком.
– Да, вспомнил! Восемьдесят девять! – с гордостью сообщил мужчина. Тамура, поколебавшись, отложил прибор. В конце концов, это не его дело.
– Вы знакомы с действием «Линии Грез»? – Он протянул старику лист «вступления в контракт». Тот не глядя поставил роспись.
– Запомните, «Линия Грез» – односторонний процесс и возвращение в наш мир будет невозможно.
– Я понимаю. Дорога в один конец, любые мечты…
Тамура почувствовал какое-то легкое смущение. Ему захотелось побыстрее закончить с этим делом и посплетничать с ребятами о клиенте времен Смутной Войны, решившемся пройти через «Линию Грез». Даже после пары кружек пива ему не поверят, но вот он, несброшенный номер на сканере, и бланки контракта на столе.
